На следующий день Дима с Павлом Константиновичем снова взялись за сарай.
- Дима, мать звонила вчера, когда ты гулял. Спрашивала, как ты?
- И что ты ответил?
- Сказал, что нормально всё. Что домой пока не собираешься. Или неправильно сказал? Что-то ты вчера быстро вернулся.
Дед смотрел испытующе. Сегодня бабушке уже рассказали, что Димку видели у магазина с бутылкой в руках. И не только это, но и то, на что Павел Константинович грохнул кулаком по столу и велел жене замолчать.
- Нет. Правильно всё. Не собираюсь. - Мотнул головой мальчик.
Он работал молча, а потом спросил неожиданно.
- Дед, а почему мама с отцом развелась?
- Потому развелась, что Алексей вести себя с другими людьми не умеет, внучек. Потому что центром Вселенной считает свою натуру, а другие должны угождать. Ира долго терпела, не хотела тебя без отца оставлять, но когда он руку на неё поднимать начал...
- Он разве маму бил? - Димка резко выпрямился, сжимая в руках молоток.
- Охолони. - Велел Павел Константинович. - Не позволила она ему это. Когда на словах унижал, ещё терпела, а как замахиваться начал, забрала тебя и ушла. Не хотела, чтобы ты таким же рос. А ты, говорят, всё одно, руки распускаешь. Кого вы там побили в школе?
- Да не бил я. - Отмахнулся занятый своими мыслями Дима. - И пацаны не били. Врёт этот Сосновский. Так, потолкали малость. И деньги забрали. Он Вадиму должен был.
- Это за что же?
- Да не знаю я, дед. Я в их дела не лезу.
- Не лезешь, а бьёшь.
- Я не бил. - Упрямо повторил внук.
- Хорошо, потолкались, как ты говоришь. А за что? Драться, Димка, за идею надо, за справедливость, за слабых. А за чужие деньги или прихоти - последнее дело. Так я тебе скажу.
- Дед, что ты меня лечишь?
- Лечишь... Ишь, как вы сейчас говорите. А что же, правильно. Лечу. Потому что болезни ваши хоть в больницах лечат, а души кто лечить будет. Всем не до этого. Ты умный парень, Дмитрий, и не маленький уже. Вот голову свою и включи. Мысли разложи по полочкам.
- Дед, а отец меня хоть раз бил?
- С ума сошёл? Кто б ему позволил! Да он и сам бы не стал, наверное. Звонит он тебе?
- Редко. - Махнул рукой Дима. - И вопросы каждый раз одни и те же. Как повинность отбивает. Считай, и нет его. Но лучше так...
Павел Константинович видел, что внука что-то мучит, и мучился вместе с ним. Знал, пока Дима не расскажет сам, спрашивать бесполезно.
- Димочка! - Окликнула из окна бабушка. - Нарви малины на компот.
Димка оставил работу, взял протянутую миску и отправился к малиновым кустам. Садовая крупная ягода вскоре заполнила небольшую ёмкость.
- Надо бы обобрать. - Озабоченно заметила бабушка. - А то осыплется.
- Надо. - Согласился Дима.
После обеда, когда дед и бабушка прилегли, он взял большое ведро и посудину поменьше. Собирать малину, когда она сама падает тебе в руки, - одно удовольствие. Большое ведро Димка оставил в кухне, а миску засунул в найденный в коридоре пакет.
- Привет, Тём! - Окликнул приятеля через забор. - Дело есть. Ты случайно не знаешь, где тот мужик живёт, ну, Маркин?
- Понятия не имею, где-то от клуба недалеко. Зачем он тебе? Петька ещё вчера спрашивал.
- Надо. - Коротко ответил Димка. - Ладно.
- Постой. - Артём задумался. - У него, знаешь, красная "девятка" есть. Он баб своих катает на ней. В деревне больше ни у кого такой нет. И стоит она у него на улице. Если не уехал на ней, то быстро найдёшь. Приметная машинка.
- Спасибо. - Димка, ничего не объясняя, пошёл по улице.
Артём посмотрел ему вслед и покачал головой. Мутит что-то Димон, раньше таким не был.
* * * * *
Красная старая "девятка" действительно стояла на одной из улиц недалеко от клуба. Надюшка неумело махала перед крыльцом куцей самодельной метёлкой.
- Порядок наводишь?
Девочка вздрогнула, но, увидев Димку, выдохнула с облегчением.
- Ой, а я думала папка на обед пришёл. А я не приготовила. Он же не собирался.
- Ты и готовишь сама? А что?
- Макароны, суп. - Перечисляла девочка. - Яйца варёные.
- Да ты настоящая хозяйка. Вот кому-то невеста достанется. - Усмехнулся Дима. - А чего метла совсем развалилась?
- Она старая. - Девочка потупилась. - Но нормальная ещё.
- Дай сюда. - Дима протянул руку.
Надюшка неуверенно отдала ему свой инструмент.
Он вздохнул, собрал прутья, перетянул потуже и вернул девочке.
- Новую надо.
Надя пожала плечами. Стояла растерянная худенькая, глядя на него огромными печальными глазами, и Димка вдруг заметил, как она красива. Вчера он даже внимания на это не обратил. От этой мысли стало неловко, ребёнок же, и он торопливо полез в пакет.
- Вот, держи!
Увидев миску с крупной малиной, девочка растерялась ещё больше и спрятала руки за спину.
- Что ты? - Удивился Димка. - Бери. Сама сказала, что у вас нет. А у бабушки её полно. Только сама ешь. Вчерашнюю хоть попробовала?
По тому, как метнулся в сторону её взгляд, понял, - нет.
- Спасибо. - Прошептала Надюшка. - Я в лесу ела.
- Объелась. - Грубовато хмыкнул Димка. - Ты ешь, а я пошёл.
Он ушёл, не оглядываясь. И несколько дней потом совсем не вспоминал про девочку, пока бабушка не хватилась любимой миски.
- И куда дела? - Сокрушалась она. - Паша, ты не видел?
- Найдётся. - Отмахнулся дедушка. - Чего всполошилась? Не корова пропала.
"Надо забрать". - Подумал Дима. - "А потом подложить куда-нибудь". Он не хотел говорить дома о Наде. Зачем? Если он сам не понимает, что его заставило возиться с чужой девчонкой, то окружающие точно не поймут. Жалеть кого-то, это не по-мужски. Это слабость. Мужчина должен не причитать, а решать проблему. Правда, что делать, если не знаешь, как решить, Дима всё ещё не мог придумать.
"Надо сбегать к Маркиным днём, когда дома не будет Петра. И конфет Надюшке купить". - Он вспомнил сцену в магазине и решил, что купит самых вкусных.
Пакетик неожиданно получился увесистым. Сам мальчик конфеты не слишком любил, но маленькие девочки, наверное, иначе относятся к сладкому. Поэтому он постарался взять разных, и, вот, не рассчитал их количество.
Во дворе никого не было. Дима постеснялся позвать девочку и коротко свистнул. Но из дома никто не вышел. Ладно, он оставит конфеты на крыльце и уйдёт. Бог с ней, с этой миской, тем более, что бабушка, кажется, уже совсем забыла про неё.
Мальчик проскользнул во двор и опустил пакет на ступени. И вдруг услышал, что в глубине дома ругаются.
- Я тебе, что сказал сделать?!
- Я не успела, ты рано пришёл. Я не знала, что ты вернёшься. - Голос Надюшки дрожал и срывался.
- Что, если меня нет, так значит можно ничего не делать?!
- Я делаю. Просто не успела. Папочка, не надо!
Димка услышал звук удара и отчаянный детский плач. Он затрясся всем телом и бросился в дом.
- Не смей! Не трогай её!
Маркин обернулся. Взгляд его уже был слегка затуманен чем-то горячительным.
- Ты кто? Чего явился?
- Не троньте её! - Повторил Дима. - Я всем расскажу, как вы над дочерью издеваетесь!
- Ты кто такой? Вор? Да я тебя сейчас в полицию сдам!
- Я не вор! А вы не имеете права издеваться!
- Права? - Маркин криво усмехнулся. - Надька, я тебя бил?
- Н-нет. - Девочка смотрела с ужасом. - Я упала.
- Слышал, заступник?! Вон пошёл! Пошёл, я сказал!
Димка выскочил из дома. Первое, что увидел за забором, - "девятка". Захлёбываясь гневом, выхватил из кармана небольшой, но острый швейцарский нож, который подарил дедушка. Огляделся, присел за машиной. Быстрым, выверенным движением, спасибо Вадиму, научил, прорезал сбоку два колеса. Будет знать! Надо бы все четыре, но нельзя. Могут увидеть.
Он пошёл прочь от дома. И вдруг понял, какую глупость только что совершил. Теперь он не сможет ничего и никому рассказать, потому что все сразу поймут, кто испортил машину Маркина. А у Димки уже несколько приводов в полицию. Ему ещё нет шестнадцати, но у деда не только спина больная, а ещё и сердце прихватывает. Что с ним будет, если полиция придёт в дом.
Но они всё равно пришли. Точнее он. Участковый.
- Ты порезал колёса на машине Маркина?
- Григорий Иванович, ты что такое говоришь? - Нахмурился дед. - Зачем это Димке моему?
- Маркин утверждает, что он. Якобы... - Участковый достал заявление. - Пётр Николаевич вернулся домой раньше обычного и увидел, как какой-то взрослый парень подкупает конфетами его несовершеннолетнюю дочь. Как вы думаете, с какой целью?
Димка побледнел. А Григорий Иванович невозмутимо продолжал.
- Маркин в состоянии сильного душевного потрясения вышвырнул мальчишку из дома, а тот в отместку порезал ему шины.
Он посмотрел на Димку.
- Так было?
- Нет, не так!
- А как?
- Никак не было! Не резал я ничего! И не подкупал никого!
- А продавщица в магазине сказала, что ты купил довольно много конфет, дорогих.
- Ну и что?
- А то, что эти конфеты кто-то принёс в дом Маркина. И был ты там не один раз.
Участковый достал из пакета бабушкину миску.
- Ваша?
Павел Константинович тяжело посмотрел на внука.
- Наша.
- Что ты в ней приносил?
- Малину. - Димка почти кричал. - Я приносил малину. Потому что он девчонку колотит. А вкусное своим бабам скармливает.
- Не ори. - Грозно цыкнул на Диму участковый. - На тебя сигнал был. Ты зачем за Надюшкой Маркиной шёл? Вера Панина тебя видела. Говорит, как под конвоем девчонку вёл. А она оглядывалась, боялась тебя. А вечером с дружками спиртное распивал и что? Подвигами своими хвастался?
- Да не пил я! - Димка почти сорвался на слёзы. - И подвигов никаких не было! Я малую из леса вывел. Всё!
- Ты, Григорий Иванович, притормози малость. - Павел Константинович стоял, сжав натруженные кисти рук в кулаки. - Ты внука моего в чём обвиняешь? В порче имущества или ещё похуже в чём?
На лбу дедушки выступила испарина, и Димка вдруг страшно испугался, что он упадёт.
- В порче. А только ли имущества... Я, Пал Константинович, слишком тебя уважаю, чтобы так просто парня твоего забрать. С другим бы цацкаться не стал, говорю, как на духу. И Маркин только про машину заявил. Но, если узнаю что. - Он повернулся к Димке. - Пощады, парень, не жди! И к дому Маркиных приближаться забудь!
- Ты чего бушуешь, дядь Гриш? - Раздался знакомый голос.
Дима обернулся. За забором усмехался Петька Чернухин. - Если за пиво на пацана наехал, так зря. Не пил он его. А если за Маркинскую тачку, так лучше по обманутым мужьям пройдись. К тёзке моему много у кого претензии есть из тех, чьих жён он на этой тачке катал.
Участковый нахмурился.
- А это ещё что за адвокат у нас здесь? Какой я тебе дядя? Племянник выискался. Короче, Пал Константинович, поговори с внуком. Если ему есть, что мне рассказать, милости прошу.
- Поговорю, Григорий Иванович. Поговорю.
Он поднялся на крыльцо. Петька, посмотрев вслед участковому, приблизился к забору.
- Держись, щегол. Около машины тебя никто не видел, и доказательств никаких у них нет. Иначе бы Григорий Иванович либеральничать не стал. - Шепнул он. - Не признавайся. Я ему хорошую версию подбросил. Пусть думает.
- А ты почему заступился? - Покосившись на дедушку, быстро спросил Дима.
- Маркин, прохвост, у меня Валентину увёл. - Плюнул на землю Чернухин. - Надо было мне самому ему тачку подпортить. Жалко, конечно, его, что он без жены, но наглеть тоже нечего. И за что его только бабы любят.
- Дмитрий, иди в дом.
- Иду, дед.
- Ну, иди, получай люлей. - Чернухин помахал рукой. - Удачи!
- Рассказывай! - Велел Павел Константинович, когда они вошли в дом. - И не ври.
- Не трогал я его машину. - Помня Петькин наказ, упрямо повторил Дима.
- Да плевать мне на эту машину! - Взорвался дед. - Про Надюшку всё как на духу выкладывай!
- А про неё чего? - Совершенно искренне удивился Димка. - Я её в лесу в овраге нашёл, когда за грибами ходил. Она ногу подвернула, я её на спине нёс, как ты меня когда-то в детстве, потом видел, как отец её теми ягодами, что Надюшка собрала, тётку какую-то кормил. Вот и отнёс малину.
- Почему же Вера сказала, что она заплаканная была и тебя боялась? Я ж не от Григория первый раз это услышал.
- Да не меня она боялась! А отца своего. Потому что бьёт её за всё подряд. У неё спина синяя вся!
Павел Константинович вдруг побледнел так, что казалось кровь вовсе отхлынула от его лица.
- А где ж ты, охальник, спину её видел? Неужели, правда, что люди говорят?
Только в этот момент Димка вдруг окончательно понял, о чём говорил сначала участковый, а теперь и дед.
- Да вы что, сдурели все что ли?!!! - Заорал он так, что бабушка в кухне уронила тарелку. - Она же мелкая! Как клоп! Ребёнок же! Да на речке я её видел! На речке! Она вся грязная после оврага была...
Он вдруг выдохся, опустился прямо на пол и, уткнув голову в колени, заплакал, как маленький.
- Вы здесь живёте. И всем всё равно, что этот гад её бьёт. Ягоды отобрал, конфет не покупает. А она терпит.
- Так она не жаловалась никогда. - Растерялся Павел Константинович.
- Терпит, потому что боится. А он хоть пьяный, но хитрый. Бьёт там, где не видно. Чтоб под одеждой было. А она думает, если пожалуется, то ей ещё хуже будет. А знаешь, почему? Да потому что всем наплевать! А на меня как ты подумать мог? Я верил, что ты не как все.
* * * * *
- Он меня на спине нёс. - Рассказывала Надюшка девушке в форме. - Потому что у меня нога очень болела. А потом малину помог собирать.
- И всё?
- Нет. Не всё.
Взрослые переглянулись.
- Он мне ещё малину принёс. Потом. Вкусную, сладкую очень. И метёлку починил.
- А что вы с ним делали?
- Ничего. - Надюшка удивлённо оглядела присутствующих. - Он за забором стоял, а я во дворе была. Он меня похвалил. Сказал, что кому-то достанется хорошая невеста.
- Надюшка. - Григорий Иванович присел перед девочкой на корточки. - А чего ты всё "он" да "он"? У него разве имени нет?
- Мы не успели познакомиться. - Вздохнула девочка. - Он помогает и уходит. Быстро очень.
- Да уж, история...
- А папа тебя часто бьёт? - Спросила девушка в форме.
Надя отвернулась, молча уставившись в стену.
- Ты, Надюшка, не бойся. Говори. - Григорий Иванович погладил её по голове. - Никто тебя больше бить не позволит.
Побои уже были сняты. Маркин сначала пытался убедить полицию, что девочка упала, но характер травм говорил сам за себя.
- Бьёт. Когда я не слушаюсь. Или когда он пьяный.
- А как не слушаешься?
- Когда убираюсь плохо или обед не сделаю.
- Понятно. - Когда девочку увели, заключил участковый. - Пётр, значит, со своими многочисленными подругами только развлекался, без обременения, а хозяйство на ребёнка свалил.
- Как же так получилось, что только приезжий парнишка заметил, что ребёнок в беде?
- Лицом к лицу лица не увидать. - Виновато пробормотал Григорий Иванович. - Привыкли, пригляделись, глаз замылился. Ну, теперь-то будем этого Маркина прав лишать. А Надюшку тёте передадим, она уже давно Петра просила, чтобы он Надю отдал...
Дима долго не мог простить Павлу Константиновичу его подозрений. Хотел, уговаривал себя, что он далеко не ангел, что у деда есть все основания ему не доверять. Но обида не проходила. Они помирились уже перед самым Димкиным отъездом.
- Прости, Дмитрий, что не верил.
- Забыли. Ты держись, дед. Если что, звони. - Димка крепко обнял Павла Константиновича.
- Мать береги. Ты умеешь, оказывается, мужиком быть. Глупостей не делай только.
-Не буду, дед, обещаю.
Продолжение следует... часть 3
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)