В США фильм «Гражданская война» Алекса Гарленда победила вампиров («Эбигейл») и второй уикенд занимает первую строчку кинопроката, собрав неплохую для независимой студии кассу в $45 млн.
Как ни странно, в России этот фильм, вышедший под названием «Падение империи» и в первый уикенд уступивший только «Летучему кораблю», во второй - сумел удержаться на третьей строчке, пропустив, кроме «Корабля», премьерный ремейк по повести Кира Булычева «Сто лет тому вперед».
Сборы, конечно, не сопоставимы с американскими – чуть больше $1 млн. Но и «Летучий Корабль» за 5 недель проката собрал всего $10 млн – в 4,5 раза меньше, чем «Гражданская война» в Штатах за два уикенда. Другой масштаб.
***
Фильм-предупреждение
Интересно, что «Гражданская война» вообще привлекла в кинотеатры такое количество российских зрителей. Возможно, сработал трюк с русским названием «Падение империи».
Правда, это сомнительный шаг – а вдруг кто-то решит, что совсем о другой империи идёт речь? О той, где четверть века на вершине сидит великий геополитик?
Не исключено, что часть зрителей ждала мощного блокбастера, в котором показана гибель Штатов или угроза такой гибели, но не от природных катаклизмов, как в фильмах «Послезавтра» или «2012», а вследствие губительной политики руководства этой страны.
Те, кто ждал этого, точно разочарованы. О чем и говорят отклики типа «большая часть фильма тупая болтовня, а экшен вообще дно».
Действительно, фильм бюджетный, снятый независимой нью-йоркской студией, и никаких привычных для голливудского кино масштабных сцен, завораживающей компьютерной графики там нет. И экшена, можно сказать, тоже нет. В смысле картинки фильм довольно скучный, если не сказать, унылый. И сцены хоть боев в Вашингтоне и захвата Белого дома, хоть локальных перестрелок сняты не слишком убедительно.
Но этот фильм вообще не про «зрелище». Он – про другое. И хотя действие по сюжету происходит в раздираемой гражданской войной Америке, он и не про Штаты. Когда режиссер фильма Алекс Гарленд уверял, что не имел в виду конкретного времени и конкретного президента, то говорил чистую правду.
Это антиутопия, с одной стороны, предупреждение, с другой – фиксация того, что уже происходило и происходит в разных странах мира. Одна из героинь говорит:
Каждый раз, возвращаясь с войны, каждое свое фото, я считала предостережением: не делайте так! Но все без толку.
И, правда, без толку. Снова зарвавшийся, цепляющийся за власть президент, ради ее сохранения воюет с собственным народом. Снова часть народа делает вид, что ничего не происходит. Отсиживается, надеясь, что пронесет, если ни во что не вмешиваться, потому что «это не наше дело» и вообще, судя по новостям «может, оно к лучшему». Есть те, кто берется за оружие, пытаясь защитить себя и близких и как-то выжить. Есть и другие, воюющие не за своих близких, не за президента, не против него, а против всех. Картины ужасающего, бессмысленного насилия и жестокости, расчеловечивание вчерашних обывателей, происходящее прямо на глазах.
И все это – через объектив камер журналистов, которые в своих жилетах «Пресса» пытаются быть не участниками, не спасателями, не героями, не жертвами, а просто фиксирующими увиденное бесстрастными наблюдателями. Настолько бесстрастными, что ни опустевшие города, ни превращенные в ловушку детские парки развлечений, ни обыватели, вынужденные покинуть города и жить в палатках, ни убийствa на их глазах, которые они хладнокровно снимают, не могут остановить их на пути к цели – попасть на фронт, взять эксклюзивное интервью с фото у президента, пока того не убили.
Хотя в начале фильма старый журналист говорит молодому коллеге, мечтающему об интервью у диктатора, о бессмысленности этой затеи: «Те, кого ловили – Каддафи, Муссолини Чаушеску, – никому ничего не говорили. Думаю, он тебя разочарует...»
Беспристрастность жаждущим эксклюзива удается сохранить ровно до того момента, пока жестоко и беспричинно на их глазах не убивают коллег, а они сами чудом спасаются от смерти.
По пути в Вашингтон гибнут еще двое самых опытных журналистов, которые видели гражданские войны, убийства, насилие, разрушенные и опустевшие города много раз, но в других странах. Двое все же добираются до цели. Чтобы услышать от захваченного в бункере повстанцами президента: «Скажите им, чтоб они меня не убивали».
И сделать последний кадр поверженного диктатора.
