Мы выбираем, нас выбирают
Увидев, что она спит, Гай поправил свой сползающий матрас и встал, облокотившись на верхнюю полку.
– Правда, она красавица? – шепнул он Петру.
– Ага. Таких, как она, я ещё не встречал. Она очень необычная! – Пётр замолчал, догадываясь, что Гаю надо выговориться.
– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросил Гай.
– Да вроде ничего такого, но ощущение…
– Ты вроде как женат? – попробовал поддеть друга Гай, но даже он понял, что вышло как-то натянуто.
– Я помню, – усмехнулся Пётр. – А ты что, на неё глаз положил?
– С чего это ты взял? – Гай тихо толкнул его в лоб.
– Ладно-ладно! Не кипятись, – Пётр удивился, по-видимому, он ошибся, Гай был не готов говорить о их соседке.
– Я не кипячусь, а ложусь спать, – Гай лёг так, чтобы видеть ночь за окном.
– Ты ничего не заметил в её поведении? – Пётр попробовал увести разговор в сторону.
– Что-то есть в ней… – начал Гай по мере того, как говорил, взгляд его устремился в темень за окном и голос затих до шёпота. – Даже не в ней, а, как бы это сказать… В её движениях, пластике. Во взгляде…
Пётр понял, что не время сейчас заниматься анализом. Время позднее, а утро вечера мудренее, но то, что с Гаем начали происходить какие-то метаморфозы было очевидно. Как будто рухнули внутренние заслонки, разрушая его обычную сдержанность.
Женщины в жизни Гая долго не задерживались. Более того, он умудрялся расставаться с ними так, что его подруги были уверены, что это они его оставляют. Пётр его понимал, способности Гая быстро помогали ему понять того, кто с ним общался, возможно, поэтому он был одинок и был близок только с семьёй.
– Петь, ты спишь? – спросил шепотом Гай.
– Что-то я устал, – промолвил Пётр. – Давай спать!
Гай ворочался с бока на бок. Пётр спустил руку и потрепал голову друга, который маялся и не мог заснуть.
– Спи!
– Не могу, – прошептал Гай и заснул только на рассвете.
Гай и Пётр попали в этот поезд не случайно. Они должны были расследовать некоторые события, происходящие в этом поезде, на которые земляне не обращали внимания в силу специфичности произошедшего.
Этот поезд «Москва – Владивосток» последнее время постоянно привлекал внимание ОРПС – «Отдела по раскрытию преступлений силы» из мира Сайрин. Мира, в котором жило много разумных рас, где магия сочеталась с высокоразвитыми технологиями, сходными с таковыми в мире Земли. Отдел давно наблюдал за Землёй, потому что многие, ныне живущие в мире Сайрин, имели предков, для которых Земля была родным домом.
На Земле было много магов, но у них был заключён договор о неиспользовании силы, без крайней необходимости. Однако обязательно, кто-нибудь молодых, внезапно осознав свои силы, пробовал изменить мир, тогда их обычно останавливали местные маги, а если не получалось, то это делали маги из ОРПС.
С этим поездом что-то было нечисто, некоторые пассажиры, ехавшие на нём, впоследствии внезапно умирали. Об этом в ОРПС узнали случайно, при анализе местной печати. Если сначала это показалось случайностью, то после того, как семеро пассажиров, сошедших на одной из станций, умерли, не доехав до дома, в Отделе забеспокоились. Проведённый математический анализ доказал, что смерть была не случайной. Особенно странным показалось, что родным тела передавали всегда в запаянных цинковых гробах. Между тем, никаких даже намёков на эпидемию не было, более того не удалось выяснить, кто распорядился, так доставлять тела родным. Удалось также узнать, что в гробах не было тел умерших.
Теперь на разведку поехали бароны, которые родились на Земле, но ни один из них не вернулся. Ни один из тридцати! В Сайрин это всех встряхнуло.
Именно поэтому за дело взялся Отдел Иллюзий. Его глава, всесильный Морт, мучаясь от смутных предчувствий неявной угрозы, приказал, чтобы поехали маги рангом не ниже герцога. Судьба ехать на Землю разбираться, выпала Петру, который был паладином мира Земля, и Гаю, герцогу Восприятия. Оба асура перед отъездом говорили с Мортом, но так и не поняли, что томит Морта. Тот так и не смог объяснить, только сказал, что чувствует реальную угрозу их миру. Молодые герцоги заволновались, тревога Верховного паладина Сайрин была серьёзным предупреждением.
Выйдя через портал в Москве, друзья с самого начала следили за посадкой в этот поезд, но ничего необычного не выявили. Следовательно, что-то возникало в пути, но надо было проехать ещё несколько суток, чтобы началось нечто, приводящее к смерти пассажиров.
Пётр постоянно сканировал пассажиров, но всё было обычным – пассажиры в целом были такими, как все земляне. Кто-то беспокоился о делах, кто-то – о детях, кто-то радовался дороге, кто-то завидовал чему-то, кто-то злился. Обычные мысли землян.
Это означало только одно: маг, который что-то делал, подсаживался в поезд на одной из станций. В Самаре они опять просканировали всех, и опять ничего! Правда Пётр почувствовал лёгкое возмущение поля, но это говорило лишь о том, что в поезд кто-то сел с генами магов, но сам об этом не подозревал. Такой была и их соседка, которая ничего не знала о себе.
Пётр проснулся очень рано и попробовал прикоснуться к сознанию Гая, но получил дружеский шлепок, его друг грезил и не хотел, чтобы ему мешали. Пётр улыбнулся, он ещё ночью понял, что Гай влюбился.
Гай, осознав, что с ним происходит, был потрясён. Он уже и не надеялся встретить любовь, всю ночь он размышлял об этом, и теперь обдумывал, как не напугать свою избранницу своим темпераментом и узнать о её чувствах. Он вздохнул, многие его женщины не выдерживали именно его характер и темперамент. Гай не терпел лжи и требовал полного повиновения. Ему было всё равно, когда он расставался с ними, теперь впервые в жизни он боялся потерять то, что ещё ему даже не принадлежало.
Пётр прикоснулся к мыслям спящей соседки и усмехнулся. Он не ошибся, их попутчица была не человеком, поэтому спустил руку и ущипнул Гая, тот сонно прошептал:
– Я знаю.
Пётр опять задремал. На очередной станции их разбудила сладкая парочка – к ним в купе ввалились Май, сестра Гая, и её муж Гоша. Увидев изумлённый взгляд герцогов, Май, расцеловав родичей, поглядывая на спящую попутчицу, прошептала:
– Мы определили станцию. Морт волнуется! Его аналитики что-то раскопали, но он не стал ничего рассказывать, боится навредить. Сам понимаешь, чем больше знаешь, тем сильнее подчиняешься судьбе! Нас с такими энергетическими затратами транспортировали на ближайшую станцию, что до сих пор Хранитель Границ [1] ругается. Я даже и не знала, что Морт отпросил Гошку у оркенов. Оркены тоже кое-что узнали, но всё ещё проверяют. Так что здесь проблема та ещё, а не хухры-мухры!
– Я же сказал, что ты без меня не будешь ездить в командировки! – проворчал её муж. – Я тех зомби не забыл!
– Тихо, вы! – проворчал Гай. – Соседку разбудите.
– Соседку? – Гоша посмотрел на шурина и, заметив румянец на его скулах, весело подмигнул – Учти, у нас с Майкой целое купе, и его можно использовать…
Гай сердито шикнул на него, а Май, ухмыльнувшись, пояснила:
– Для хранения хрупких вещей.
Тина проснулась от шёпота и сквозь прикрытые ресницы рассматривала тех, кто разговаривал с её попутчиками. Новые пассажиры, по-видимому, были родственниками её попутчиков, которые полагая, что она спит, были без очков. Глаза мужчин поразили её, они были нечеловеческими! Если у вновь прибывшего «качка» были жёлтые волчьи глаза, то её попутчики имели чёрные глаза без белка, а от зрачка отходили золотые лучики.
Тина какое-то время лежала с закрытыми глазами, потом испугалась, что её попутчики подумают, что она подслушивает. Девушка, потянувшись, села и хмыкнула. Все, кто сидел в купе, уже были в дымчатых очках. Она поняла, что эти странные глаза были собственными, а не линзами. Иначе, зачем бы они их скрывали? Тина вспомнила, что практически раздета, и уставилась на мужчин:
– Доброе утро! Можно я оденусь? – проговорила она, и немного скривилась, получилось несколько грубо.
– Ничего, мы выйдем, – Гай потянул парней за собой из купе.
Май, подобрав ноги на полку, уселась напротив Тины и рассматривала её, пока девушка одевалась. Тина мысленно усмехнулась. Знала бы эта красавица, какими были тесными раздевалки в секции самбо, тогда бы села более удобно.
– Привет! Я сестра Гая, меня зовут Май. Не волнуйся, у нас своё купе!
– С чего это мне волноваться? – Тина изумлённо похлопала ресницами. – Мы здесь все поместимся. С чего бы вам в одиночку скучать, если рядом родной человек!
– Я не так сказала. Прости, что разбудили! – Май улыбнулась ей.
– Да ладно, тебе! – отмахнулась Тина, заправляя кровать. – Всё равно пора вставать, что-то мы вчера засиделись. Мы с Гаем легли далеко за полночь.
– С Гаем, – не то спросила, не то уточнила Май.
– Ага! Мы с ним музыку слушали. Знаешь, очень похоже на стиль нью-эйдж, но это что-то иное… Я в восторге!
– И как вы не разбудили, Петьку?
– Так мы через наушники слушали! – Тина простодушно улыбнулась. – Хорошо, что запись была не стереофонической, а то было бы нелепо. Я слушала через один наушник, а он через другой.
– Теперь ты садись! Я у парней, кровать заправлю, – улыбнулась Май Тине. Заправив постели, Май протянула расчёску Тине. – Держи! Ты лохматая после сна.
– Не поможет, – грустно усмехнулась девушка и потрогала торчащие волосы.
– Кто это тебя так обкорнал? – Май привычно села в позу лотоса.
– Мать. Я её самая крупная ошибка в жизни, – и весело подмигнула. – Йогой увлекаешься?
– Я что, сумасшедшая? Просто так удобно сидеть.
Тина восхищённо улыбнулась в ответ.
– Врёшь ты всё. Я пробовала, это трудно! Надо учиться так сидеть.
– Вру! – согласилась Май. – Давай, расчёсывайся, а то у тебя голова, как воронье гнездо! Надо быть красивой, а не хухры-мухры.
– И правда, – Тина расплела косичку, попыталась расчесаться и удивилась, волосы, которые после ножниц матери упорно стояли дыбом, неожиданно мягкой короной украсили голову.
– Красиво! – одобрительно проговорила Май, которая заметила, что её спутница только мельком бросила взгляд в зеркало. – Меня муж запилил за мои короткие волосы, пришлось чуть-чуть отпустить. Теперь мучаюсь, чтобы красивой быть, но так красиво не получается. Посмотри сама!
Она повертела головой с отрастающими волосами, Тина восхитилась.
– Да ладно тебе! Ты такая красивая, что глаза отвести невозможно.
– Спасибо, но ты не хуже! – Май мгновенно вскочила и, обняв девушку за плечи, вместе с ней уставилась в зеркало.
Из зеркала смотрели два улыбающихся лица. Тина смутилась и посадила Май на место.
– Даже странно, что так получилось. Это какое-то чудесное зеркало! Я не люблю в зеркало смотреть, после того как меня обкарнали.
Тина сказала это так искренне, что Май нервно хохотнула и сняла очки, её смущало то, как она видит девушку. Периодически её лицо незаметно изменялось. Если Тина не замечала, что на неё смотрят, то была невероятно красива, но если замечала, что её видят, то лицо становилось иным: угрюмым и не привлекательным. Май стало интересно, кто заколдовал девушку, тем более, один из артефактов – перстень истинности, сообщил, что Тина не человек.
В эту командировку Май, несмотря на её возмущение, направил сам глава Отдела Иллюзий. У неё были собственные планы, она занималась анализом артефактов, одновременно влияющих на социумы Земли и Сайрин. Однако Морт настоял, упирая, что она на Земле чувствует себя, как рыба в воде. По его распоряжению Май снабдили самыми различными магическими приборами – артефактами. Поэтому отправившись в командировку, Май щеголяла невероятным количеством перстней и колец, почти на всех пальцах.
Теперь она радовалась тому, что Морт послал именно её, догадавшись, что её брат влюблён в эту красотку. Май покачала головой. Встретив Гошку и наслаждаясь счастьем семейной жизни, она очень переживала за братьев, боялась, что они останутся одинокими.
Герцоги Сайрин редко имели семьи. Причин было много, одной из них была занятость, а второй – способность читать мысли. Конечно, все разумные ещё в школе обучались защищать мысли от случайного вмешательства, но невозможно скрывать мысли и чувства в момент близости.
Способный без энергетических потерь сканировать мысли разумных в радиусе километра Гай, по мнению Май был обречён на одиночество. Мало того, что брат месяцами не бывал дома из-за активизации джэглов на юге, так он откровенно избегал вечеринок, которые завёл манеру устраивать Гошка со своими друзьями-оркенами. И вот случилось невероятное – Гай влюблён. Зная брата, она была убеждена, что Гай ничего не спрашивал у девушки, о ней самой, и поэтому решила узнать всё сама.
– Слушай, а почему мать тебе отрезала волосы? – отстранённо поинтересовалась Май.
– Что теперь говорить? – по лицу девушки пробежала тень. – В конце концов, это же не повлияло на мои умственные способности и мою работу! А моему Деду всё равно как я выгляжу. Он любит меня любую!
Этот ответ рассказал Май много: девушку не любила её собственная мать. Значит, следовало при разговоре избегать этой темы.
– А ты кем работаешь?
– Экологом, но это случайно, – Тина усмехнулась, впервые осознав, что выбор профессии был действительно случаен: лишь бы не химия.
– Это как? – задрала брови Май.
– Слушай, а мужиков не пора запускать? – Тина напрягало, что красавица, с которой она познакомилась несколько минут назад, буквально ела её глазами.
– Их нет в коридоре! Они пошли в ресторан, завтрак заказывать. Это надолго! Когда мужики заказывают еду, то делают это обстоятельно. Ну, так как это можно работать случайно? Ты меня заинтриговала, ведь работа, это не хухры-мухры, она же должна приносить радость, – Май улыбнулась избраннице брата.
– Заинтриговала? – Тина чуть приподняла брови.
Впервые в жизни ей сказали, что кого-то может интересовать её жизнь. Раньше никого это не интересовало, кроме отца и деда, конечно. Она поёжилась, вспомнив, что её новая попутчица – сестра парня, даже взгляд которого заставлял её волноваться. Май смотрела добродушно, и от неё веяло теплом, как от её брата, наверное, поэтому Тина прямо рассказала ей печальную правду.
– А я придумала, что влюбилась, а он… Он оказался скотиной. Вот я и ушла из Политеха, где раньше училась, и стала биологом. Потом поступила в аспирантуру и теперь – эколог… – она помолчала. – Я до конца ещё не решила – что хочу делать.
– А ребёнку сколько лет?
– Какому ребёнку? – Тина с изумлением уставилась на Май.
– Ты же сказала, что он оказался скотиной! Когда так говорят, это не хухры-мухры!
Тина захохотала, потом, отсмеявшись, проговорила:
– Ты что, не видишь, какая я?
Май непонимающе уставилась на неё, а девушка усмехнулась.
– Я же не красавица! На меня обращают внимание только те, кто ценит ум, а не внешность. Моя мать говорит, что на меня могут польститься только деревенские пентюхи, – Тина грустно вздохнула. – Вот так! Какой ребёнок, если я даже ни разу по-настоящему не целовалась? Я даже и представить себе не могу, что кого-то могу заинтересовать в этом плане! Нет-нет! Просто я помогала ему во всём, и всё.
Май подняла брови и, активировав пару перстней, стала сканировать линии судьбы девушки. Ничего не получилось, потому что на Тине лежал сглаз, мешающий определить, кто она, поэтому она просто спросила:
– Отец тоже считает тебя неудакой?
Тины улыбнулась, и она опять превратилась в сказочную красавицу.
– Что ты?! Мой отец считал меня самой-самой! А Дед говорил, что если я полюблю, то сделаю любимого самым счастливым, – и покраснела, из-за того, что в памяти всплыли музыка и Гай.
Май пробурчала:
– Не говори так, сглазишь. Посмотри в зеркало, чтобы не сглазить!
– Будет тебе! Моя мать от зеркала не отходит, а счастливой не стала.
– Глупая ты! Все зеркала земли несут отпечаток чуда.
Тина послушно взглянуло в зеркало, но чуда не произошло, она подмигнула своему отражению.
– Я дочь своего отца, и полюблю только такого же, как он!
В окно вагона попал солнечный свет, отразился от зеркала и осветил лицо девушки. Перстень со смарагдом вспыхнул, сообщив, что на дочь заклятье сглаза наложила родная мать, из-за зависти. Заклятье восьмого уровня было мудрёным. Девушка реально не видела себя и любого заставляла видеть себя только по программе сглаза.
Май хмыкнула, не понимая, что же за гены у этой девчонки?! Ведь она, защитив свою сущность, только потеряла способность видеть себя, да и ещё остальным не позволяла видеть себя, но осталась сама собой. Поэтому она решила проверить.
– Фокус хочешь?
Тина, которая уже достала умывальные принадлежности и открыла дверь, задержалась и, с интересом посмотрев на новую попутчицу, кивнула.
– Давай!
– Неквай! – воскликнула Май.
Заклинание пятого уровня валило любого, кто его услышит, а Тина стояла и с интересом ждала продолжения.
– Ну? И в чём фокус?
– Факир был пьян, и фокус не удался! – Май улыбнулась ей. – Давай возвращайся, кое-что узнаешь о себе.
Пока Тина приводила себя в порядок, вернулись парни.
– А где наша соседка? – спросил Гай.
– Надеюсь, вы не ссорились, пока нас не было? – ввернул Гоша.
– С ней поссоришься, как же… – задумчиво проговорила Май. – Ну, и чего вы так долго ходили?
– Заказывали обед, – улыбнулся Гоша. – Сейчас пообедаем. Всего назаказывали, на любой вкус.
– Вот тебе и раз! Вы же за завтраком пошли? – удивилась его жена.
– С завтраком не получилось. Проспали. Пришлось сразу обед заказать, – сообщил Пётр. – Ладно, отодвинься! Надо стол подготовить к приёму пищи.
– Обжоры! – хмыкнула Май и спросила, – Гай, выгляни, ты Тину видишь?
Гай выглянул в коридор.
– Нет. А что ты хочешь? – взволновано спросил он.
Это не укрылось от друзей, но все сделали вид, что ничего не заметили.
– Тогда закрой дверь. Гай, поздравляю тебя! Тина – барон, не меньше.
– С чего это ты взяла?
– Заклинания пятого уровня на неё не действуют. Я проверила.
– Неквай? – догадался Гай.
– Да! И это ещё не всё! Её сглазили, но что это за сглаз, я не понимаю.
– Не может быть! Я бы почувствовал барона. Секунду, сейчас проверю, – нахмурился Пётр и, вспрыгнув на верхнюю полку, сел и стал сканировать пространство вагона.
– Нет, Май, ты ошиблась! Она точно не барон, тут что-то другое… – через пару секунд понизив голос, сообщил. – Кстати, наша соседка стоит за дверью. Впустим её?
Тина, которая в это время подошла к купе, увидела закрытую дверь и решила подождать, пока ей откроют. Она расстроенно потрогала волосы, которые после умывания опять торчали во все стороны, как иглы дикобраза. (Жаль, что ребята уже пришли, увидят моё воронье гнездо на голове). Она грустно смотрела в окно и вздрогнула, когда её довольно бесцеремонно отодвинули от окна. Тина обернулась, около неё стояла бывшая одноклассница, ныне сослуживица, Зина.
– С кем ты в купе? Ты же у нас индивидуалистка! – и с лёгким презрением осмотрела Тину с ног до головы.
Тина усмехнулась, она никогда не понимала эту вздорную особу. Вот и сейчас вместо удобной одежды, её коллега была одета, как будто собралась на праздник: туфли на каблуках, шёлковая юбка, кофточка с глубоким вырезом и бижутерия на шее.
– И тебе доброе утро, Зина! Мне повезло, со мной едут двое очень хороших парней, – девушка порозовела, вспомнив Гая. – Здоровенные оба, просто невероятно!
– Ну, и как тебе попутчики? – немного визгливо спросила Зина.
– Не поняла?
– Ну, зануды или как?
– Почему зануды? Нормальные ребята, кстати, их родственники догнали по пути. Мне они понравились тоже. Теперь чай будем пить! – девушка сообщила это чисто в воспитательных целях, чтобы Зине стало стыдно, что та с коллегами вчера забыли про неё.
– Приставали? – с жадным любопытством спросила её коллега.
Тина с изумлением взглянула на Зину.
– Когда бы они успели? Ведь только что приехали.
– Ты что, специально под дуру косишь? Я про попутчиков, – понизив голос, проговорила Зина.
– Не поняла! – нахмурилась Тина.
– Да уж, куда тебе понять! Ты со школы тупее всех тупых в этом отношении. Как они тебя приняли?
– Подойди к ним и спроси! – резко прекратила вопросы Тина, которая так и не поняла этот болезненный интерес бывшей одноклассницы.
Зина внимательно посмотрела на неё, потом зачем-то оглянулась и протянула расчёску и зеркало.
– Держи! У тебя не голова, а воронье гнездо! Посмотри! Надо причесаться, а то перепугаешь соседей.
Тина рассеянно взяла расчёску и, тут дверь купе стала открываться. Девушка опустила взгляд и неожиданно в зеркале, которое держала Зина увидела нечто невероятное. На полке сидел сосредоточенный Пётр, и за его спиной трепетали крылья. Тина стала лихорадочно вспоминать, что же она пила вечером. Вспомнила, только чай! Она прикусила губу, решив поговорить с ребятами, но не желала, чтобы при этом присутствовала настырная сослуживица. Тина в упор взглянула ей в глаза.
– Зина, ты иди! Я приведу себя в порядок в купе, там и зеркало больше, да и расчёска у меня своя. Да и не люблю я чужими гребенками расчёсываться, – она протянула ей расчёску и встала так, чтобы её, так сказать, коллега не смогла заглянуть в купе.
– Я-то уйду, только ты не теряйся! – бывшая одноклассница забрала свою расчёску и отправилась восвояси, пообещав. – Попозже загляну к тебе, поддержу. А то ты так и закиснешь от тоски!
Раздражённо фыркнув, Тина открыла дверь, и осмотрела всех, кто был в купе. Внешне они были обычными ребятами. Девушка прошла и села, продолжая рассматривать их, и было решилась начать спрашивать, когда, подчёркивая неотвратимость бытия, грохоча столиком на колёсах, в купе втиснулся официант.
Да-а! Мужчины решили покушать от души! Несколько минут, и на столике высилась гора продуктов, способная накормить бригаду лесорубов: помимо зажаренной курицы, огромного пирога, нескольких мисок с салатами, виноградом и грудой пушистых оладышек, была кружевная корзиночка с зажаренным хлебом, три пузатые баночки с какими-то соусами и огромное блюдо с заливной рыбой.
Гоша, потирая руки, водрузил на стол несколько бутылок с незнакомой минеральной водой. Некоторое время в купе происходила возня, в итоге которой Тина уютно устроилась между окном и Гаем, напротив сидел Гоша, на колени которого забралась Май. Пётр был спущен вниз, и уселся рядом с Гошей, а вещи, лежавшие под столом, перекочевали на верхнюю полку к всеобщему удовлетворению.
Гай, мимолётно погладив спину Тины, от чего она вздрогнула, но он подпихнул ей под спину пару подушек, и девушка решила, что он просто проверял – удобно ли ей сидеть. Почему-то из-за столь очевидного вывода ей стало чуть грустно. Однако Гай, как будто почувствовав это, сел поближе к ней, и грусть мгновенно растаяла.
Разговор за столом был лёгким и весёлым: о погоде, о пейзажах, мелькавших за окном, о сказках, в частности о скатерти-самобранке. Тина, восприняла это, как намёк на то, что мужчины не наелись, и достала из сумки котлеты, которые ей наготовил дед. Предложенное ею встретили одобрительными возгласами.
Дед всегда говорил, что обжираются за столом только свиньи, а ленятся только олухи, и Тина с удовольствием смотрела, как мужчины едят – обстоятельно, но не спеша, так едят физически очень сильные люди. Они ели так аппетитно, что ей даже захотелось, так же все попробовать. Однако она наслаждалась тем, что смотрела, как они едят.
– Тина, ну что ты смотришь?! – возмутилась Май с полным ртом. – Гай, вы тут лопаете, а она ничего не ест! Это же обед, а не хухры-мухры!
Гай широко улыбнулся.
– Ну, всё! Сейчас исправлю! Ну-ка ешь! Это не отрава, всё вкусно. Ешь, немедленно, а то мы котлеты твои уже съели!
Тина улыбнулась и принялась за завтрак, решив обойтись бутербродом. Периодически доставая что-то со стола, Гай, как бы случайно, обнимал Тину за плечи, но она впервые в жизни не чувствовала себя стеснённо, не каменела от прикосновений и расположилась поудобнее.
В купе постучались, и заглянула Зина. Оглядев компанию, она восхищённо уставилась на Гая, который мельком взглянул на неё и продолжил уговаривать Тину съесть курицу.
– Нет, Гай, я ещё не голодна, мне хватит и бутерброда. Ты сам налегай на еду!
– Ну всё! Ты меня расстроила, – рокотал он. – Знаешь, что бывает при белковом голодании?
– Знаю, но я не голодаю, – она показала ему язык.
– Вот, уже видны признаки деменции! Язык вывалился изо рта!
Она без разговоров цапнула его зубами за плечо.
– Вот видите! – возмутился Гай. – Уже началось! Ехать ещё далеко, а она уже… Я боюсь каннибализма!
Все укатывались от смеха, а Пётр, подмигнув всем, сообщил:
– Из-за белкового голодания путники едят самых достойных. Тина, вспомни про Колобка!
Зина никогда не понимала такого юмора, и злилась, тем более что Тина, хохоча, уткнулась в плечо Гая, а тот, обнимая её, поинтересовался:
– Ты случаем не лиса? – потрогал её распушившиеся волосы и промурлыкал. – Ну всё, вот в чём дело! Она лисичка! Так это ты специально замаскировала лисьи ушки?
– Ай! – засмеялась Тина и спрятала ладошками уши.
В это время Май обратила своё внимание на виноград и выпятила губы, рассматривая его. Все стали обсуждать, мытый или не мытый виноград принёс официант.
Зина, почувствовала себя лишней, но не могла уйти, не познакомившись с черноволосым мачо, который безумно ей понравился. Она подождала, чтобы её пригласили, но все были заняты едой, и она по-прежнему торчала в дверях. Больше всего её бесило, что парень, на которого она положила глаз, буквально прилип к её бывшей однокласснице, которую она даже в школе в упор не видела, а теперь вообще считала недостойной внимания мужчин. Решив убрать на время конкурентку и занять её место, Зина бесцеремонно произнесла:
– Тина, ну что же ты? Иди и помой виноград! Ты ведь принимаешь гостей, а мы поболтаем пока. Иди-иди, нечего рассиживаться! Ну-ка, я здесь присяду!
Все в купе оторопели от тона и поведения незваной гостьи и растерянно уставились на Тину. Если бы её попросили, то возможно она бы пошла мыть виноград, но приказов Тина не выносила с детства. Она побелела от бешенства и онемела, а Гай вдруг проворковал:
– Тебе же неудобно! – и без малейшего напряжения выдернул девушку себе на колени и обнял её, вот теперь Тина застыла, испытывая комплексное чувство: неловкости, злости и благодарности.
[1] Хранитель Границ, – герцог Райц, отвечающий за энергетические потоки между мирами Сайрин и Земля, способен определять целостность границ.
Продолжение:
Предыдущая часть:
