С раннего утра Алина хлопотала на кухне, готовясь к встрече гостей. Они с супругом отмечали в этот день десятилетие совместной жизни. Пригласили только самых близких друзей Митрофана, а у самой Алины подруг не было с тех самых пор, когда одна из них пыталась рассорить их с мужем. Дети были в школе, и Алина спокойно занималась подготовкой к праздничному застолью. Хотелось, чтобы всё было на высшем уровне. Митрофан обожал рыбные блюда, и Алина решила запечь рыбу с лимоном в духовке, приготовить салат «Мимозу», сделать закуски с черной икрой. Ну и конечно, испечет свой фирменный торт и приготовит коктейли. Учитывая, что не все любят рыбу, Алина подумала, что нужно еще и курицу, наверное, запечь – филе под соусом, это блюдо универсальное, и никто голодным точно не останется. Когда почти все было готово, Алина решила сбегать в магазин. Всегда казалось, что еды не хватит, и она подумала, что будет неплохо еще нарезать сыр и колбасу, чтобы уже спокойно себя чувствовать.
Вниз по лестнице бежала, не дожидаясь лифта. Настроение было великолепным. Подарок мужу она выбрала заранее, и вот теперь, осталось лишь дождаться вечера. Но, от прекрасного настроя не осталось даже и следа, как только вышла из подъезда, втянув побольше свежего весеннего воздуха. На скамейке сидела женщина, отдаленно напоминающая ее мать, Ираиду Семеновну. Вот только Алине показалось на мгновенье, что она ошиблась. Мать ее всегда следила за собой, поддерживала форму идеальной, а эта женщина была довольно потрепанной жизнью и лишний вес ее совсем не украшал. Увидев Алину, женщина неуверенно поднялась и сделала шаг в ее сторону.
– Дочка, это ты? Алинушка?!
Алину передернуло от этих слов. Впервые в жизни она услышала из уст матери, всё же это оказалась она, такие добрые слова «дочка», «Алинушка». С чего такие перемены? Неужели совесть проснулась, решила ошибки исправить? Раньше от нее только и слышала: «змеюка подколодная», «ведьма», в самом лучшем случае «Алинка», ну прямо как в той сказке, только есть различие – там мачеха была, а тут родная мать. Алина даже сомневалась какое-то время, что она ей родная, и только когда у нее самой родилась дочь, как две капли воды похожая на Ираиду Семеновну, сомнений больше не осталось. Что ей тут нужно? В голове пульсировал вопрос и в тот же миг воспоминания начали проноситься экспрессом.
Сколько себя Алина помнила, матери не было до нее дела. Только поучала, требовала, ругала. А чтобы похвалить за что-то, научить, поддержать, подсказать, посоветовать, об этом только и мечтать могла. И хорошо, что по соседству жила одинокая женщина. Она Алину часто в гости приглашала. Мне одной, говорила, и чай пить скучно, а с тобой приятно пообщаться. Нина Павловна много рассказывала интересного, и из своей жизни, и из прочитанных книг, учила Алину разным полезным мелочам. А когда девочка подросла, она ее звала помочь по кухне, а сама между делом учила готовить. Именно она научила Алину всему, но когда девочке исполнилось пятнадцать лет, Нина Павловна стала неважно себя чувствовать и сын забрал ее к себе, в соседний городок. Алина с той поры как будто бы осиротела. Мать не интересовалась ее жизнью, ей будто дела не было до дочери – что есть она, что ее нет. И, наверное думала, что лучше б ее не было, потому что едва Алине исполнилось восемнадцать, она указала ей на дверь.
– Ну, все, теперь ты совершеннолетняя, все дороги для тебя открыты, в добрый путь!
Алина тогда не сразу поняла, что ее выдворяют из дома, и мать объяснила, что ей нужно личной жизнью, наконец, заняться, надоело с мужчиной по чужим углам встречаться, теперь он будет жить с ней, а Алина здесь, выходит, лишняя.
– Мама, но куда же я пойду? – Алине все еще казалось, что мать шутит, но та ответила спокойно.
– Куда хочешь, туда и иди. Я тебя вырастила, аттестат имеешь, живи и радуйся, да только не спеши рожать, бери с меня пример – одна морока с этими детьми. Старайся для себя пожить, жизнь-то одна.
Алина не помнила даже, как собирала вещи под пристальным присмотром матери, как потом плелась по городу, озираясь по сторонам, словно выброшенный из гнезда желторотик, как ее приютили у бывшей одноклассницы на время. А потом Алина нашла подработку, чтобы не сидеть на шее у чужих людей, поступила в училище и переехала в общежитие.
Уже на первом курсе ей приглянулся молодой преподаватель, Митрофан Савельевич. Хоть имя было у него немного странное, несовременное, что ли, но сам – красавчик, подтянутый. Все студентки виды на него имели, но считали неприступной крепостью. Ходили слухи, что у Митрофана умерла супруга пару лет назад, и он теперь на девушек не смотрит даже, хотя раньше был не против легкого флирта. Стал серьезнее, как будто повзрослел в свои тридцать лет. Несмотря на это, все девчонки старались кокетничать c ним, наряжались, красились поярче. Алина же старательно изучала его предмет, и все зачеты сдавала на «отлично».
А однажды ее отправили на предметную Олимпиаду, ехать пришлось вместе с преподавателем. Сокурсницы завидовали, а Алина, напротив, очень переживала, как пройдет эта поездка. Вдруг, она не оправдает доверие, как тогда будет в глаза смотреть тем, кто выбирал ее кандидатуру. Но, она одержала блестящую победу и наградой стала улыбка Митрофана, которую она увидела тогда впервые. Всегда такой серьезный, непроницаемый, он тепло улыбнулся и потряс ее руку:
– Вы большая молодец, Алина, – сказал он, назвав ее по имени тоже впервые.
А потом пригласил поужинать вместе.
– Составьте мне компанию, – предложил смущенно, – готовить уже вряд ли захочу, а мне сегодня и позавтракать не довелось, столько всего успеть нужно было. Да и вы проголодались, я уверен.
Алина кивнула, и щеки ее зарделись румянцем. После ужина Митрофан довез Алину до общежития, и конечно, ее тут принялись осыпать вопросами девчонки, которые видели это в окно.
– Да вы чего?! – удивилась Алина, – он меня просто подвез, не на автобусе же ехать, если нам по пути.
– Ой, да ладно, – не верили они, – чтобы Митрофанушка, да просто так подвез кого-то. Нет, он всяко глаз на тебя положил.
– Глаз положил? – Алина рассмеялась, услышав такое высказывание тогда впервые, – Бросьте вы, девчонки, ничего такого. Он вел себя, как и всегда, даже намека никакого нет, так что, не стоит беспокоиться, его сердце на надежном замке.
Однако, с той поры Алина начала замечать на себе задумчивый взгляд преподавателя и это льстило ей, но где-то в глубине души. Она не думала, что он всерьез обратит на нее внимание. Вокруг полно девчонок симпатичных, Алина же была из тех, которых называли «серыми мышками» или «ботаниками». Ей не интересны были разные тусовки, вечеринки, о которых только и болтали одногруппницы, она с удовольствием проводила свободное время в библиотеке. Косметикой не пользовалась, да и не умела даже, считала, что естественная красота гораздо привлекательнее, а если природной нет, то и стараться не стоит. Алина часто рассуждала так – вот, познакомится, к примеру, с парнем девушка, которая наводит марафет перед каждым свиданием и накладывает на лицо тонну косметики, чтобы скрыть недостатки. Вот, влюбится он в нее, даже женится, возможно, а потом увидит без косметики и удивится, мягко говоря. Уж лучше пусть полюбит ее кто-то такой, а уж потом она для мужа и преобразится. Однажды высказала мысль вслух, так ее соседки по комнате так высмеяли, что решила больше никогда не делиться подобным. Они считали, что в таком-то виде ей точно придется в старых девах остаться, но Алина и не спешила завести отношения. Она мечтала окончить хорошо училище, найти работу, дальше учиться пойти заочно, обеспечить себя собственным жильем, чтобы никто на дверь не указал, а уж потом и о замужестве можно подумать. Но, человек предполагает, как говорится, а складывается обычно все совсем не так.
Так случилось и с Алиной. На Новогоднем вечере, когда училась на последнем курсе, к ней подошел Митрофан Савельевич и пригласил на танец. Все в зале даже замерли на несколько минут, а Алина готова была сквозь землю провалиться от этих взглядов, но отказаться не смогла, потом бы себя не простила. Пара медленно кружилась в полумраке, когда Митрофан посмотрел в глаза Алине и тихонько сказал почти в самое ухо, обжигая своим дыханием:
– Алина, ты очень красивая.
Девушка смутилась так, что хотелось убежать, но он крепко удерживал ее в своих объятьях. А после вечеринки он увез ее к себе домой, где она осталась навсегда. Тогда они вместе встречали Новый год, пили шампанское. Алина увидела Митрофана с другой стороны – смелый, не обделенный чувством юмора, но в меру, нежный, внимательный.
– Будь моей женой, – сказал он просто, под бой курантов.
– Но… – Алина словно все слова забыла в этот миг, – Я не…
– Если ты не готова, я не тороплю, – перебил на полуслове и добавил, – Я просто даже мысль не допускал, что смогу вновь кого-то полюбить, но после знакомства с тобой, понял, что ошибался. Алина, с моей стороны это решение взвешенное. Если тебе нужно время, я не стану торопить. Но оставайся у меня?!
– Я просто не знаю, что ответить, – произнесла Алина дрожащим от волнения голосом.
– Ну хорошо, ответишь, когда будешь знать, – улыбнулся и погладил ее по длинным волнистым волосам.
– Я согласна, – кивнула девушка и крепко прижалась к нему.
Рядом с Митрофаном Алина чувствовала себя желанной и любимой. Впервые в жизни она понимала, что нужна кому-то, что ее ценят, с ее мнением считаются, о ней заботятся. Брак решили зарегистрировать без торжества, в училище пока не говорили об изменениях в их жизни. Митрофан не хотел, чтобы к Алине стали по-другому относиться, да и сама Алина понимала, что многие будут завидовать, а зависть ни к чему хорошему не приводила никогда. И только на выпускном вечере они открыли всем, что стали мужем и женой.
И вот, прошло с тех пор десять лет. Старшей дочке было восемь лет, а сыну – семь. Алина, как и планировала, окончила заочно ВУЗ и сейчас супруги трудились вместе в частном колледже. За время совместной жизни они ни разу не поссорились всерьез, всегда умели находить решение любой проблемы вместе, и Алина была уверена, что так будет всегда. Она считала себя самой счастливой женщиной в мире и благодарила судьбу за то, что дала ей шанс испытать семейное счастье, которого была лишена в детском возрасте. Своих детей она любила безусловно, стараясь дать им даже больше, чем требовалось, чтобы быть хорошей матерью. Женой хорошей также быть стремилась, и Митрофан ей часто говорил, что сам себе завидует, ведь у него такая славная жена.
О матери Алина не думала, но вот, теперь она стояла перед ней и чуть ли не бросалась в объятья. Липкий осадок разлился по душе. Так не хотелось, чтобы предстоящий вечер был испорчен. Алина набрала побольше воздуха в легкие, а потом резко выдохнула, чтобы прийти в себя.
– Что ты здесь делаешь? – спросила сухо, разглядывая мать и понимая, что жизнь ее потрепала знатно за эти десять лет.
– К тебе пришла, – улыбалась она и потянула руки, чтобы обнять Алину, но она резко отстранилась.
– С чего такая честь? – спросила и сама ответила, – Дай угадаю. Никому ненужной стала и вдруг вспомнила о дочери, почти как «Кошкин дом».
– Да нет, Алинка, я не забывала о тебе, почему ж только вспомнила. Просто, мне хотелось, чтобы ты самостоятельно жить научилась, а не у мамки б на шее сидела. Вот, теперь вижу, что не зря. Какая красавица стала, обеспеченная. Гляди-ка, пальтишко какое, сапожки! Да я себе позволить никогда такое не могла, а ты вот стала лучше меня жить, я рада! Ну а если бы не я, где б ты была сейчас? Так бы и не научилась самостоятельности.
– Я очень спешу, поэтому, вынуждена проститься. Считаю, что дальнейшая беседа смысла не имеет.
– Постой, – сказал мать, – Мне идти некуда теперь, я же к тебе не просто так пришла. Надеюсь, что не бросишь мать на произвол судьбы. Квартира у тебя большая, я узнала от добрых людей. Ну неужели матери местечка не найдется, быть такого не может.
– Мне не послышалось? Ты хочешь жить в квартире моего супруга? Ну уж нет.
– А почему, можно узнать? Если б не я, не было бы у него такой жены. Я ж родила тебя, пусть отблагодарит. – Она вздохнула тяжело и опустила взгляд.– Муж мой последний был мужик хороший, работящий, но выпить любил. Уснул однажды с сигаретой. Я с работы прихожу, а там пожарные у дома. От квартиры только стены обгоревшие остались. Жить там теперь невозможно, на ремонт денег нет, а продать если только за бесценок, но и то я не знаю, как это делается. Мне просто некуда деваться, понимаешь.
– Еще как понимаю! – С горечью произнесла Алина, – Мне ли не понять. Но только и ты пойми, мама, ты тут теперь чужая! Ни мой муж, ни дети знать тебя не знают. Явилась, как снег на голову.
– Ну вот и будет повод познакомиться! Мы же родные люди, внуки должны знать бабулю, да и зятю познакомиться ведь с тещей надо.
– Зачем? Раньше ты почему-то об этом не думала. Пойми, что у меня теперь своя семья, а ты от меня отказалась добровольно, поэтому помочь не могу, к сожалению.
– И что мне делать? Куда я пойду?
– Не знаю, поживи на даче, или в приют какой-нибудь устройся. Тебе ведь было все равно, куда пойду я, незнающая жизни девчонка?! А ты, умудренная жизнью женщина, не пропадешь. – Алина достала из сумки две красные купюры и протянула матери, – Вот все, чем я могу помочь. Напомню, что ты выставляла меня без копейки в кармане. И все на этом, я на самом деле спешу.
Алина пошла быстрым шагом, а мать крикнула вслед:
– Я мать! А матерей обижать нельзя, это грех! А дачу продала я давно...
Алина шла, не видя земли под ногами, из-за жгучих слёз. Она хотела прекратить, не получалось! Душа болела, и не от того, что это грех, как мать сказала, а потому что это просто мать.
К вечеру настроения не прибавилось. Алина всячески старалась быть веселой, принимала вместе с мужем поздравления, была внимательна к гостям, а в мыслях мельтешило лишь одно – где сейчас мать, что с ней, устроилась ли на ночлег…
Проводив гостей, Митрофан нежно обнял супругу и посмотрел в ее печальные глаза:
– Ну, рассказывай, что произошло. Ты весь вечер была сама не своя. У нас проблемы?
– Мать сегодня приходила, - вздохнула Алина, – она осталась без жилья, а я ее даже чаем не напоила, отказалась помочь.
– Ну, хоть она тебе и мать, ее поступок оправдать нельзя. Выставить ребенка на улицу… Такое тяжело простить. Но как бы ни было, она человек, поэтому давай подумаем, чем можем ей помочь.
После разговора с супругом Алине стало легче. Решили посмотреть на состояние квартиры, а потом уже и думать, что в их силах и возможностях. Оказалось, что все не так уж и плохо. Митрофан взял все заботы на себя. Снял для тещи квартиру в аренду, и подписал с ней договор, что как только в квартире будет сделан ремонт, она ее продаст, приобретет себе жилье поменьше, а им долг вернет. Деньги они копили на дом, поэтому отдать часть накоплений просто так позволить себе не могли. Сделал все, как обещал, и все остались довольны. Мать Алины купила для себя квартирку на окраине, отдала зятю потраченные деньги, и еще на накопительный счет смогла немного положить.
– Алиночка, я так вам с Митрофаном благодарна, – со слезами на глазах говорила она, встретив снова дочь у подъезда, – Ты прости меня, если сможешь, я же сама себя не прощу никогда. И если ты позволишь с внуками мне познакомиться, век буду благодарна.
– Хорошо, – пообещала Алина, – мы приедем к тебе вместе с детьми, но не больше. Поддерживать с тобой и дальше родственные отношения, прости, но мне пока не хочется.
– Спасибо, доченька, что надежду оставляешь, – сказала и посмотрела в глаза таким искренним взглядом, что мурашки по телу пробежали.
Алина вызвала для матери такси и пошла дальше, по своим делам. А сердце было снова не на месте. Она ведь мать, и дочь не сможет ее бросить…
Рекомендую к прочтению:
И еще интересная история:
Благодарю за прочтение, лайки и добрые комментарии! 💖