Жили-были три сестры. Старшая, Агафья, была шумная, но строгая. Средняя, Софья — веселая хохотунья. А младшую сестру, по имени Руза, все считали странной. Как-то раз решили сестры погадать…
Наступил весенний праздник Заклички. Сестры вышли во двор. Каждая высыпала перед собой зерно и ждала — к кому подойдет петух? Тот сначала бросился к Агафьиному зерну. Та рассмеялась:
— Первой мне замуж выходить, по старшинству!
Потом подскочил петушок к Софье. А к Рузе не подошел.
Дома достали миску с печеньями в виде жаворонков. Агафья надкусила и выплюнула колечко. Софья всплеснула руками:
— Все одно к одному! Замуж скоро!
Агафья, довольная, кивнула. Софья тоже куснула и достала монетку, чуть не сломав зуб.
— Подарок будет.
Руза разломила печенье, и в избе стало совсем тихо. Софья погладила сестру по руке и нерешительно сказала:
— Ты не думай, щепка — она ж не всегда к смерти…
Собрались летом девки и парни на площади, стали болтать. Руза привычно молчала. Тут рядом появился незнакомый парень.
— Здравствуй, — сказал он.
— Ты кто? — удивилась Руза.
— Нездешний я, — усмехнулся парень. — Прощаем меня зовут. А тебя?
— Рузанной.
— Я тут не знаю никого. Только вчера приехал… Дядя у меня здесь живет, двоюродный. Покажешь, где тут у вас что?
Руза с Прощаем медленно шли по лесу. Внезапно парень схватил девушку на руки и закружил.
— Кхе-кхе, — раздалось откуда-то из-за деревьев.
Недалеко стояла древняя согнутая старуха с корзинкой в руке. Прощай поставил Рузу на землю, и та торопливо поклонилась.
Старуха пошла прочь, бормоча:
— Добром это не кончится…
— Это ведьма наша, — пояснила Руза. — Травки собирает, людей лечит.
— И что ж, народ ее не боится?
— Так она никого не обижает, — пожала плечами девушка.
— А там у нас священная береза, — девушка показала рукой.
Они вышли на крутой берег озера. В кустах, на самом краю шевелилась какая-то темная фигура. Вдруг послышалось: «Ох!» — и фигура стала сползать с берега вниз. Прощай с Рузой бросились вперед и вытащили за руки ведьму.
— Стара стала, уж и не вижу, куда ступаю, — отдышавшись, пожаловалась та.
Руза почтительно спросила:
— Вы травки собирали?
— Точно.
Прощай глянул на травы и на березу. Искривленная, перекрученная, из двух стволов, но вся в разноцветных лентах, будто в цветах.
Ведьма поймала его взгляд:
— Почитают эту березу, и не зря. Если ребенок, скажем, заболеет, его надо между стволов пронести. И заговор прочитать, конечно.
— А зачем ленты? — спросил парень.
— Если у тебя желание есть, да такое, что дороже жизни, надо пролезть тут и ленту повязать.
Они постояли, глядя на березу. Наконец, ведьма деловито сказала:
— Вы мне сегодня помогли, и я вам отплачу.
Прощай замотал головой.
— Не спорь, — строго сказала ведьма. — Есть такой закон, нельзя нарушать. Так что, как беда настигнет, позовите меня.
Она заозиралась вокруг, сорвала что-то и протянула Рузе.
— Возьми. На удачу.
Девушка взяла, потрогала — репейник. Ведьма удалилась, не прощаясь.
Они молча пошли вокруг озера. Тут Прощай нарушил молчание:
— Мне уезжать скоро.
Руза промолчала.
— Поедешь со мной? — вдруг спросил парень.
Руза испуганно глянула на него. Тот вдруг схватил ее в охапку, повалил на землю, стал целовать. Девушка замерла, а потом несмело ответила на его поцелуи, которые становились все жарче.
Собрались на беседы. Пришли все неженатые. Спели и про месяц ясный, и про звезды яркие. Тут в избу ворвался самый горячий парень, Богдан, закричал:
— Что сидите? Давайте блины печь!
Повскакивали все, встали в круг, стали в ладушки играть, все быстрее и быстрее. Софья сбилась, и Богдан закричал:
— С Софьей будем блины печь, да Софью сечь!
Парни схватили девушку, повалили на лавку. Двое держали, а Богдан взял пояс и принялся ее стегать. Софья вырывалась, вскрикивала, но ее не пускали. Прощай топтался рядом, морщился. Тихо спросил:
— Что за шутки такие у ваших?
Руза не ответила, только с надеждой посмотрела на него. Прощай вышел вперед.
— Пошутили — и хватит! — крикнул он.
Разгоряченный Богдан повернулся к нему.
— А ты кто такой, чтобы нам указывать? Может, и тебя поучить?
Парни зашумели одобрительно. Прощай махнул Богдану — пойдем, мол — и вышел из избы. Все повалили за ними. Богдан глянул на Рузу, которая схватилась за руку Прощая:
— Гуляешь с нашими девками? Ну, будет тебе наука!
Прощай пошел вперед. Первым ударил Богдан, и парень уклонился. Богдан снова занес кулак, но Прощай поймал его руку. Богдан уперся ногами в землю, а потом вдруг шагнул вбок, да так, что Прощай на секунду потерял равновесие. Богдан прыгнул на него, повалил, стал бить, но тот напрягся, перекатился и рывком вскочил на ноги. По лицу его струилась кровь. Кто-то из дружков сунул Богдану полено. Прощай сделал быстрый шаг, подставив подножку, и противник полетел лицом в пыль. Прощай поставил колено ему на спину:
— Все?
— Все, — прохрипел Богдан.
Зашел в избу отец, сел на лавку, потер лоб.
— Сговорились.
Руза замерла, позабыв, куда шла.
— Агафья за Велемира пойдет. Софья — за Петра. А ты, Рузанна… — взгляд отца сделался тяжелым.
Младшая дочь побледнела.
— Ты — за Тихона, соседа нашего.
Софья чуть слышно ахнула, глянула на сестру. Тихон был вдовец, нрав имел скверный. Говорят, и покойную жену часто бил.
— Да еще скажи спасибо, если возьмет, — жестко сказал отец. — Говорит, холодная ты, как рыба.
Прощай крепко схватил девушку за руку.
— Я с твоим отцом поговорю.
— Не поможет, — тихо ответила Руза.
Прощай огляделся, убедился, что вокруг никого нет, внезапно резко вскочил и потащил девушку к березе.
— Пойдешь за меня, Рузанна?
Та посмотрела на него и кивнула. Они, не разнимая рук, пролезли между стволов. Потом девушка расплела косу, и они вместе повязали на ветке алую ленту.
— Сделаем так, — сказал Прощай. — Я поеду домой, привезу откуп. Соберем, ничего. Тогда и скажем, что обручились.
Они стояли у озера. Тут от теней отделилась фигура.
— Гуляем, значит, — проворчала ведьма. — Вам тут ночью ходить не надо. Закружит леший — не вернетесь.
Вздохнув, она сказала:
— Пойдемте уж. Доведу вас до деревни.
Повела она их короткой дорогой, мимо кладбища.
— А вы колдовать умеете, по-настоящему? И гадать? — спросил Прощай. Ведьма кивнула. Парень открыл было рот, но она его опередила:
— Ты в свой срок умрешь, как на роду написано. А ты… — она повернулась к Рузанне. Тут на кладбище кто-то застонал.
Руза тревожно спросила:
— Покойники возвращаются?
Ведьма хмыкнула.
— Бывает. Если не упокоенные как следует.
На краю деревни он взял девушку за руку.
— Ты дождись меня. Я быстро.
Он крепко обнял ее, поцеловал, вскочил на коня и умчался.
В избе грохнуло, на пороге показался взбешенный отец.
— Пришла? — рявкнул он. — Поперек моей воли решила?
Отец с размаху ударил Рузу по лицу и потащил в сарай. Там он взял плетку, и на Рузу посыпались удары. Она скрючилась на полу. Устав, отец швырнул в сторону плетку и вышел, грохнув замком.
Ближе к ночи в дверь поскреблись.
— Это я, Софья, — раздался шепот. — Слушай, мой-то Петька завтра в ту деревню поедет, где Прощай живет. Так я его попрошу, чтоб передал весточку.
Руза прижалась к двери.
— Спасибо тебе, сестра! Вот, пусть передаст ему… — она сунула под дверь репейник.
У матери Прощая денег не было. Сосед в долг не дал. Тут приехал Петр, передал, что любимую под замок посадили. С ним приехал и Богдан. Вроде, он и не сердился за тот случай на беседах. Предложил сыграть в карты.
Прощай подумал. Где ему еще деньги найти? Махнул рукой — давай. Начали играть. Первый кон выиграл Прощай, и Богдан явно расстроился. И второй тоже. И третий. Но тут стало Богдану везти, и раз за разом он начал выигрывать. К вечеру оказалось, что Прощай все проиграл. Парень похлопал по карманам, достал что-то и сказал:
— Ставлю.
Богдан расхохотался:
— Репейник? Ты б еще камень с дороги поставил.
Прощай ответил:
— Это мне ведьма дала, на удачу.
Богдан задумался.
— Что ж, если ведьма — сыграем. Только в последний раз.
И Богдан выиграл.
— Эх ты, дурак. Что ж ты самое дорогое поставил? Против меня ж никто не выстоит, а тебе с этим, — он потряс репейником, — даже выиграть иногда удавалось.
Прощай в сердцах бросил карты и вышел. А Петр, до того не проронивший ни слова, сказал Богдану:
— Слушай, а почему ты в картах первый? Ты ж и у меня сколько раз выигрывал.
Довольный Богдан взял карты, отделил одну и шлепнул ею об стол.
— А у меня туз-необыгримка. Ведьмак один должен мне был, вот и расплатился.
Петр сплюнул и вышел тоже.
Прощай вскочил на коня и помчался в деревню к Рузе. Не было обычной лесной тишины, птицы не пели. Кто-то взвыл, но далеко. Потом ближе. Когда из-за ближайших кустов раздалось глухое ворчание, конь всхрапнул, заржал, встал вдруг на дыбы, и, вырвавшись, ускакал в лес.
— Стой! — заорал Прощай.
Но коня и след простыл.
В избе горел свет, но в сарае было тихо.
— Руза, — прошептал Прощай. — Ты здесь?
По ту сторону двери раздался знакомый голос:
— Ты пришел!
— А ты сомневалась? — возмущенно прошептал Прощай.
Он нашарил замок — здоровенный, такой и молотом не собьешь, разве что кузнечным. Тут в избе хлопнула дверь, и двор торопливо перебежала чья-то тень.
— Софья! — окликнул ее Прощай, и та вскрикнула. — Где ключи?
— Он меня убьет, — прошептала сестра. — Точно убьет!
— Так сделаем, — велел Прощай. — Как он уснет, ты возьмешь ключи, откроешь дверь, а когда мы уйдем, закроешь снова.
Софья помедлила и кивнула.
Прошло немного времени, и из дома, крадучись, выскользнула Софья, подбежала, отомкнула замок. Руза порывисто обняла сестру, и они побежали.
— Коня нет, — с досадой сказал парень на бегу. — Ничего. Мы пешком, по короткой дороге.
Вот уже и озеро. Внезапно они услышали позади себя крики и лай. Они побежали быстрее, но погоня приближалась. Беглецы вскарабкались на высокий берег.
— Они с собаками. Найдут, — прерывисто сказал Прощай, покрутил головой. Рядом росла та самая береза. Он потянул Рузу туда, быстро подсадил на ветку, и девушка тут же скрылась среди листьев и лент. Оглянувшись, они увидели свет факелов и двух людей с собакой. Прощай, не скрываясь, вышел из кустов.
— А-а-а! — закричал отец Рузы. Он шел впереди, в одной руке у него был факел, а в другой — топор. — Знал, что это ты! Отвечай, где Руза?
Рядом махал факелом второй, и Прощай узнал Тихона. Тут же надрывалась в хриплом лае собака — здоровенный и злющий пес.
— Руби его, Васильич! — прохрипел Тихон.
Рузин отец начал заносить топор, но Прощай и не думал защищаться.
— Будь милостив, — сказал он. — Мы с дочерью твоей обручились.
Васильич махнул топором, но Прощай отскочил. Тут Тихон, незаметно зашедший сзади, ударил его сапогом под колено, и парень покатился по траве. Васильич с хаканьем опустил топор. Пес завыл.
— Не-е-ет! — раздался голос Рузы. Она уже бежала к берегу, растрепанная, простоволосая. Отец отшвырнул топор, сунул факел Тихону и перехватил дочь за несколько шагов до тела Прощая и поволок дочь к деревне.
От горя Руза ничего не видела, не понимала. Отец взял в руки плеть, взмахнул, но смотрела она на это будто со стороны.
— Баня парит, баня правит, баня все исправит, — приговаривала Софья, охаживая веником Рузу. Потом одела ее, как маленькую, и повела домой.
В избу вошла Софья, а за ней — точно, старая ведьма. Та, только глянув на Рузу, отослала сестру и села рядом.
— Зря тогда меня не позвали. Но я слыхала, твой Прощай репейник проиграл… И не стало удачи.
Ведьма достала откуда-то флакончик темного стекла и протянула Рузе.
— Пей, — властно сказала она.
То ли зелье было тому причиной, то ли время пришло, но той же ночью Руза встала и, пошатываясь, пошла к лесу, не зная, куда идет. Скоро она увидела маленький домик. Девушка села на лавочку у крыльца и закрыла глаза.
— Вставай, — голос доносился откуда-то издалека.
Руза открыла глаза. Над ней нависало лицо старой ведьмы.
— Ты ведь знаешь, что было? — тихо сказала девушка.
Ведьма кивнула.
— Ты обещала помочь! — закричала Руза. — Так помоги сейчас! Верни его! Ты говорила, что неупокоенные могут вернуться!
Ведьма покачала головой.
— Греховное это дело, темное…
— Возьму грех на себя! — закричала Руза.
— Ты словами-то не разбрасывайся, — сурово сказала старуха. — Да и не поможет. Даже если вернется Прощай, не будет вам счастья. Будет он как ночная тень. Ни туда, ни сюда — ни к нашему миру, ни к загробному. Какое уж тут счастье…
— Все равно верни, — прошипела Руза, вцепившись в старухину руку изо всех сил. — А не хочешь — так меня научи!
Старуха оттолкнула девушку и в сердцах сказала:
— Если б Прощай твой репейник не проиграл, я б и раньше помогла! А теперь-то что?
Руза встала на колени.
Три ночи ведьма учила девушку тайному знанию. В полночь третьего дня пошла Руза в лес, развела огонь у священной березы, высыпала в костерок сушеные травы и стала читать заклинание.
— Выкликаю тебя, Прощай, из могилы земной, из доски гробовой...
Когда Руза замолчала, увидела, что у костра появилась тень. То был ее Прощай — и не ее. Полупрозрачный, серый. Она бросилась к нему — обнять, поцеловать, но тело его было холодным, и он не улыбнулся ей, как улыбался всегда. Долго она его тормошила, но он только смотрел на нее и сквозь нее. А когда догорел костер, он исчез.
Руза вернулась домой окрыленная. Ничего, она сумеет его по-настоящему вернуть.
По ночам Руза дожидались, когда все уснут, и шла в лес, говорить с Прощаем. Но что бы она ни сказала, он не отвечал ей. Девушка стала понимать, что где-то ошиблась. Но времени больше не было: завтра, если ничего не сделать, она сделается Тихоновой женой.
Девушка пошла в лес, натаскала веток, запалила у священной березы костер. Высыпала туда все остатки сушеной травы, пробормотала торопливо слова, и появился Прощай. Стоял у костра и смотрел на огонь. Тогда Руза сорвала с березы свою алую ленту, закричала:
— Я же здесь, смотри! Смотри на меня!
Прощай перевел глаза на Рузу. Огонь стал затихать. В исступлении Руза бросила ленту, стала целовать парня, трясти, а потом срывать с себя одежду.
— Сейчас, сейчас, я тебя отогрею…
Внезапно она услышала громкие голоса. На поляну высыпали люди –чуть не вся деревня. Увидев на обрыве обнаженную Рузу и серого, полупрозрачного Прощая, отец закричал:
— Ведьма!
Люди бросились к девушке, разбросали горящие ветки, затоптали, и истаял Прощай. А Руза улыбнулась и шагнула с обрыва.
С тех пор, по преданию, в озере появилась русалка, а в лесу — призрак. Озеру же дали имя Прощай, а реку, что впадает в него, назвали Рузой.
--
Автор: Ольга Морозова
