Восприятие поста, как воздержания от приёма пищи, сводится к французскому слову poste, застава: как будто тот кто соблюдает пост уподоблен тому кто стоит на посту, иначе несёт службу на заставе, пропуская одних и не допуская других.
Несмотря на лексическое тождество обозначающих пост и poste, имеет место и время семантическое разотождествление. То есть, если слова восходят к одному корню, то их значения развивались независимо до тех пор, пока не разошлись в разные стороны окончательно. Однако нет никаких веских на то причин, кроме как умозрительного предположения о том, что слово было заимствовано прямо из французского языка a priori тот же час и в том же месте при неопределённых обстоятельствах. Поэтому и возникают такие вопросы, однозначно ответить на которые, только исходя из французского языка, вряд ли возможно; хотя бы что касается французских слов le jeûne, пост, воздержание; famine, голодание. Если же в плане выражения исходить только из русского языка, то ответы на многие вопросы, как представляется, должны внести ясность в плане содержания этих слов.
Славянское происхождение слова восстанавливает по памяти далёкое прошлое, когда ранние христиане и поздние язычники соблюдали пост со всей присущей тому строгостью и не нарушали его, как не нарушали данного им обета, потому что строгость поста восхищала, а не отпугивала. Ведь продолжительный пост и оздоравливает тело и умеривает душу, и обостряет восприятие высокодуховных истин, о которых не может быть и речи, если не соблюсти поста. И обращает на себя внимание лексическая и семантическая близость обозначающему пустой: действие поститься означает буквально 'быть пусту'. Отсюда неделя мясопуст или сыропуст, как постепенное воздержание от мяса и сыра во время Великого поста, как время адаптации, для того чтобы отпустить привычную животную пищу и таким способом опустошаться, каким отпущение грехов освобождает адепта перед лицом Всевышнего, которые прощаются ему за подвижничество и духовную зрелость, оставляя наедине с самим собой, небом и землёй абсолютно безгрешным и совершенно освобождённым, здесь бесконечно пустым. Поэтому Великий пост — это и время для великой пустоты.
Отшельник тем самым удовлетворял строгим требованиям религиозного поста, не подпуская к себе ничего из плохого и хорошего, никого из своего и чужого в это время. Потому как и то и другое станут ему лишь препятствием в этой части его духовного опыта. Постились, как правило, одни лишь иноки да мыслители, чья глубоко религиозная жизнь проходила вдали от людской суеты. Они могли тогда, могут и теперь позволить себе быть пусту. Но того же требовать от людей работных и чем-то всё время занятых — нет. Потому как мирская жизнь людей во все времена не отвечала строгим требованиям поста. Примером такого рода подвижничества остаются до сих пор преподобные старцы Оптиной Пустыни. В религиозной литературе встречается выражение отцы-пустынники.
Есть одно единственное правило касаемо поста, которое заключается в том, что недопустимо поститься на людях, поскольку искушения и соблазны неизбежно подстерегают постника на каждом шагу и поэтому рано или поздно приведут к душевным расстройствам и телесным недугам, от которых в свою очередь будут страдать прежде всего близкие люди и друзья. Есть ли хоть какой-либо смысл в посте, от которого мягко говоря не только одно беспокойство для окружающих, но ещё больший вред для самого постящегося. Поэтому кушают люди в пост и пусть себе на здоровье кушают, лишь бы не умалялась и не проходила любовь к ближнему своему. По этой причине разного толка и вероисповедания адепты во все времена уходили в пустынные места подальше от людской суеты и шума городов.
Так, на древневерхненемецком fasto, пост; fasten, поститься (ср. нем. Fastenzeit, пост как “время поститься”, durchfasten, ничего не есть, будто проходить “через пощение”). Постные щи, то есть пустые, — суп из квашеной капусты (без мяса). Постное лицо, тоже пустое, как будто ничего не выражающее (без эмоций).
Пост — общеславянское слово, которое означает буквально 'пустое', дословно “питание, которое приносит духовное удовлетворение, даёт душевный покой”. Время большого поста — это время великого воспитания и вечно исполненной пустоты. Имя прилагательное пустой образовано по тому же принципу, что и ярой архаичных говоров, то есть ярый, или пустый*, что значит 'испущенный', или выжатый как лимон. Точно такой же корень находится в словах мясопуст и сыропуст, как означающие поста с мясом, а затем и сыром, и в чешском půst, пост. Древнерусское пустъ в значении полого и порожнего является ключевым внутренне мотивирующим фактором в этимологии слова пост и тожественной лексики с буквальным значением по признаку опустошения, опорожнения.