20 мая 1612 года два джентльмена приехали в некогда процветающую деревню Юэлм, что в Оксфордшире. Нет, не любоваться красотами прекрасных пейзажей и не на званный ужин прибыли эти уважаемые господа. Долг привел их в это опустевшее место. По приказу короля они были отправлены оценить остатки тамошнего поместья. Не так давно это было великолепное здание, построенное в 1440 годах, а сегодня... Сегодня оно пришло в запустение. Все, что можно было оторвать, разобрать, отломать было оторвано, разобрано, отломано и... продано. А знаете почему? Да потому, что казна Якова I трещала по швам и предприимчивый шотландец узрел в этом опустевшем родовом гнезде источник дохода для себя любимого.
После визита этих уважаемых джентльменов место о котором идет речь было полностью разорено. Кирпич, плитка, камень, древесина и железо... все, что некогда было домом было распродано.
Сегодня мысленно воссоздать атмосферу этого уникального здания можно лишь по документам, что сохранились до наших дней.
Поместье Юэлм с 1435 года было излюбленной резиденцией Уильяма де ла Поля и его жены Элис Чосер, внучки поэта Джеффри Чосера. Получив графство Саффолк в наследство, Уильям начал свой путь с того, что заручился благосклонностью юного короля Генриха VI. В 1444 году ему был пожалован титул маркиза Саффолка, а в 1448 году он получил герцогскую корону, став 1-м герцогом Саффолком.
После смерти герцога Глостера и кардинала Бофорта Саффалк взял в свои руки основную власть в стране и фактически самолично управлял от имени слабого Генриха VI.
Спустя всего три года Англия потеряла большую часть завоеванных ранее французских земель. Вполне естественно, что герцогу было не избежать наказания за столь весомые потери. В 1450 году он был арестован и приговорен к пятилетнему изгнанию. Однако, во время его принудительного выдворения из страны судно, которое должно было доставить герцога во Францию было перехвачено, а сам герцог обезглавлен.
Элис Чосер пережила мужа на 25 лет и за эти годы доказала что и женщина может прекрасно управляться с хозяйством. Поместье в Юэлме досталось Элис от ее отца. Кроме того, чета регулярно использовала принадлежавшие им замок Уингфилд в графстве Саффолк и большой дом в Кингстон-апон-Халле, Восточный Йоркшир - именно там семья де ла Поль заработала на торговле шерстью свои первые серьезные деньги. К концу ее жизни ей принадлежали поместья, как грибы разбросанные по 22 графствам. Она была на столько богата, что в 1450-1460 года кредитовала членов королевской семьи.
Жизнь герцогской семьи проходила в постоянных перемещениях между этими владениями и местом пребывания Двора. Юэлм находился в относительной близости от излюбленной резиденции Генриха VI в Виндзоре. По этой причине поместье стало наиболее посещаемым, как для самих хозяев, так и для их многочисленных гостей. Именно этим объясняется масштабная реконструкция, которая была проведена в 1444 году.
Как и во всех средневековых резиденциях, усадебный дом располагался в центре поместья. Согласно описи, составленной в 1612 году, в поместье имелись конюшни, сараи и другие вспомогательные постройки, занимающие площадь более девяти акров. Нельзя не отметить, что деревенская приходская церковь, полностью перестроенная супругами в 1430-х годах, также составляла часть его архитектурного ландшафта. Хотя... об этом в описи 1612 года не было сказано ни слова.
К церкви до сих пор пристроена не только погребальная часовня Чосеров, но и богадельня для семейных слуг и школа, основанная герцогом и герцогиней в 1437 году. Оба учреждения до сих пор функционируют.
В 1612 году вход в хозяйственное сердце усадебного дома осуществлялся через сторожку высотой в два этажа. Это давало доступ к внешнему или «базовому» двору служебных зданий. Он включал в себя и жилой комплекс, в котором были отведены комнаты как минимум для 10 старших членов герцогского дома. Это был дом, в котором проживала очень большая семья. За ним располагались основные внутренние помещения: холл, личные покои, часовня и кухни. Важно отметить, что они не были разбросаны в виде отдельно стоящих зданий, как это было принято в резиденциях XII века. По последней архитектурной моде того времени они были объединены, образуя единый внутренний двор.
В этот период была предпринята попытка привнести симметрию и регулярность в дизайн домашних построек. Вероятнее всего двор был спланирован в английском стиле, т.е. имел четырехугольную форму.
Внутренний двор был выполнен из кирпича с парапетами из тесанного камня. Это сочетание материалов создавало богатые цветовые контрасты и было модной новинкой 1440-х годов. Данная тенденция в английской архитектуре сохранялась вплоть до начала XVIII века. Массовое производство кирпича в Англии началось в 1420 годах. Как и многое другое, сам кирпич и мода на него пришли с континента и производство долгое время находилось в руках иммигрантов. Однако уже через столетие кирпич стал доступен по всему королевству.
В 1612 году покои внутреннего двора были полностью опустошены и обветшали. Для того, чтобы хоть немного восстановить ощущение богатства во времена могущества их владельцев необходимо обратиться к более ранним описаниям усадебного дома
Геральд Ричард Ли, посетивший поместье в 1574 году, описывал виденные им гербы, которые украшали окна зданий. Геральдические схемы остекления были обычным явлением того периода, и герб, который он видел, вероятно, украшал окна зала. Остальные же окна, скорее всего были застеклены прозрачным стеклом.
Ли восхищался роскошью убранства и интерьерами:
«Я не мог отвести глаз от потолков главных комнат этого дома... Они великолепно украшены очень богатыми и разнообразными деталями. Роскошь отделки поражает. Ранее мне никогда не доводилось видеть ничего подобного».
В дневнике, где была оставлена эта запись, под процитированной заметкой был сделан странный рисунок, состоящий из трех изображений:
- Мешка шерсти;
- Нескольких мотков синих ниток;
- Коробки с воротниками, которые носят ручные обезьяны.
Эти изображения, выполненные в синей и золотой цветовой гамме почти наверняка украшали обшитые деревянными панелями потолки парадных комнат поместья. Возможно, что-то подобное было изображено и на окнах. В XIV веке стало обычным явлением украшать интерьеры особыми идентификационными знаками, которые дополняли официальную геральдику.
Изображения могли носить шуточный характер или же, являться зашифрованным именем, становясь неким прообразом монограмм. Некоторые придворные, служившие Дому Ланкастеров, использовали такие изображения для шифрования должностей, занимаемых ими при Дворе.
Если принять во внимание тот факт, что в 1448 году в обязанности герцога был вменен контроль над фабрикой по производству шерсти в Кале, то, это по всей видимости объясняет наличие изображений мешков с шерстью в интерьере дома.
Тому, кто побывал в этом доме раньше, чем Геральд Ричард Ли, открывалась еще одна неожиданная деталь интерьера. Приблизительно в 1545 году, когда Генрих VIII вынашивал грандиозный план превратить Юэлм в одну из главных королевских резиденций, антиквар Джон Лиланд, очутившись в поместье, поразился тому, что потолок главного зала был перекрыт огромными железными прутьями, вместо привычных поперечных балок. Раз человек, который по долгу службы привык улавливать и ценить красоту отметил эту деталь интерьера, то, должно быть, это была яркая особенность, не свойственная для того времени.
А что же наши ревизоры? В 1612 году в их описи была сделана следующая запись:
«Два чугунных стержня, весом в четверть тонны пересекают зал».
Увы, эти стражи интересов государя не оставили нам никакого представления об их форме.
Если бы герцогу и герцогине выпала возможность воспользоваться машиной времени и увидеть свое жилище глазами этих джентльменов, то их дом, некогда наполненный вещами, стоимость которых была поистине баснословной, показался бы им обнаженным.
Сегодня мы можем судить об утраченной красоте поместья Юэлм лишь по серии сохранившихся описей, что были составлены в период с августа по декабрь 1466 года.
«Дом достаточно хорошо обставлен, для того, чтобы герцогине Элис и герцогине Саффолк было комфортно проживать в нем».
* речь идет о невестке герцогини Элис, Елизавете Йоркской, герцогине Саффолк, сестре Эдуарда IV.
С большой долей вероятности можно утверждать, что эти описи были составлены капелланом Элис, щепетильным, но, несмотря на занимаемый духовный пост, весьма деловым человеком, мастером Саймоном Брейлсом. Почти наверняка описи составлялись в связи с переездом семьи и возникшей необходимостью контроля перевозимого имущества.
Самым важным из описей является покомнатное описание гобеленов, что украшали стены главных комнат дома. Английские домашние помещения издавна драпировались тканями. Это делалось не только для украшения дома, но и для сохранения тепла. Интересно отметить, что именно Ричард II (ум. 1400) ввел моду на гобелены и сделал их отличительной особенностью, некой изюминкой английского интерьера. Гобелены были не только баснословно дорогими, но, даже имея деньги, приобрести их было крайне сложно. Тем, кто хотел их купить, приходилось действовать через агентов, которые имели надежные связи с мастерскими по их производству, что располагались на севере Франции (территория современной Бельгии). Кроме того, для ввоза гобеленов на территорию Англии требовалась королевская лицензия на импорт.
Сегодня современному человеку гобелены на стенах могут показаться старомодным пережитком прошлого, но надо понимать, что в то время эта деталь интерьера рассматривалась как мобильная настенная роспись. Тем же, кто не мог себе позволить украсить свой дом настоящими гобеленами, приходилось довольствоваться грубой тканью, на которую наносили изображение, стараясь создать максимально приближенную копию гобелена.
Популярность гобеленов была так велика, что благодаря этой моде некоторому изменению подверглись не только интерьеры, но и сама архитектура. Так, чтобы показать свое тканное сокровище в наиболее выгодном свете начали поднимать окна залов и иных парадных покоев на уровень карнизов, чтобы в нижней части окна разместить гобелен, по образу и подобию современных римских штор. В небольших комнатах гобелены размещали между окон, а нередко ими закрывали дверные проемы.
Опись, о которой идет речь начинается с описания «Большой палаты». Вероятнее всего речь идет о комнате в которую из холла вела парадная лестница. Это была большая приемная, предназначенная для соблюдения официальных светских протоколов. В нем стояла большая кровать с балдахином, на которой, никто и никогда не спал. Это помещение было своеобразным тронным залом Элис. Стены зала были украшены гобеленами, тематика которых прославляла женщин. Среди прочих там красовался гобелен с изображением Геркулеса и воинствующих амазонок. Эта тема была выбрана хозяйкой замка не случайно и совершенно осознанно, подчеркивая тем самым, что предназначение женщины не только в рождении детей.
За парадным залом располагались еще две комнаты, завешанные гобеленами. Как и главном зале, центральное место в этих помещениях занимали пышно убранные кровати, которые в некотором роде символизировали трон, но не использовались по прямому назначению. Это были дневные комнаты хозяйки.
Собственно спальни и детские комнаты были не менее красивы, но их стены были задрапированы изображениями, выполненными на более дешевой камвольной ткани.
Официальный протокол, которого придерживались все без исключения представители высшего общества, требовал определенной последовательности комнат, в которых можно было вести дела или уединиться. Дом, по которому мы сегодня путешествуем не был исключением. Стены одной из дневных комнат украшали гобелены, изображающие деревенские сцены. Вторая комната была завешена гобеленами, в которых прослеживалась тема, связанная с залами судебных заседаний и публичным отправлением правосудия. Примечательно, что среди этих гобеленов выделялся один, казалось бы не вписывающийся в общую тематику, но именно он был наиболее ценным. На нем были вытканы птицы в золотых клетках. Исследователи предполагают, что это был символический намек на какую-то печальную или жестокую историю, произошедшую в этой семье, или навеянную некой легендой.
Непосредственно из дневных комнат можно было попасть в небольшие комнатки, предназначенные для уединенной молитвы. Окна каждой из них выходили на часовню. Примечательно, что у комнаты, где молилась хозяйка дома имелось весьма странное название - «Комната обезьяньих башмаков». В некотором роде этому есть объяснение: потолок личной молельни был расписан маленькими башмачками, которые порой надевали на лапы ручных обезьян. А вот почему был сделан такой выбор исследователи до сих пор теряются в догадках. Вторая молельня предназначалась для джентльменов. Как ни странно, но обе комнаты были украшены гобеленами, изображавшими сцены охоты. Скорее всего это были не самые дорогие гобелены. Сегодня мы бы назвали их "репликами". В самой часовне красовалось два прекрасных гобелена. На первом был изображен один из пятнадцати знаков Судьбы, а именно последние дни мира. Второй повествовал о жизни Святой Анны.
В доме имелось множество предметов религиозного предназначения. В описи имеется отдельное упоминание о большом сундуке, в котором хранилось церковное облачение, предметы, используемые при проведении литургий, а также нотные тетради с церковной музыкой для проведения мессы. Известно, что герцог был покровителем французского композитора Гийома Дюфаи, который за свою жизнь написал девять полных месс и значительное количество их частей. Герцогиня же покровительствовала поэту, принявшему духовный сан, Джону Лидгейту, который в юности был другом ее деда - Джефри Чосера.
Последняя из описанных комнат — это «Большая гостиная». Вероятно речь идет о комнате на первом этаже, что располагалась строго под «Большой палатой». Понятия «гостиная» или «салон» впервые появляются при описании английских домов в конце XIV века. Как следует из самого названия, эти комнаты предназначались для неформальных бесед. В отличие от официальных приемных, в этих помещениях не было кроватей. Гобелены, которыми были украшены стены изображали семь наук, а так же сцены светских развлечений, в том числе имелся гобелен, на котором были вытканы мужчины и женщины, играющие в карты.
Заканчивалась рукопись описанием «Большого гардероба», где подробнейшим образом были перечислены предметы домашнего обихода, имеющиеся в доме штандарты, посчитаны и пронумерованы сундуки, запертые на ключи, что принадлежали лично «миледи».
Поместье Юэлм считалось одной из лучших домашних построек XV века. Это утверждение можно произнести и в настоящем времени, даже несмотря на то, что оно больше не существует, а былое великолепие безвозвратно утеряно. Именно поэтому так важно уберечь уже неосязаемую красоту поместья хотя бы от забвения.
Спасибо, что дочитали статью до конца. Подписывайтесь на канал. Оставляйте комментарии. Делитесь с друзьями. Помните, я пишу только для Вас.
