Мы с превеликой охотой раскапываем сведения о давно умершей родне, предпочитая ворошить прошлое, в каких-то тайных надеждах найти там ответы на современные животрепещущие вопросы. Мало того: почти ничего не зная о том прошлом, мы, фантазируя, придаём тому времени наш современный взгляд…
Ну да ладно, с ушедшим временем всё понятно.
А как быть с настоящим?
Многие ли из Вас вот сейчас, в настоящее время, уделяют повышенное внимание тем людям, которые ещё живы? Как быть с той роднёй, которая Вас окружает? Часто ли Вы общаетесь или встречаетесь с родственниками (двоюродными или троюродными)? Многое ли о них знаете – чем они живут и дышат?
А почему?
Вспоминая недавнее советское прошлое и нежелание многих людей того поколения вспоминать что-нибудь из своего прошлого, мы подчас склонны всё это списывать на страх. Мол, репрессивная советская машина до такой степени запугала людей, что те боялись рассказывать правду про своё «непролетарское» происхождение, «родственников за границей» и всё такое.
Да, действительно, такой страх был. Мол, вычислят и «паровозом» приплетут. А там, отсиживайся на Колыме и думай, на кой чёрт тебе такая родня… Однако, дело не только (а, может быть, и не столько) в нём, в таком страхе то есть.
Общение с родственниками (особенно с дальними) было сведено к нулю ещё в царские времена. Так что, упыри-большевики тут абсолютно не при чём.
Порой иногда родные и близкие прежде люди бывали хуже чужих!
Я часто привожу этот пример, поскольку эта печальная история из жизни очень известного человека. Генерал Антон Иванович Деникин оставил воспоминания, «Путь русского офицера», в которых немного поведал о судьбе своего отца – крепостного крестьянина из Саратовской губернии, бывшего солдатом Русской Императорской армии:
«… В молодости отец крестьянствовал. А 27-ми лет от роду был сдан помещиком в рекруты. В условиях тогдашних сообщений и солдатской жизни (солдаты служили тогда 25 лет и редко кто возвращался домой), меняя полки и стоянки, побывав походом и в Венгрии, и в Крыму, и в Польше, отец оторвался совершенно от родного села и семьи. Да и семья-то рано распалась: родители отца умерли еще до поступления его на военную службу, а брат и сестра разбрелись по свету. Где они и живы ли — он не знал. Только однажды, был еще тогда отец солдатом, во время продвижения полка по России, судьба занесла его в тот город, где, как оказалось, жил его брат, как говорил отец — «вышедший в люди раньше меня»... Смутно помню рассказ, как отец, обрадовавшись, пошел на квартиру к брату, у которого в тот день был званый обед. И как жена брата вынесла ему прибор на кухню, «не пустив в покои»... Отец встал и ушел, не простившись. С той поры никогда с братом не встречались…».
Вот так! Старший брат «вышел в люди» и знаться с младшим уже не захотел. Родители умерли, а иной скрепы и не оказалось!
И такое сплошь и рядом!
Парадокс! Получается замкнутый круг. Бедная родня (т.е. положением хуже нас самих) «напрягает» своими просьбами, а богатая (т.е. положением лучше нас самих) – не хочет знаться с нами же по той же самой причине (мы сами будем их напрягать). И там и там обращения с просьбами являются «краеугольным камнем», исходным звеном порчи отношений.
Да, это тоже страх – за себя, за своё положение!
Вспомните, что фактор денег в данном случае всегда является определяющим! Хочешь заиметь врага – дай родственнику денег (он, естественно, тебе не отдаст)!
И дело не только в родне! И ведь с друзьями точно такая же ситуация. Стоит человеку «выйти в люди», занять какие-нибудь значимые должности, как вокруг него тучей начинают виться всевозможные просители, с просьбами пристроить на работу («порадеть родному человечку», по меткому выражению Фамусова).
Мне возразят. Ну, как же! Вот, в годы бедствий и лишений, когда 80% страны жило в бараках и коммуналках, тогда существовали дружно и весело.
Собирались всеми этажами в свои каморки, пели песни, праздновали праздники.
Да, было. Но, опять-таки, люди стремились жить в бедности с теми, кто их не знал ранее. Чтобы не было стыдно.
Сколько знаю примеров, когда родные в те времена не хотели вообще знаться.
Пример из современности. Многие ли из Вас ходят на встречи с одноклассниками?
А почему?
Всё просто. Значительная часть просто не хочет, чтобы другие, знавшие их прежде, видели их неустроенность. Далеко не все живут так, как хотелось бы. Не все умеют просить и унижаться. Все хотят прийти и похвастаться – вот мол, смотрите, какой я! Сколько у меня такого-то и сего-то! Крут невероятно! А когда хвастать нечем, то и незачем знаться…
Ну, и напоследок самое главное – это «ложка дёгтя».
В 1983 году режиссёр Инна Туманян, работавшая на Киностудии имени Горького, сняла фильм «Соучастники». В главных ролях снялись Леонид Филатов и Сергей Колтаков. Сам фильм в какой-то степени римейк снятого в 1968 года «Случая из следственной практики». С ранних лет кочующий по тюрьмах и колониям Анатолий (Колтаков), отсидев 9 лет, за месяц до освобождения вдруг неожиданно признаётся следователю Хлебникову (Филатов), что 10 лет назад в компании с другими подростками, совершил убийство. После освобождения из колонии Анатолий, находит Хлебникова, ранее проявившего к нему участие, и тот пытается помочь бывшему «зеку» адаптироваться в новое для него общество.
Сергей Колтаков поражает своим диапазоном. Гениальная игра. Всё показал - улыбается, глаза сияют, теплые такие, лучистые; «быкует» - перед нами отмороженный сиделец, жесты чисто зоновские; пьяный настолько правдоподобный, плачет, истерит тоже всё по-настоящему. Толкнул его герой Филатова, падает в угол к столу, за два приема, ударяется, с грохотом, полная, будто, неожиданность для героя. Естественен во всем.
Красной нитью сквозь фильм проходит вопрос – а что Вы лично, в том числе родные и близкие, сделали для того, чтобы помочь человеку?
Сестра Анатолия (актриса Наталья Вилькина), отвечая на вопрос «Как я жила?», рассказывает ему свою типичную в общем-то историю.
Она открестилась от семьи и от брата, который попал в беду:
- Я хорошо жила… Да, собственно так случилось, я редко бывала дома. Техучилище, завод, вечерний вуз… А как представилась возможность, вообще ушла – в общежитие переехала… Ну, началась для меня такая замечательная жизнь. Целый мир мне открылся. Новые друзья, комсомольская работа… Я и в самодеятельности участвовала… А про дом забыть старалась… И забыла, знаете! Очень скоро. Отец радовался – мешок с возу, лошади легче…
Вот так – это про родную-то дочь! Ну, и ответное отношение было точно таким же.
Она потом скажет, что родителей своих не уважала, а любила их «по привычке». О важных событиях дома «узнавала стороной». Замуж вышла за сокурсника, «по любви, которая только в романах бывает». Дальше была «комсомольская свадьба», квартира от завода и рождение дочери. В общем, «всё замечательно».
Сестра продолжала и её откровения всё более поражали:
- А про дом старалась не думать… Стыдиться начала… А у мужа родители интеллигентные… Мне не хотелось сводить их. Однако я очень гордилась своим происхождением – говорила об этом, когда нужно и где нужно. Я, мол, «из потомственной трудовой семьи».
Стыд за родственников, которые «не соответствуют» стандартам и ожиданиям – вот что порой движет людьми, которые не хотят вспоминать о своём прошлом. Тем не менее, «когда это было нужно», люди вспоминали о своём «пролетарском происхождении», чтобы получить определённые выгоды.
Хотя кое-какие вещи, естественно, скрывались.
- Оно-то с виду и так, а про огород, про зелень, которую выращивали для продажи на рынке, про свиней, которых выращивали тоже на продажу, об этом я, естественно, не говорила.
В общем, врали именно то, что нужно было врать, в угоду себе же.
- И про то, что мать устроилась в промтоварный магазин, чтоб поднаживаться на дефиците… Вот так всё и шло хорошо…
Жить «тихой сапой», приспосабливаться к любым условиям – это и есть непременная задача каждого конкретного человека. Хочет от Вас власть, чтобы Вы поддержали – пожалуйста! Надо заявить о пролетарском происхождении – да нате Вам! Главное – не попадаться.
А потом сестра скажет, что «вдруг арестовали Толю», брата и она поняла, что не сама определяет свою судьбу.
- Знаете, я даже сначала не поняла, какое это имеет отношение ко мне. А потом что-то тяжёлое вошло в меня, аж ноги подкосились… Жалость к матери, брату… это как рукой сняло. Только одно давило, аж дрожь брала – а как же я? А что делать мне? Как быть мне? Я думала, что сама жизнью распорядилась, а выходит вон как! … И такое отчаяние в меня вошло, и только думаю – за что же это мне?...
Безразличие, взращенное на почве отчаяния и страха за свою собственную судьбу – вот что заставляет людей пренебрегать отношениями:
- Я конечно понимала, что нужно пойти куда следует, рассказать, так мол, и так… Испугалась. А как узнала, что снова посадили, легче стало… Поверьте, я брата не то что видеть – я думать о нём боялась. Ведь вместе с ним в мою жизнь входила боль, тревога. И начинаешь понимать, что существует другая жизнь, где не так всё хорошо. А тогда улетучивалась моя светлая жизнь, моё светлое настроение… А этого я допустить не могла… Нет, только не это…
Родные – это не только радость и семейные «крепкие узы». Гораздо чаще – непонимание, боль и страдания, изрядно сдобренные разделом наследства…