Шестилетняя Катя забежала домой, крепко прижимая к груди крошечного щенка с чёрно-белыми пятнышками. Малыш был совсем крохотный и забавно шлёпал лапками по полу, иногда садясь на хвостик, чтобы отдохнуть. Мама, увидев пушистое чудо, сначала умилилась, всплеснув руками, а потом встревоженно сказала:
– Ой, дочь, папа Вадим не разрешит нам... Не любит он животных в доме.
– Мамочка, ну, можно, он хоть денёчек у нас побудет? Я буду за ним ухаживать! Кормить и убирать за ним, гулять буду. Смотри, какой он хорошенький! Лапочка! - Катя не хотела выпускать из рук тёплый комочек, который пищал, носик его двигался, впитывая новые запахи, а глазки блестели.
– Ну, давай попробуем уговорить его. Может, потом привыкнет и оставит. - мама достала блюдце, в которое налила молока, присыпав сверху кусочками белого хлеба. Кроха начал жадно лакать, разбрызгивая вокруг себя белые капли. Катя сидела рядом на корточках и тихонечко гладила рукой щенка по голове.
– Хороший... Я назову тебя Дружок. Ты будешь мне другом. А я буду тебя защищать! - пёсик наелся и отряхнувшись, пошёл исследовать новое место.
Катюша везде следовала за ним, тянула руки, чтобы взять, но мама сказала:
– Пусть погуляет, дочь. Давай лучше ему лежанку сделаем? - она положила свой старый свитер на пол, свернула его так, чтобы образовались бортики и положила туда малыша. Он тыкался носом в мягкий трикотаж, а потом свернулся клубочком и уснул.
Когда вернулся отчим, щенок уже освоился и обошёл почти все углы квартиры. Он с интересом подбежал к новому человеку и принялся его обнюхивать. Мужчина нахмурился и поджав губы, процедил сквозь зубы:
– Это что?!
– Папа Вадим, - воскликнула девочка, – Можно, пожалуйста, мы его оставим? Пожалуйста! Он такой хороший, такой добрый! Пожалуйста! Разреши!
Он взглянул на жену:
– Я же говорил, Ольга, что никаких животных мне не надо! Что тут непонятного? - он со злостью бросил портфель на пол, отчего щенок упал и взвизгнул. Катя подобрала его и прижала, исподлобья глядя на отчима.
– Ну, Вадь, давай оставим? Мы его приучим и к туалету, и гулять будем. Он небольшой вырастет, еды много не нужно, и Кате он очень понравился. - Ольга подошла к мужу и положила руки ему на шею, умоляюще глянув в глаза.
Катя в это время отпустила собачку и тот принялся обнюхивать портфель и коврик на полу.
Вадим скинул руки жены и отшвырнул туфли. Когда военный китель уже висел на вешалке, Вадим распахнул входную дверь, в которую мелкими шажками устремился малыш. Когда щенок наполовину вылез наружу, мужчина с силой, не глядя вниз, толкнул дверное полотно, которое разрубило крошечное тельце пополам. Раздался душераздирающий короткий визг и сразу всё стихло.
Катя закричала так, что, казалось, её слышит весь дом. Ольга побледнела. Схватив дочь, закрыла её в комнате, чтобы та не видела, как расползается по полу бурое пятно. С ненавистью взглянув на мужа, прошипела:
– От всей души желаю, чтобы ты сам прочувствовал такое! Изверг! - завернула останки животного в ткань и вынесла во двор, где спустя полчаса появился крошечный холмик.
Катя билась в истерике, мать не могла её успокоить до позднего вечера. Да и ночью девочка то и дело просыпалась, вскрикивая "Дружок" и заливаясь слезами.
Всю неделю Ольга не разговаривала с мужем, сурово поджимая губы и пряча глаза. Он молча ужинал и каждый вечер уходил в гостиную на диван.
А ещё через день из части позвонили: Вадим погиб на полигоне во время очередных танковых учений. Ольга поехала туда, но ей даже не дали взглянуть на тело, только выдали гроб, который так и не открыли до конца церемонии.
Когда за столом сослуживцы поднимали стопки за упокой, один из них сказал:
– Страшная смерть...
Сидящий рядом военный спросил тихо:
– В каком смысле?
– Он попал под танк. Никогда такого не видел... Гусеницами его просто разрубило пополам... Поэтому и гроб не открывали.
Ольга в этот момент зашла в комнату с кувшином сока и всё услышала. Дрожащими руками поставила сосуд на стол, а сама, покачиваясь, ушла в кухню, где разрыдалась, без сил опустившись на стул.
А Катя сидела молча в своей комнате и играла с маленькой игрушкой.
В виде чёрно-белого щенка с мягкими ушками, спадающими на лоб.
