Завидные женихи…
Четвертый курс, почему то запомнился меньше всех из пяти. Начался интенсивный период свадеб, (Леха Портянко едва успевал с одной на другую со своим баяном - пол роты переженил) и приема в ряды КПСС.
(часть 1 - https://dzen.ru/a/ZhkUi6jl7mqaySTU )
Доступнее стали увольнения, особенно женатым. Вместо танцевальных вечеров под самодеятельные ВИА, стали проводится новомодные дискотеки.
Я был одним из четырех организаторов, мы готовились заранее, с дисков или пленок всё переписывали на две катушки и пользовались двумя магнитофона, кроме того у нас была самая настоящая цветомузыка и слайд проектор – неплохое оснащение для того времени, усилитель Бриг и отличные колонки S-90 здорово раскачивали зал.
Репертуар приходилось утверждать в Политотделе училище, мы составляли «туфтовый» плей-лист, в котором были только песни советских композиторов и исполнительной, вплоть до «Валенок» Лидии Руслановой. В Политотделе служили вполне нормальные офицеры, все конечно понимали и с улыбкой всё подписывали – контролировать никто не собирался, чем и пользовались безответственные диск-жокеи.
Репертуар был самым правильным и танцевальным: Смоки, АББА, Бони М, входившие в моду итальянцы, конечно же медленные композиции Битлз. И как же обойти вниманием супермодный хит «Отель Калифорния»?
Мы её берегли на финал, когда кто-то из ответственных офицеров, присутствующих «для порядка», напоминал, что пора сворачиваться, Мы продлевали этим хитом празднество аж на 9 минут – столько звучит композиция.
Девушки на дискотеках были разные, в основном вполне приличные студентки Пединститута и жительницы, близлежащих к училищу кварталов. Но были и настоящие великовозрастные «хищницы», как замечал с юмором наш командир роты, окончивший училище за пять нашего поступления: «Они еще, когда я учился на первом курсе, были завсегдатаями танцев».
Многие знакомились на этих вечерах и позже женились. У нас была в ходу такая притча, что после очередного выпуска, количество девушек в возрасте от 18 до 22 лет, прописанных по адресам рядом с месторасположением училища, резко уменьшалось в связи с убытием по месту службы супруга, и увеличивалось количество студенток, перешедших на заочную форму обучения, по той же причине.
Запомнилась последняя дискотека уже на пятом курсе. Я как всегда приветствовал в микрофон пришедших и желал приятного отдыха, в этот момент ко мне подскочил Портянко, буквально вырвал микрофон и произнес шедевральный спич: «Девочки, не стесняемся, начинаем нашу дискотеку под девизом «Последний шанс»!»
Все долго смеялись - настолько это было добродушно произнесено. Сам Леха так и выпустился холостым – не воспользовались девушки последним шансом.
Ещё одна история, связанная с Лехой. С четвертого курса, если в воскресенье не было мероприятий, то можно было пойти в увольнение в субботу до утра понедельника. В одну из таких суббот в начале сентября, Леха активно собирался в увольнение: тщательно побрился, отгладил форму и вылил на себя пол флакона, модного тогда одеколона «Арбат».
Дело в том, что он познакомился с потенциальной невестой и был приглашен в гости к её родителям в пригородный поселок, сама же девушка училась в Челябинске и проживала в общежитии. Леха выхлопотал себе такое вот длинное увольнение, в надежде хорошо расслабится.
Вечером воскресенья я заступил в суточный наряд по роте и перед отбоем в расположение, еле волоча ноги, прибыл курсант Портянко. «Неплохо отдохнул, видимо невеста темпераментной, оказалась» - подумал я с улыбкой. Но все оказалось прозаичнее и в стиле Лехи.
Родители «невесты» оказались достаточно пожилыми людьми с консервативными взглядами на тему «дружбы организмами». Был накрыт стол, традиционная субботняя баня со «ста гаммами опосля», затем Лехе постелили на веранде, дав понять, что до свадьбы доступ к телу ограничен.
Прямо как в «Калине красной», разве что пестика от ступки не было. Утром, после завтрака пожилой потенциальный тесть, сославшись на слабость в конечностях, и видимо на ранения, полученные на колчаковских фронтах, вручил Лехе лопату и попросил подсобить.
Наш доблестный уфимский «мини трактор» в одиночку выкопал этим эксплуататорам шесть соток картошки и поспешил убыть в родную роту, не оставшись на второю ночь. Более с той невестой он не встречался.
А тем временем качество жизни в СССР стало резко ухудшаться, давали знать о себе результаты нефтяного эмбарго, катастрофически пустели полки продовольственных магазинов, огромные средства уходили в Афганистан, гибель там наших военных уже скрывать было невозможно.
В сентябре 1981г. подняли цены на табачные изделия и водку и как всегда «по многочисленным просьбам трудящихся и в целях сокращения потребления», а реально для наполняемости бюджета, который трещал по швам.
Резко увеличились расходы на оборону, особенно с приходом ко власти в США Рональда Рейгана, которому тут же пришили ярлычок – «Голливудский актеришко – марионетка в руках агрессивных ястребов Пентагона». (Между прочим, он был признан одним из самых эффективных президентов 20 века после Рузвельта). Лихорадило Польшу, но, слава Богу, товарищ Брежнев не решился повторять события в Венгрии и Чехословакии.
Уже позже, служа в Польше, я понял, что если бы мы массово ввели туда войска, то кровь бы там полилась рекой. Члены Политбюро стали массово уходить в мир иной, но ничего в стране не менялось. Всё тоже пустословие и пропаганда, на которую попросту уже никто не обращал внимания.
А вот в партию вступали! У нас этот вопрос был регламентирован и строго соблюдался. Что бы стать членом, надо было год походить кандидатом в члены. Если я не ошибаюсь, то была установлена определенная очередность и нормы приёма по месяцам.
Если курсант считался достойным, и его очередь подошла, то и к нему подходил кто-то из наших командиров и рекомендовал подать заявление о приеме кандидатом в члены КПСС, в котором надо было обязательно указать на величайшее желание продолжить службу в Вооруженных силах, будучи коммунистом.
Далее проводилось собрание комсомольцев и уже имеющихся коммунистов, на котором, должны выступить два – три человека с хвалебными речами, чем-то напоминающими тосты в честь юбиляра на банкете. За тем проходило «единогласное голосование». Меня принимали в конце четвертого курса, а членом КПСС, я стал буквально за несколько дней до выпуска.
В связи с этими вот собрании вспоминается такой вот случай. Учились в училище немногочисленные курсанты, которых буквально заставили поступать родители, желающие выдернуть своих сыновей с улицы и из дурных компаний. Был такой и в нашей роте, назову его А.Т.
Он был недюжинного роста и веса, старше многих на год и после школы уже поработавший. Как то так получилось, что А. проводил время после работы в не совсем приличной компании, в которой употребление ликеро-водочных изделий было предпочтительнее диспутам о творчестве художников-передвижников.
После поступления А. часто приходил из увольнений под хмельком, и пару раз его чуть не отчислили, но выпить он любил и особо этого не скрывал. Ближе к окончанию учебы он взялся за ум и практически перестал «шалить» и его решили «вступить в КПСС».
В хвалебной речи на собрании прозвучала фраза, долго потом смаковавшаяся: « Считаю, что А. достоин, быть принятым кандидатом в члены КПСС – выпивать он стал гораздо меньше…..!»
Безусловно, каждого из нас можно обвинить в том, что мы вступали в КПСС из карьерных соображений. Отрицать это бессмысленно. А кто в те годы поступал иначе? Членство в партии – непременный атрибут практически всех должностных лиц той эпохи развитого социализма.
Основную массу истинных коммунистов, веривших в идеалы, истребили еще до 1953 года. Но тогда мы этого не знали и не понимали…»
Артур Лекус (продолжение - https://dzen.ru/a/ZijKo5aqBTZ7GFqq)
