Выйдя в коридор, капитан первым делом схватил Иванова за руку и придвинул вплотную к себе.
- Ты чего это грудью на амбразуру прешь, лейтенант? Голос прорезался? Или забыл, что твоя фамилия Иванов, а не Матросов? – накинулся на Виталия Задорнов.
- Так я это… не мог терпеть больше, как Мухин тебя… возит!.. – попытался объяснить свое поведение оперативник.
- Можно подумать, твоя выходка помогла! – оттолкнул собеседника рукой Николай, - Чтобы больше я такого не слышал. Тоже мне… спасатель нашелся.
К разговаривающим коллегам, хоть и шепотом, но достаточно эмоционально подошел стажер.
- Товарищ капитан, - решил в официальном формате обратиться к старшему оперативнику Хрулин, - а что это наш подполковник так недовольничает? Мы же….
- Слушай, Яша!.. – Николай перевел взгляд на младшего лейтенанта, - Ты, конечно, молодец, что разговорил того охранника. Но, как видишь, мы до сих пор не установили ни мотив преступления, ни личность убийцы. Столько, как выяснилось, свидетелей, и даже описание дали вполне себе вменяемое, несмотря на время суток и странные погодные условия. А, по большому счету, толку нет? Одним словом - женщина в красном.
- Два!.. – не удержался Иванов и виновато опустил глаза.
- Что? – не понял Задорнов и воззрился немигающим взглядом на подчиненного.
- Два слова, говорю. Женщина в красном – это же два… – лейтенант уже был не рад, что сделал замечание.
- Так! – не стал выслушивать этот лепет «младенца», как в таких случаях называл речь подопечных Мухин, капитан, - Вы мне решили кровь свернуть, что ли своими заунывными речами? Сейчас подам ему идею поставить вас дежурными по отделению на… Новый год!
- Так еще… полгода впереди. Я лично… уже свинтить успею во Владик!.. – ухмыльнулся стажер, подмигивая Виталию, словно находился с ним в сговоре.
Разговор оперативников проходил в непосредственной близости с кабинетом Мухина. Поэтому их возвращение после окончания телефонного разговора начальника с Главком произошло довольно быстро.
- Давайте, к Викторычу… опера! – громко позвал вернуться на планерку Сутулов, который услышал через неплотно прикрытую дверь, что генеральская «выволочка» завершилась.
И уже через минуту общение офицеров продолжилось ровно с того места, где и было прервано несанкционированными обстоятельствами.
- Так-так!.. – подполковник взглядом пробежался по строчкам лежащего перед ним отчета, - Давай, Задорнов, быстро и по делу! Что у тебя там с транспортом и спортсменами?
- Карта местности с наложением данных по владельцам автомобилей и спортсменов дала не самый ожидаемый результат…. - начал докладывать Николай.
- Капитан!.. – перебил подчиненного Мухин, сделав упреждающий жест рукой, - Ты ведь мне говорил недавно, что модель и цвет являются популярными и ничего не дают. А сейчас рассказываешь историю про какое-то там «наложение». Как тебя понимать-то?
- Товарищ подполковник, тогда я говорил лишь об автомобилях данной марки. Их, действительно, несколько сотен в нашем регионе!.. – Николай поднял глаза на хозяина кабинета и выдержал его тяжелый взгляд.
- То есть? – подполковника явно не устраивало такое объяснение.
- А вот при… «наложении» - Николай специально сделал особый акцент на этом слове, - получается, что в Приморском крае на указанной модели транспортного средства с учетом его окраски… и даже без этого… могли ездить только два человека из потенциального списка.
- Ого! – воскликнул Антон Викторович, - Кто бы мог подумать, что круг подозреваемых так сильно сузится. Ты волшебник что ли?
- Никак нет! – громко отреагировал Задорнов, хоть и понимал, что присутствующие воспримут эту выходку как глупость, - Обычный опер.
- Ты мне, капитан, комедь-то тут не ломай, а давай по делу докладывай. Иначе… сам знаешь!.. – в грозных словах послышалась, скорее даже, не угроза, а отеческое наставление.
- Слушаюсь! – отреагировал опер, после чего продолжил рапортовать ровным тоном, - И это с учетом их близких и родственников, получивших право пользования по доверенности. Во внимание были приняты и транспортные средства, находящиеся в угоне… даже в соседних регионах.
- Отлично!.. – кивнул головой подполковник, - Ты бы мне эту информацию дал минут десять назад, так тебе цены не было. А то мне генералу и сказать-то чего путного не было. А это может быть зацепкой. Хотя моя чуйка, скажу вам, подсказывает, что эта женщина в красном наряде крутит нами как хочет. Ведь, подумать только, яркое вечернее платье… на пляже, а с другой стороны время суток и место. И это притом, что жертва уже давно была мертва. Чувствуется, как вся история четко режиссирована. И мы до сих пор даже не понимаем связь между преступником и жертвой. Ладно, продолжай, капитан!..
- А я не совсем согласен!.. – вдруг подал голос судмедэксперт, который до сих пор лишь слушал разговор коллег и даже не пытался вступить в него.
- Как это? – оторопело уставился на Сутулова Мухин, - Обоснуйся!
- Тут, мне кажется, нет мелочей. И место, где находился труп, и способ убийства, и даже время его обнаружения являются некими подсказками. Мне даже кажется, что это некие детали ребуса… что ли. Это когда…. – патологоанатом почесал кончик носа и поправил очки.
- Знаем мы все эти… ребусы! – перебил Михаила Павловича подполковник, - Я и сам голову ломаю. Ведь в таком случае получается, что над нами просто насмехаются. Тоже мне… сюжет Агаты Кристи. Обычно так обставляются психопаты. Но ты мне уже намекал на это.
Антон Викторович уставился немигающим взглядом на старого товарища.
- Но это совсем не значит, что преступление совершено идеально и чистенько!.. – Сутулов сделал многозначительную паузу, после чего прокашлялся и продолжил, - Кхе-кхе!.. Если наш… наша подозреваемая считает себя неуязвимой до такой степени, что пытается даже манипулировать следствием, то это может стать ее слабым местом. Ведь когда человек теряет страх, то тут же становится хорошей мишенью. Посудите сами, эта женщина в красном проехала мимо свидетеля…охранника, совершенно не скрываясь. Думаю даже, что она могла перекинуться с ним парой фраз, стараясь обратить на себя внимание. Разве это не чрезмерная самоуверенность?
- К чему ты клонишь, эскулап? – по-дружески поинтересовался Мухин, прекрасно понимая, что Сутулов не стал бы просто рассуждать, не имея на этот счет никакого особого мнения.
- Если человек дает возможность рассмотреть себя, то он хочет этого. Но очень сомневаюсь, что преступник собирается сдаться полиции. В таком случае он… она просто пришла бы в наш участок, и все!.. – судмедэксперт сверкнул окулярами, осматривая по очереди всех присутствующих в кабинете офицеров.
- Считаешь, что она уже далеко? – высказал предположение подполковник, устав слушать намеки Палыча.
- Как вариант, - моментально отреагировал патологоанатом, - Или имеет возможность мимикрировать до неузнаваемости. В таком случае все наши описания внешности только еще больше собьют с толку.
- Мими… микрировать!.. – эхом повторил за Сутуловым не самое употребляемое слово хозяин кабинета, - А почему бы не назвать обычным камуфляжем или маскировкой? Очень тебе нравятся все эти заумные словечки, эскулап!
- Хрен редьки не слаще!.. – ухмыльнулся патологоанатом, - Я бы именно это в первую очередь учитывал. Вот вас и предупреждаю, хотя, конечно же, мое дело исследовать трупы, а не вас, сыскарей учить профессии.
- Спасибо за мысль!.. – решил поблагодарить коллегу и близкого товарища Мухин, - А сейчас капитан все-таки закончит доклад. Давай уже, Николай, порадуй своими выводами!..
- Так вот!.. – Задорнов опустил глаза на текст собственной «служебки», - Теми двоими «счастливцами» из списка потенциальных преступников оказались жители столицы Дальнего Востока. Это мужчина двадцати пяти и женщина тридцати двух лет. Сейчас мы готовы взять их в разработку. Но для этого, как мне кажется, следует не полагаться на коллег из Владика, а выдвинуться кому-то из нас… в командировку.
- Ты… это, капитан!.. – почесал подбородок Антон Викторович, - Придержи коней-то с командировкой. Сначала сделай запрос, а если что-то не понравится в их ответе, то мы подумаем. Знаю я все эти ваши командировки. Подальше от начальства и поближе к пивбару.
- Никак нет! – вылупив глаза на начальника, громко отреагировал Задорнов, - Ратуем только для пользы дела.
- Кстати, мне понравилось, что в своем докладе ты, капитан, не стал присваивать все лавры расследования, а очень позитивно отразил вклад Иванова и… Хрулина при установлении крайне важных фактов. Чувствую, что у вас сплоченная команда образовалась. Ты, стажер, планируешь потом к нам вернуться или будешь в краевом центре штаны протирать?
Последняя часть фразы, обращенная хозяином кабинета к Якову, вызвала у того полное негодование, что выразилось в бурых пятнах на скулах и расширенными от возмущения зрачками.
- Никак нет! – громко воскликнул Яков, - Готов под вашим началом… и капитана Задорнова бороться с преступностью. Я не из этих… кто в Главке… делает карьеру.
- Это ты молодец!.. – похвалил по-отечески Мухин, - Нам нужны такие кадры, с горящим взором и пламенным сердцем. А то последнее время легавые стали тщеславные и больше заботятся не о борьбе с преступностью, а о звездочках на погонах.
Услышав архаичное высказывание «легавые», судмедэксперт широко улыбнулся, подмигнув стажеру.
- Товарищ подполковник, - обратился к Мухину лейтенант Иванов, понимая, что разговор приобрел позитивное наклонение, - Стажер лихо влился в наш коллектив, мы будем ходатайствовать с капитаном Задорновым. Правда?
Последний вопрос, обращенный к Николаю, заставил его кивнуть головой.
- Ладно!.. – хлопнул ладонями по столешнице Антон Викторович, - Лирику в сторону. Занимайтесь насущным. Надеюсь, что из Владивостока что-нибудь сообщат стоящее, хотя полностью полагаться на это не советую. Продолжайте рыть в направлении этого… Неволина. Поднимите всю его подноготную, начиная с детсадовского горшка и до последнего дня жизни. Должна же быть связь между ним и преступником. И не просто легкое знакомство, а что-то очень серьезное!
- Есть, товарищ подполковник! – бодро ответил Задорнов и последовал примеру Сутулова, который уже поднялся из-за стола.
Планерка завершилась, и оперативники быстро вышли из кабинета руководителя.
- Значит, так! – определил порядок действий подчиненным капитан у себя в кабинете, - Я составляю запрос во Владивосток, где укажу наших… этих двух фигурантов. А вам, сыскари, предстоит еще раз отправиться на место обнаружения трупа.
- Шеф, так там же уже все проверили тыщу раз, да и туристы затоптали!.. – попытался опротестовать решение капитана Иванов.
- Ты, Виталик, хочешь стать полковником, или так в летёхах и будешь в старость входить? – ухмыльнулся Задорнов.
- Твои намеки, шеф, мне не нравятся! – начал препираться Виталий, подмигнув стоящему рядом стажеру, готовому безропотно двинуть на пляж.
- Нравится – не нравится, вперед, мои красавицы!.. – совершил перефраз известного выражения Николай, улыбнувшись одними глазами.
- Как-то не очень мы похожи на твоих красавиц! – ухмыльнулся лейтенант, прекрасно осознавая, что остаться в прохладе кондиционера им не удастся.
Задорнов нарочно пропустил его реплику мимо.
- И что мы там должны нарыть? – с нескрываемым скепсисом поинтересовался Иванов.
- Ваша поездка будет связана с более тщательным исследованием территории на предмет обнаружения улик, связанных с транспортным средством. А это отпечатки покрышек, масляные пятна и прочее, прочее. И не нужно пучить свои зенки, летёха. Дайте мне результат. Вперед и с песней!.. – последнюю фразу капитан сопроводил характерным жестом, полностью исключающим дальнейшие прения.
- Ты сам-то веришь, что такой подход актуален? Если я правильно помню, так там ежедневно отдыхает несколько сотен, если не тысяч туристов со всего Дальнего Востока. И уж, конечно, им нет дела, что по периметру висят полицейские ленточки. Да, наверное, их там и нет давно!.. – Виталий недовольно выдохнул воздух и пожал плечами.
- Вот что мне в тебе нравится, дружище, - обратился к лейтенанту Задорнов, - так это твоя прямолинейность, как у трамвайных путей. Тебе бы гибкости и пластичности прибавить, так, глядишь, и звездочка появилась бы на эполеты пораньше. Ну, не хочется тебе париться на жаре и искать, с твоих слов, несуществующие улики, так возьми и искупайся в теплом море, позагорай, но сделай мне отчет с места преступления. Доложи в письменной форме начальнику, что сумел обнаружить. Что ты всегда ноешь-то как девица на выданье за нелюбимого жениха. Вон, даже стажер от одного упоминания о пляже приободрился. Уж, наверное, он без кондюшника потеет не меньше, чем ты. Поэтому, шагом марш на задание!
- Есть!.. – ответил младший лейтенант, который уже успел переодеться в яркую гавайскую рубашку и такие же «вырви глаз» шорты и глазами показывал старшему товарищу, что пора выдвигаться.
После того, как коллеги неохотно покинули кабинет оперативного отдела, Николай на минуту задумался.
«Вот что за хрень происходит? В душе какая-то непонятность и смятение. А ведь эти, мать их, странные чувства всегда предвещают что-то очень и очень нехорошее. Казалось бы, я опытный сыскарь, и меня уже ничем нельзя удивить или смутить. Никогда не ставлю личные интересы выше служебных, не подставляю товарищей по оружию и готов работать круглосуточно без выходных на благо Отчизны. Но почему же тогда, возникают ситуации, в которых я частенько вынужден чувствовать себя виноватым. Может быть, мне лучше перейти на частный сыск?! Или это просто нервы, и ничего страшного не случилось?!» - мысленно отправил во Вселенную риторические вопросы Задорнов.
Капитан глубоко вдохнул богатырской грудью и вспомнил, что еще неделю назад обещал Людочке из бухгалтерии принести творожный торт к чаю. Мысль о милой девушке, проявляющей некоторую лояльность к одному из самых видных женихов городского ОВД, в ту же секунду отразилась широкой улыбкой бывалого ловеласа.
«И почему всегда, когда особенно хреново на душе, непременно хочется зайти в бухгалтерию? Неужели, Люся имеет надо мной какую-то тайную власть. А ведь я всегда считал, что девушки ее типа, для меня не должны являться никакой романтической целью. Уж, слишком чисты и нежны. А, после неминуемого расставания, и оно обязательно последует, я разобью им сердце. Вот только, когда смотрю в ее васильковые глаза… а может, и цвета неба… в груди разливаются такие теплые волны. А вот очи цвета безлунной ночи разжигают в сердце и теле пламя. Прямо рифма получилась. И как мне со всем этим найти гармоничные отношения? Не понимаю. А еще моя репутация… о которой в бухгалтерии хорошо осведомлены, так как именно там расположен эпицентр «сарафанного радио». Но почему-то именно эта девушка не шарахается от меня, как от чумного, а смотрит своими голубыми «озерами-блюдцами», всецело обезоруживая. И как мне относиться к ней? Серьезно или…? Ладно, потом подумаю, а сейчас метнусь ракетой…в соседний гастроном за чем-нибудь не сильно полезным, но ужасно вкусным. Конечно, в кондитерском отделе есть масса разных сладостей, но Люсенька… ах как сладко звучит имя… обожает творожники. Да-да, пора-пора!..» - капитан с блуждающей улыбкой встал со своего рабочего места и направился к выходу из кабинета.
Он только что отправил запрос коллегам во Владивосток и хотел просто немного расслабиться, понимая, что впереди его ждет, возможно, не один месяц очень напряженной работы по «расследованию десятилетия», как его окрестил уже сам Мухин. И пока выдался небольшой перерыв, можно было воспользоваться им в личных целях. Капитан вышел из кабинета и быстрым шагом пересек родное отделение.
И вот уже через четверть часа бравый сыщик, неосознанно выпячивая вперед мощную грудную клетку, громко постучал в дверь бухгалтерии. Задорнов с видом покорителя женских сердец после многоголосого отклика появился на пороге кабинета, где находилось и рабочее место двадцатипятилетней блондинки с редким именем Людмила.
- Девушки! – четко поставленным голосом обратился офицер к прекрасной, а еще и умной половине человечества, - Надеюсь, никто не будет против самого вкусного на Дальнем Востоке творожника. Ставьте быстренько чай и начнем вместе наслаждаться десертом. Тем более Ваши прекрасные фигуры небольшой кусочек сладкого уж точно не испортит, а только пойдет на пользу. Опять же не забывайте, что глюкоза необходима вашим уникальным умам. Ведь от того, как вы успешно работаете, зависит и наше благополучие. Он аккуратно водрузил коробку на небольшой столик, который находился у стены. Здесь же стоял и электрический чайник.
Бравый вид крушащего преступность блюстителя порядка тут же привлек внимание всего женского персонала бухгалтерии. Но первый и самый горячий и заинтересованный взгляд он, конечно же, бросил в сторону Людмилы Правдиной. Было видно, что девушка смутилась, но все же старалась не подавать виду. Она скромно улыбнулась капитану и у того приятно засосало под ложечкой. Он решил немного абстрагироваться от своего взволнованного состояния.
«Ох, уж, эта финансовая обитель. Здесь все девушки отличаются не только профессиональным отношением к обязанностям, но довольно симпатичные. И кто только кастинг проводит на эти места? И даже ветеран отдела…дородная главбухша для своей возрастной категории должна считаться еще о-го-го! Но, все же, для объективной оценки этой женщины бальзаковского возраста подойдут такие, как Мухин с Сутуловым. А мне нравится Люся!..» - пронеслось в голове сыскаря.
Все четыре пары прекрасных женских глаз, уставших от бесконечных таблиц унылой финансовой отчетности, с надеждой устремились на красавца-парня, не обремененного семьей, но прослывшего в городском отделе полиции одним из самых перспективных офицеров во всех возможных планах. И, конечно же, «бравый солдат Швейк» испытал в этот момент, если и не триумф своей романтической славы, то вполне понятное удовольствие от повышенного внимания «полицейского цветника», как называли бухгалтерию старшие товарищи сыскаря.