- Аделина фон Драммонд. Пройдемте в кабинет. - позвал профессор Хебринелл, выпуская через дверь очередного ученика.
Ну вот и ее очередь настала.
Девушка поднялась и прошла вслед за преподавателем, закрыв за собой дверь.
Кабинет профессора Германа был невелик, заставлен шкафами с разнообразными книгами по магии, и свет в него проникал через одно единственное окно, завешанное наполовину тяжелой шторой темно-желтого цвета.
Всюду были разложены книги. Не только на полках шкафов, но и на полу возвышались башни из учебников, и на двух из трех кресел, стоявших в кабинете. И даже на подоконнике, до которого еще надо было дотянуться. Единственным местом, свободным от литературы, был массивный письменный стол. Вот на нем все было аккуратно расставлено, в отличии от остального пространства.
В этом кабинете ничто не напоминало о лазарете, кроме аккуратно разложенных на краю стола медицинских инструментов, среди которых были довольно жуткие экземпляры, вроде пилы и пары скальпелей разной формы, да еще у стены стоял странный предмет, похожий на трибуну с положенным поверх нее холстом для рисования.
- Рубашку нужно будет спустить. - сказал профессор, наклонившись над столом.
Он выдвинул один из ящичков и начал греметь в нем какими-то склянками.
Поискав взглядом вешалку, и не найдя ее, Аделина повесила свой мундир на спинку свободного кресла и начала развязывать завязки на рубашке.
- Скажи, Аделина, ты знаешь, что такое дары богини? - спросил Герман, разглядывая на свет поочередно несколько пузырьков.
- Конечно. Каждый дворянин знает о дарах. Тысячу лет назад богиня наградила своих избранных помощников благословениями, которые до сих пор распространяются среди их потомков. У каждого великого дворянского рода свое благословение, так или иначе влияющее на членов семьи... Ну еще знаю, что у каждого дара есть свой знак, вроде это так называется, и этот знак врисовывают в герб семьи.
- Да, верно. - профессор кивнул. - Легенда гласит так... А вообще, дары богини - это очень интересная тема. Я увлекся ей еще в студенчестве, при очень занятных обстоятельствах.
Понимаешь, в то время было очень модно заниматься коллекционированием... Ну, это и сейчас довольно модное хобби, но тогда был просто всплеск интереса.
Вот и я тоже был подвержен всеобщему увлечению.
Но что может собирать студент? Бутылки из-под вина?
Профессор рассмеялся.
- Ха-ха... Это я шучу, конечно, но вот что действительно правда, так это то, что я был не настолько обеспечен, чтобы заниматься таким... дорогостоящим увлечением. Коллекция редких учебников и научных книг не в счет - ее мои сверстники точно не оценили бы.
Но вот однажды на занятиях, когда нам рассказывали про дары богини, я со скуки принялся зарисовывать в тетрадь все известные мне их знаки.
И тут меня озарило! Вот она - коллекция, которая может меня увлечь!
Воистину, великолепная, интересная и... потрясающая!
Правда, такую коллекцию мои сверстники тоже не оценили, но не об этом речь.
С тех пор я занялся изучением даров богини и, можно сказать, коллекционирую их.
Многие слышали и знают о дарах. Точнее, о воплощении их силы - тех самых благословениях, даруемых дворянам.
А вот что такое дар сам по себе?
Аделина покосилась на профессора и промолчала.
- А ведь дар богини существует воплоти и передается по наследству. Те, кто носит его, могут преуспеть в магии, или иметь выдающуюся силу, ну или получают еще какие-нибудь необычные блага.
У каждого дара своя сила и пока она находится вне пределов нашего понимания. Ни один ученый не сможет рассказать тебе, почему дар передается по наследству, или как дары образуют новое сочетание, если между собой связываются семейными отношениями два дворянских рода, или почему именно так все происходит.
Но мы можем другое - читать по знаку, как проявят себя дары и какое сочетание получится при их пересечении.
Это как алфавит - есть основные знаки-буквы и слоги, образуемые сочетаниями букв.
И собирать этот алфавит - мое хобби. Весьма увлекательное, кстати. Понимаешь? Каждый слог - новое сочетание даров, создающее некое новое благословение.
А сколько таких сочетаний может быть и какие формы они создадут... Ух! Тут все только от случая зависит.
Вот это настоящее коллекционирование!
Порой, когда видишь новый необычный знак у студента, аж руки от волнения дрожать начинают!
Ты знала о таких вещах? Я имею ввиду физическое воплощение даров.
- Нн... ну... Кое-что. - уклончиво ответила Аделина, стягивая с себя рубашку.
- В то же время с дарами, порой, происходят такие забавные случаи. - продолжил Герман, будто и не задавал никаких вопросов. - Порой какой-нибудь крестьянин ни с того, ни с сего замечает за собой ну просто очень необычные вещи.
А потом оказывается, что кто-то когда-то случайно передал дар богини. И этот дар шел незамеченным, или на него просто не обращали внимания... Пройди-ка вон к тому аппарату.
И он указал пальцем на трибуну с холстом.
Аделина подошла к ней и принялась разглядывать.
То, что она в начале приняла за холст для рисования, на самом деле холстом не являлось. Это была какая-то странная блестящая штука, похожая на поднос для посуды, только не металлический, а из какого-то непонятного материала молочного цвета.
Все же металл, покрытый краской? Или лакированное дерево? Или и вовсе камень?
И эта штука не лежала на трибуне, а была на ней закреплена.
- Так. А теперь стой смирно. - попросил профессор.
Из небольшой бутылочки он вытряхнул на ладонь какую-то тягучую белую мазь и принялся втирать ее Аделине в грудь.
Вскоре девушка почувствовала в груди прохладу. Только мороз был не на коже, снаружи, а будто уходил вовнутрь.
Герман вытер руки полотенцем и снова подошел к столу.
- А сейчас у тебя будет уникальный шанс - увидеть свой дар собственными глазами!
Это как еще - собственными глазами?
Аделина с опаской поглядела на скальпели и пилу, лежащие на столе.
Профессор посмотрел на ее испуганное выражение лица и расхохотался.
- Ну нет... ну нет. До такого мы не дойдем. Не волнуйся, это будет совершенно не больно.
Аделина покраснела.
Как же неловко получилось - будто выставила себя трусихой!
Герман подошел к ней, держа в руках предмет, похожий на большое яйцо.
- Но ты и правда сможешь увидеть свой дар глазами, если захочешь. Только сразу предупреждаю - зрелище может шокировать, если тебе неприятно смотреть на... внутренние органы.
Аделина немного напугалась таких слов, но с другой стороны, никто же не выбегал из кабинета, вопя от ужаса. И никто в нем не затерялся. Значит все не так страшно? Зато как интересно!
- Я бы поглядела. Пожалуй. - согласилась она.
- Ну тогда стой смирно, дыши спокойно и смотри на этот щиток.
Профессор указал ей на молочного цвета штуку и, приложив к груди предмет, похожий на яйцо, начал медленно водить им по сторонам.
Аделина поморщилась. От этой штуки было еще холоднее, к тому же профессор довольно сильно давил на нее.
Но вскоре холод отошел на второй план, а девушку занимало уже кое-что другое. Молочная поверхность сначала будто покрылась дымкой, а затем на ней начало что-то прорисовываться.
Все отчетливее и отчетливее...
Что-то ворочалось, билось... С потрясающей скоростью перетекали черные капельки...
И тут картина прояснилась и Аделина охнула - на дымчатой поверхности было видно живое бьющееся сердце.
- Это что же... мое? - прошептала она.
- Да. Сейчас ты видишь, что происходит у тебя внутри.
Когда профессор водил предметом по груди, картинка менялась, показывая сердце с разных сторон.
- Удивительно... А как это получается? - прошептала девушка.
- О! Этот артефакт я обнаружил во время раскопок в одном древнем-древнем месте. Очень долго бился над ним - уж больно хитрая штука.
Да я и сейчас, буду честен, не до конца понимаю, зачем он нужен был. Предполагаю только, что его использовали для наблюдения за дарами. Или для медицинских целей.
Я спрашивал у кардинала Нилес о нем, думал, может эта штука принадлежала церкви, но нет - Нилес и сама была поражена такими необычными возможностями.
Но зато мне удалось воссоздать эту мазь, необходимую для работы артефакта. А то тех запасов, что я обнаружил, и на пару раз не хватило бы, а без нее, сколько не юлозь, ничего тебе аппарат не покажет.
Так что теперь я использую его в своей работе и хобби - он помогает мне находить новые дары и зарисовывать сочетания знаков.
До меня ученые имели представление лишь о тех главных, первоначальных знаках, теперь же возможно стало изучать и их сочетания.
Сначала Аделине было немного противно и жутко глядеть на собственное сердце. Оно то сжималось, то разжималось, а стоило ей вдохнуть глубже, как сердце резко раздувалось, будто сейчас выпрыгнет из груди. А еще все эти сосуды, что по нему шли...
Но чем дольше она смотрела, тем привычнее было зрелище. И правда - что тут жуткого? Очень даже симпатичное... Гладкое, сильное, а сосуды на нем будто сплетаются в узор...
- Ну а теперь, раз ты уже привыкла, я покажу тебе, как на самом деле выглядит дар богини.
Сказав это, Герман начал медленнее водить «яйцом», зато усилил нажим.
Картинка стала еще четче и на одной из стенок сердца теперь можно было рассмотреть два небольших нароста, или опухоли, примерно с бобовое зерно размером.
Опухоли абсолютно гладкие, лишь на вершине было нечто вроде углублений, образующих узоры, в одном из которых Аделина быстро признала значок, нарисованный на ее фамильном гербе.
- Бедное дитя... - прошептал профессор Хебринелл.
Аделина перевела взгляд на него и увидела, что огонек любопытства в его глазах потух, а на лице появилось скорбное выражение.
- Какая мерзость... Какой чудовищный богохульный эксперимент с тобой сотворили!
Вроде бы эмоции искренние... Если, конечно, профессор не тот еще актер.
- Значит вам знакома такая картина? - осторожно спросила она.
Герман еще несколько минут молча рассматривал сердце девушки.
- Конечно знакома. И это отвратительно. У человека может быть только один дар. Второй - омерзительная фальшивка и издевательство!
Аделина разглядывала наросты, которые, должно быть, сильно мешали ее сердцу.
- Вот, значит, как выглядят дары на самом деле. - тихо сказала она.
- Дворянин должен быть примером для простолюдинов. Первый во всем - самый сильный, самый здоровый, самый умный и способный к любому делу. И, конечно же, верный щит своего народа.
И это не просто красивые слова для прославления правящего класса, а правила, которым нужно беспрекословно следовать. Особенно относительно здоровья.
Хоть дворянин и получает благословление богини, но вместе с ним на сердце появится и вот такая опухоль. И если человек слаб и болен, или ведет не очень здоровую жизнь, то его сердце быстро изнашивается из-за увеличенной нагрузки...
Но два дара...
Это просто чудовищный удар, с которым долго не живут.
Профессор покачал головой.
- Я ведь, едва тебя увидел, уже понял, что с тобой произошло.
Аделина указала на свои волосы и глаза и Герман утвердительно кивнул.
- Явные признаки ужасного преступления. И каждый раз я надеюсь, что это только показалось. Что это от природы такой цвет волос и глаз.
- И много таких, как я, вы видели? - спросила Аделина.
- Очень редко, но вижу... В этом году двое - ты и Лисетея. Но сколько еще тех, кто не появится в академии. И сколько тех несчастных, кто не пережил эксперимента.
- Вы так уж не убивайтесь на мой счет. У меня тело другое и сердце помощнее обычного. Выдержу как-нибудь.
- Да... да.
Профессор Хебринелл взял со стола полотенце и протянул Аделине.
- Вот, держи. Вытрись и можешь одеваться... А эти чудовищные эксперименты я так не оставлю, нет! Я отыщу способ убрать фальшивый дар! Обязательно отыщу.
Дымок на щитке постепенно рассеялся и он снова стал молочным.
Аделина кое-как оттерла с себя остатки тягучей мази. Хотя внутри все еще было холодно.
- Вы, профессор, позвольте дать вам совет, если правда так искренне мне сочувствуете.
Герман поднял голову.
- Не лезьте в эти дела. Те, кто их проворачивает, очень жестоки и могущественны и связываться с ними опасно.
Профессор усмехнулся.
- Спасибо за совет. Я и сам прекрасно понимаю всю опасность... Но ведь я никому не мешаю. Просто ищу способ удалить фальшивку. В каком-то смысле, они должны мне быть благодарны, если я найду способ подтереть улики за их грязными делишками.
И тут Аделина вспомнила еще кое-что, о чем хотела спросить.
- Ах, и вот еще что - вы не расскажете, где моя одноклассница Беатрисс? Беатрисс ла Шанталь. Я ее никогда не видела раньше, но и сейчас среди одноклассников не застала. Где она?
Герман немного помедлил, а потом ответил.
- Беатрисс прибыла на несколько дней раньше. Прямо перед поездкой с ней случился очень... неприятный инцидент. Не хотел бы это обсуждать, но думаю тебе важно будет знать, как главе класса.
Ее похитили посреди ночи и пытались увезти куда-то. Уж не знаю, чего похитители хотели, выкуп, или еще что, но странное дело - злодеи довезли ее почти до академии и выбросили на дороге.
Она сама до нас добралась. Буквально без вещей и денег. И вдобавок над ней... надругались.
Кардинал отослала письмо ее родителям сразу же, но ответ был странный - будто им и не интересна судьба их дочери. Написали только, что девочка может оставаться учиться в академии.
Потом я ее обследовал, но, к счастью, ее дар остался при ней.
Приглядывай за ней. У Беатрисс очень расшатаны нервы и проблема с психикой. А последние события тоже вряд ли благотворно на нее повлияли.
Аделина кивнула.
Будто мало ей проблем, так вот еще новая появилась.
- Можешь идти. И если вдруг почувствуешь себя плохо, или сердце начнет болеть, то сразу ко мне. Поняла?
Аделина кивнула.
- Да. Так и сделаю. Спасибо вам и хорошего дня.
Наконец-то она выберется из этой башни!
Те, кому еще предстояло ждать в очереди, завистливо косились на принцессу.
- Следующего попрошу в кабинет... Грегор Пуатье.
- Да!
Со стула бодро вскочил небольшого роста парень и скрылся за дверью.
Аделина с сочувствием поглядела ему в след и обратилась к ожидающим приема.
- Ух, ребята, держитесь! У него там такое! Скальпели... пила... Короче, будьте смелыми и покажите, что вы настоящие дворяне, которым не страшны ни ужасы, ни боль!
Она с серьезным видом показала кулак перепуганным девчонкам и отправилась вниз по лестнице, радуясь тому, как ловко надула всех.
