«Алый цвет последнего летнего месяца»
Величественный багровый диск поднимался над морской гладью залива и, буквально разрезая сумеречную зону, поглощал небольшие туманные образования над его поверхностью. Красота природы завораживала взгляд подполковника, прибывшего сюда по экстренной служебной надобности. И только резкий крик низко пролетающего над зеркальной гладью длинношеего баклана вывел его из задумчивости.
Руководитель оперативно-следственной бригады прибыл на песчаный пляж, чтобы лично осмотреть место совершения преступления. Ведь этим утром в одном из самых живописных мест на побережье дальневосточного залива произошло злостное убийство с отягчающими факторами. От одного вида жертвы, над телом которого явно издевался садист, становилось не по себе.
И дело не в том, что офицер был склонен к чувственным реакциям. Просто даже беглого взгляда на жертву, а ею был пятидесятилетний полностью обнаженный мужчина, со следами сильных поражений на теле, было достаточно, чтобы предположить личный мотив преступника.
Множественные раны и гематомы красноречиво указывали на неторопливость действий, совершенных над жертвой. И это говорило в пользу версии о хорошей подготовке преступника и его маниакальной приверженности некоему ритуалу. Вот что и беспокоило больше всего сейчас подполковника, на продолжительном профессиональном веку которого такое зрелище предстало впервые. А ведь он прошел даже девяностые с их раскаленными утюгами и паяльниками, и, конечно же, насмотрелся всякого. Что уж говорить о более молодых коллегах, прибывших под его патронажем.
- Палыч! – гортанным голосом обратился подполковник к судмедэксперту, - Что можешь сейчас сказать о причине смерти? Есть та роковая рана, которая привела беднягу к летальному исходу? Это ведь не те «тысяча порезов», которые используют китайские мафиози для своих врагов? Да?
- Викторыч, ты же знаешь, что я не люблю делать поспешных выводов, и предпочитаю докладывать исключительно в установленном порядке!.. – по голосу Сутулова было понятно, что он уже составил собственное профессиональное мнение.
- Ладно уже!.. – как-то по-стариковски махнул рукой Мухин, знающий своего товарища многие десятилетия совместной службы в органах, - Не томи. Выдай быстрее свою предвариловку. Вижу, что уже есть умные мысли.
- Эх, умеешь ты убеждать, - Михаил Павлович крякнул, распрямляя спину и отрываясь от лупы, которой скрупулезно изучал синеющие края рваных ран на конечностях, - Тут все очевидно, хотя и не совсем встраивается в общую картину.
- А короче можно? – поторопил старший офицер, - Просто скажи, какая рана из… этих стала последней для несчастной жертвы.
- Причиной смерти однозначно является проникновение внутрь… глубокое проникновение… твердым продолговатым предметом!.. – на лице судмедэксперта появилось неприятное выражение.
- А, насколько глубоко? – больше для проформы поинтересовался подполковник.
- Орудие убийства повредило все внутренние органы, - как бы нехотя констатировал Сутулов, после чего снова стал изучать место совершения преступления.
- Палыч, что-то еще сказать можешь? – с отвращением задал очередной вопрос начальник.
Сейчас его настроение еще более испортилось от осознания, что здесь он столкнулся не просто с изощренным убийцей, а скорее всего с настоящим психом, логику которого будет очень сложно предугадать. И сейчас его недовольное лицо, и хриплый голос не укрылись от внимания подчиненных, которые уже давно научились считывать эмоциональное состояние руководства, зачастую становившегося причиной их собственного служебного успеха или, наоборот, полнейшего фиаско. Не прибавляло уверенности и то обстоятельство, что глубоко запавшие глаза с четко очерченными синевой характерными зонами под нижними веками свидетельствовали о хроническом недосыпе.
- Викторович, ты ведь меня знаешь уже более двадцати лет! – судмедэксперт, прибывший одновременно со всей оперативной бригадой, имел известную всем коллегам привычку начинать важные разговоры издалека.
- Ну, и к чему ты клонишь, эскулап? – подполковник понимал, что не имеет морального права отрываться на товарище, а потому с трудом сдерживал себя, лишь хмуря брови.
Сутулов старался говорить спокойным тоном. Однако его едва уловимый и непередаваемый словами местный акцент, который еще называют «дальневосточным», выдавал некоторую озабоченность. И это выражалось в том, что быстрая и местами не совсем членораздельная речь, становилась еще более сбивчивой и неразборчивой, несмотря на старание говорить вполне уверенным тоном.
- Тут все какое-то странное!.. – пытался подбирать правильные слова Сутулов.
- Конечно!.. – хмыкнул подполковник, - Это же надо так надругаться над человеком. Но, а конкретнее можешь сейчас уже сказать? Помнится, раньше твоя тщательность и скрупулезность выдавала промежуточный результат на месте преступления сразу, а не только после акта вскрытия трупа.
Руководитель оперативной бригады специально старался вывести товарища, как говорится, «на слабо», хоть и понимал, что старый служака уже давно не ведется на подобные провокации.
- Смотри, босс, - Михаил Павлович сделал жест рукой, указывающий на многочисленные побои и раны на туловище жертвы преступления, - здесь налицо не просто обычное избиение человека, а именно истязание, которое могло иметь своей целью только одно….
- Да, ладно тебе! – махнул рукой, перебивая судмедэксперта, подполковник, - Это и мне понятно. Причем, замечу, что без твоего чемоданчика, а после беглого осмотра.
- Ну, если тебе и без меня все видно, то не пойму, зачем я тут, вообще?!.. – попытался обидеться седовласый патологоанатом.
- Да, перестань ты, Палыч! – сделал призывающий жест Мухин, - Говори уже все, что думаешь. И пусть даже не совсем уверен. Нужно же с чего-то начинать!..
Судмедэксперт снова оторвался от своего занятия и вплотную подошел к руководителю группы.