Сижу себе тихонечко на своем чердаке, карты раскладываю, с клиентами общаюсь. Затопила печку, хоть и на улице еще плюс, но захотелось мне тепла и уюта. Хорошо мне, радостно на душе, и расклады все позитивные, как на подбор, ничего плохого не вижу у клиентов в будущем. Только с последней на сегодняшний день клиенткой распрощалась, как у меня телефон зазвонил. Смотрю на экран, а там написано: «Марфушечка». Сижу и удивляюсь: это кто же такая? Но трубку взяла, а там, оказывается, Мара. Странно, и кто же ее так у меня переименовал, или это я лишнего на грудь приняла и так ее обозвала в телефонной книге?
— Привет, — поприветствовала она меня бодрым голосом. — Чего делаешь?
— Доброго дня. Карты со стола собираю, — улыбнулась я. — Как мы с тобой давно не созванивались и не общались. Наверно, в последний раз мы с тобой виделись, когда мужики с обрезами с тобой воевать приезжали.
— Да, скорее всего, тогда и было.
— Как ты там живешь-поживаешь? — спросила я.
— Ой, я тот коттедж все же взяла. Мы с Яночкой туда переехали.
— Только с Яночкой? — с улыбкой спросила я.
— Ну, Светик приезжает, помогает нам. Вот ремонт затеяли.
— Нам с Матреной к тебе приехать с ремонтом помочь? — со смехом поинтересовалась я.
— Приехать можно, с ремонтом мы сами справимся. У меня вот есть к тебе какая просьба. У Светика мама живет далеко, а в городе проживает его тетушка. Женщина чудесная и замечательная. Она к нам тут в гости наведалась. Вернее, мы ее пригласили, чтобы она с дизайном комнат помогла. Так вот, у нее есть некоторые проблемы.
— Какие? - поинтересовалась я.
— Агнета, это надо видеть. Она и не хотела к нам из-за этого ехать. Говорит, что я вам там всё попорчу, а потом не разгребетесь. Но я как бы не особо верю во всё такое, — с хохотом на последней фразе сказала Марена. — И всё же я заманила ее к себе. У нее своя линейка одежды, интернет-магазин, она создает просто изумительные наряды. В общем, приедь, глянь сама на нее.
— А что там? Ты хоть намекни.
— Человеку сейчас очень сложно жить.
— А что сами не поможете, вы вроде со Светиком тоже не хухры-мухры?
— Ну у Светика опыта мало, да и некогда ему учиться. К тому же всё происходящее с ней — это не мой профиль, тут я даже не знаю, с какого бока к этой проблеме подойти.
— Она сейчас у тебя? — спросила я.
— Да, у нас, в новом доме, - ответила мне Мара.
— Ладно, после обеда загляну.
— Хорошо, ждем.
Мы с Катюшкой пообедали, и я отправилась к Маре в ее пряничный домик. Добралась до нее за двадцать минут. Около ворот меня встречал Яночкин компаньон, который за несколько месяцев превратился в огромного лохматого пса. Он для порядку пару раз гавкнул.
— Ну и чего ты шумишь? — спросил у него ворон. — Свои же.
— Привет, тебе, мудрый старец, — улыбнулась я.
— Ой, не надо мне тут подлизываться, — хмыкнул ворон. — Мара приперла какую-то чумную старуху, и та портит нам всю благость в доме.
Марена выскочила из дома меня встречать.
— Как хорошо, что ты приехала. Как я по тебе соскучилась, — кинулась она ко мне обниматься.
— А где Яночка? — спросила я, заглядывая ей за спину.
— Она у нас пока у дедушки, уроки учит.
— Уроки? - удивилась я.
— Да. Яночка пошла в первый класс.
— Не рано? — спросила я с сомнением.
— Ей шесть с половиной лет. Не потянет — значит, пойдет в следующем году. Пока ей всё нравится, - ответила мне Мара.
— Замечательно. Ну идем в дом, покажешь, какой ремонт вы затеяли.
— Ага, проходи.
Мара завела меня в просторный коридор, в котором лежали какие-то стройматериалы.
— Идем сюда, в большую комнату.
Я прошла следом за ней. На стареньком диване сидела приятная пухленькая женщина лет пятидесяти с рыжей копной волос, собранных в низком хвосте. Одета она была весьма экстравагантно, но в спокойном и нежном стиле бохо. Вся в каких-то вязаных кружевах, оборках, фенечках и ярких крупных аксессуарах. Она грустно мне улыбнулась и поздоровалась.
— Это Елизавета, а это Агнета, — представила нас друг другу Мара.
— Очень приятно, — кивнула я.
— Взаимно.
Немного пригляделась к женщине, хотя Матрена предупреждала меня, чтобы я не вглядывалась пристально в посторонних людей. Но мне было интересно, на самом деле она вся такая приятная, мягкая и пушистая, как кажется, или это ее внешняя маска, за которую она умело прячется. Однако черных мыслей за ней замечено не было.
- Светик мне сказал, что вы умеете всякое-разное, и даже есть надежда, что вы мне поможете. Я вообще не хотела к ребятам приезжать, я же всё испорчу, потом после меня в доме жить невозможно будет, — сказала Елизавета грустно.
— И как же вы портите? — поинтересовалась я.
— Сейчас я вам покажу. Вот видите, я сижу на этом стареньком диване?
— Вижу, — кивнула я.
— Смотрите, — она встала со своего места.
— Ну и?
— А теперь подойдите к дивану и аккуратно проведите рукой по тому месту, где я сидела. Только очень аккуратно, чтобы не пораниться, — предложила Елизавета.
Подошла к дивану и пристально стала в него вглядываться. Однако ничего такого не заметила.
— Надо рукой провести, — сказала она.
Не стала этого делать, а поводила сверху, не касаясь его ладонью. Но и этого было достаточно — диван на том месте, где она сидела, ощетинился иголками. Посмотрела на нее со скептицизмом.
— Понимаю, можно подумать, что, пока я там сидела, натыкала кучу иголок, — кивнула Елизавета, — Мара, принеси мне чашку с чаем и чайной ложкой. Только сначала покажи ее своей подруге.
Мара через несколько минут принесла нам поднос с чашками с чаем. Всё это время Елизавета стояла.
— Вот смотри, — сунула мне Мара в нос чашку с обычным чаем. — Чего-нибудь видишь?
— Ну, чаинки на дне плавают, - сказала я.
— И всё?
— Да, и всё, — кивнула я.
— Точно?
— Точно.
Марена отдала чашку тетушке. Та немного побултыхала в ней чайной ложкой и стала оттуда вытаскивать различные предметы: большие английские иголки, цыганские иглы с нитками, распарыватель, нитковдеватель и даже швейную шпульку.
— Это еще что, я как-то выловила целую цепочку из лезвий для бритв, — вздохнула она и передала мне чашку.
Я заглянула внутрь и убедилась лично, что там в чае плавают всякие швейные принадлежности.
— Теперь я не есть нормально не могу и ни пить, обязательно что-то такое из своей тарелки или чашки выловлю. А уж готовка в сущее наказание превращается — полные кастрюли и сковородки вот такого, — вздохнула горестно Елизавета.
— Прямо порча какая-то, — с удивлением заметила я.
— Я тоже так думаю, вот только никто мне не верит. Говорят, что это всё я сама делаю, дабы привлечь к себе внимания. Ну какая тут забава, когда нормально жить не можешь? Я Маре говорила, что приехать к ним не могу, потом будут еще несколько месяцев выметать после меня нитки да иголки.
— Зато покупать их не придется все в наличии на любой цвет и размер, — пошутила я.
— Агнета, чего делать-то? — спросила Мара.
— Не знаю, для начала убрать иголки из дивана. А так мне подумать надо, на картах посмотреть. По-хорошему, Елизавету надо бы ко мне забрать, но я дама эгоистичная и пока этого делать не хочу. Уж простите меня, Елизавета, но потом выгребать после вас кучу всякой всячины не хочется. Ко мне и люди заглядывают, а тут им в попу может вонзиться иголка или булавка.
— Вот и я о том же, — сникла тетушка.
— Марена, мне нужно диагностику провести, — сказала я.
— Сейчас?
— Можно и сейчас попробовать, но не здесь и не в твоем присутствии, ты сильно фонишь и создаешь помехи.
— Может, в Яночкином садике? - предложила Мара.
— Давай попробуем, — согласилась я, — Там же есть какой-то домик?
— Да, есть, и теплица имеется.
— Значит, собираемся и едем туда.
Тетушка вытащила из сумки большой магнит и стала им водить по дивану.
— Хоть так почищу, а то потом забудем, вернемся домой, и кто-нибудь сядет на колючку, — сказала она.
Мара глянула на происходящее, подумала и выдала:
— Пойдем пешком, прогуляемся по поселку. Осень и дышится легче.
— Хорошо, я с удовольствием погуляю, — сразу согласилась я.
Идея потом вытаскивать из сидения иголки мне не очень нравилась.
Автор Потапова Евгения