С сегодняшнего дня начинаем знакомиться с творением следующего юного автора. Надеюсь, все помнят, что у нас собралась плеяда молодых писателей?
Итак, Артур Лекус решил поделиться: «Куда подевался мальчик? Которым я был, когда-то? Скажите, долгая старость - награда или расплата?» ( Звезда и смерть Хаокина Мурьетты.)
... Жизнь любого человека состоит из множества событий больших и малых, грустных и веселых. От момента рождения постоянно меняется его статус в обществе: детсадовец-школьник-студент-трудящийся.
И вот наступает момент, когда человек получает свой последний статус – пенсионер, который остаётся с ним до конца жизни. Именно в этом статусе приходят воспоминания о прожитых днях. Осознание собственного возраста приходит с годами, когда вдруг замечаешь, что прав был М. Жванецкий в своём монологе - «Раньше всё время чего-то хотелось – теперь всё время чего-то не хочется».
Вот ведь недавно, незнакомые люди обращались ко мне «мальчик», за тем « молодой человек», и вот уже «мужчина». По счастью, пока не дошло до «дед» и обязательно на «ты». Несколько лет назад на подходе к алкомаркету ко мне с мольбой в глазах обратились два мужичка с хорошо помятыми лицами и одеяниями: « Батя, выручи – подкинь мелочи».
Такое, впервые услышанное, обращение ко мне несколько умилило и удивило. «Сыны» явно нуждались в срочном приёме «пивомицина» для поправки здоровья и я проявил отеческую заботу, несмотря на то, что точно знаю, что внебрачных сыновей у меня нет. «Видимо я уже возрастной» - догадался я в тот момент, но грустно не стало.
Буду не далек от истины, если предположу, что многим из нас история собственной жизни кажется уникальной и интересной, достойной пера писателя и внимания кинодраматурга. Считаю, что это вполне нормально и не является, каким - то отклонением от «нормальности»
Я и сам себя отношу к этим многим. Безусловно – каждое поколение по-своему уникально, так как ему приходится вместе со страной и народом проходить через важные вехи истории, а то и переживать смену или изменения общественно-политического строя.
Это было особенно ярко выражено после ухода очередного «видного политического деятеля современности», когда оказывалось, что мы шли неправильным путем, неправильно трактовали прошлое, но вот сейчас заживем как надо.
А начинали жить так, как нравилось очередному «Борцу за светлое будущее», по его понятиям и взглядам на мироустройство, с очередными «одобрям-с» очередных невыполнимых « исторических» решений и не менее «исторических» речей, снимая френч и надевая вышиванку. Все поколения проходят и изменения уклада жизни, меняется быт, былые устои и обычаи.
Ушедшая из жизни в 2014 г. в возрасте 92 года, моя бабушка Валя (на тот у меня было уже трое внуков, и я был и внуком и дедом) как то заметила:
- А интересную жизнь я прожила – начинала при керосиновой лампе, а заканчиваю при интернете. Это произошло и с моим поколением - от телевизора с двумя каналами и радиотрансляционной точки с «Пионерской зорькой», до полной цифрализации жизни.
Как же в этой связи не вспомнить: «– Вы знаете, со временем телевидение перевернёт жизнь всего человечества. Ничего не будет: ни кино, ни театра, ни книг, ни газет - одно сплошное телевидение». В настоящие время следует заменить слово «телевидение», на «интернет».
Увы! Профессиональным писателям и сценаристам жизнь простого человека неинтересна. Проще написать о людях известных или как сейчас их называют- медийных, различного рода «звездах», «поп королях» с шутовскими коронами на голове и прочей публики – завсегдатаев оболванивающих ток - шоу. Их имя в заголовке – залог читательского интереса.
И так, многие пытаются заняться собственным жизнеописанием, но потом бросают через несколько дней. Я тоже такой же простой обыватель, решивший попробовать себя на писательской стезе.
Не знаю, что из этого получится, но как говорил «Корифей науки» и « Верный продолжатель дела Ленина»: « Попытка - не пытка. Верно же, товарищ Берия?»
У меня нет абсолютно никаких писательских навыков, я при всем желании не смогу описать рассвет, прибой и осенний лес. Я вообще не могу понять, как пишут стихи, музыку, описывают детали быта далекого прошлого или биографию императора из Средних веков. Одним словом-«Пишу, как могу».
Многие мои близкие и друзья считают меня неплохим рассказчиком, вот на основе этих моих рассказиков и размышлений будет базироваться повествование. Кроме того, у меня неплохая память на события, людей, даты и есть еще в голове несколько свободных гигабайт «оперативки».
А что такого особенного и выдающегося было в моей жизни? Да, ничего. Все было как у всех моих ровесников - одни и те же пути-дороги. Вот только за эти годы произошла переоценка значений многих событий в истории страны и процессов, происходивших в обществе.
В чем особенность поколения тех, кто перекочевал из шестидесятых двадцатого века в двадцатые века двадцать первого? Видимо в том, что мы начинали жизнь, учились и вступали в её самостоятельный этап по определенным законам и правилам, по канонам коммунистической идеологии, которая хоть и шла в полный разрез с тем, что мы видели в реальной жизни, но всё же внушала…..
Никто, конечно, не верил в « светлое коммунистическое утро всего человечества», но знал, что вот он окончит школу, поступит в ВУЗ или, отслужив в Армии, пойдет на производство, женится, получит квартиру, будет ездить с семьёй в Сочи или в Крым, выйдет на пенсию, на которую можно было в те годы вполне нормально жить.
Но жизнь круто изменилась, когда нам было по тридцать и продолжилась по другим непонятным законам. Не все смогли найти себя в новых реалиях, и допускаю, что всё еще ностальгируют по тем временам мнимой «стабильности». Я себя к таким никак не отношу.
Не буду убеждать вас, что с ранних лет я разделял мысли диссидентов, но когнитивный диссонанс я испытал еще до перестройки, очень уж реальность не соответствовал тому, о чем сообщали тогдашние СМИ и внушали политработники, и как не странно, но в моём случае этому способствовала именно служба в Советской Армии.
10 ноября 1982 года советский народ в очередной, третий по счету раз осиротел. Я тогда был на войсковой стажировке в г.Термез Узбекской ССР, в полевой части на самой границе с Афганистаном. Мы в палатке смотрели по телевизору официальное обращение ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР и Совета министров СССР.
Игорь Кирилов каменным голосом говорил о том, что все прогрессивное человечество бьется в конвульсиях от горя, хотя в нескольких метрах от нас по фарватеру реки Сурхандарья проходила граница другого государства, на территории которого шла никому не нужная война, в которой гибли советские военнослужащие.
В обращении содержался, призыв еще теснее сплотить свои ряды вокруг ЦК КПСС, и его боевого штаба – ленинского Политбюро ЦК. Интересно, а как это можно тесно сплотится вокруг ЦК?
По-моему в те годы тесно сплоченные ряды случались только в общественном транспорте, особенно в часы пик, но вряд ли члены этого боевого штаба ЦК КПСС всем составом ездили на заседания в Кремль поездами Метрополитена.
Да и в чем смысл этого сплочения? Что оно изменяло в жизни в лучшую сторону? Я как всегда отвлекся. Но тогда я на подсознательном уровне понял, что эпоха развитого социализма заканчивается.
Как и закончится образ жизни новой исторической общности людей - советского народа. Именно так мы тогда назывались и уже два года должны были жить при коммунизме, чего к счастью не случилось... (г.Челябинск, март 2023 года)
Начало…
Как же трудно иногда что-то нАчать, а затем ещё и углУбить, как говорил неоднозначный последний лидер СССР, особенно не обладая навыками эпистолярного жанра и четко не представляя конечный результат. Тем не менее, начну.
Я недолго думал над тем, в каком виде вести повествование и как то сама собой родилась такая вот простая жизненная ситуация. Волею случая мы с вами оказались в купе поезда вдвоём без попутчиков, нам предстоит проехать двое суток.
Мы примерно одного возраста – чуть за шестьдесят, проходим в чем - то похожий жизненный путь, а значит, есть о чем побеседовать. Мы познакомились, представившись по именам, уложили вещи, поезд тронулся.
Окончена суета, связанная с обустройством, мы переоделись в удобную домашнюю одежду, застелили постели и молча смотрим в окно. В вагоне все успокоилось, пригашен свет, наступает вечер. Я очень давно не пользовался поездом, поэтому уклад вагонной жизни представляю несколько старомодным.
Проводник разносит по купе чай в стаканах с никелированными подстаканниками, из соседних купе доносятся запахи пищи, особенно ароматно пахнут свежие огурцы, возбуждающие аппетит. Я предложил вам перекусить и на столе появляется символ дорожного питания железной дороги-запеченная курица обязательно в фольге, непременные яйца вкрутую и кралька краковской колбасы.
У нас обоих, как у Штирлица и того безымянного немецкого генерала, блестяще сыгранным Николаем Гриценко, есть по 0,25 коньяка, но нет салями. Мы понемногу налили в захваченные из дома кружки и начали неспешную трапезу. Беседа напрашивается сама собой. О чем говорить двум мужчинам с хорошим пробегом по жизни?
Конечно же, о своём жизненном пути и о каких-то особо ярких моментах, людях и событиях. Мы познакомились пару часов назад, через два дня мы попрощаемся на перроне, возможно, обменяемся номерами телефонов, по которым, скорее всего никогда не позвоним, пожелаем, друг другу удачи и видимо больше никогда не увидимся.
Мы оба это понимаем, поэтому в беседе не затрагиваем тему отношения со своими близкими, особенно с женами, бывшими и настоящими или женщинами когда то их замещавшими. Личная жизнь, на то она и личная и если в ней были какие-то проблемы и неудачи, то любой рассказчик будет необъективен.
Поезд идет быстро, практически без остановок, мы по очереди рассказываем друг другу о своем пути по дорогам жизни, иногда уходя в сторону подробностей событий, которые происходили в стране и в наших жизнях в тот или иной период.
Периодически выходим покурить в тамбур, прерывая беседу. Насколько мне известно, сейчас курение в тамбуре категорически запрещено и это нарушение приравнено к злостному хулиганству, разве что на полустанке не высаживают.
Спать совершенно не хочется, беседа увлекает, как много у нас общего, как и у многих людей одного возраста.
Поезд прибыл на конечный пункт, мы тепло попрощались и отправились каждый по своим делам. Ниже я привожу часть своих рассказов, отвлекаясь, как водится в беседе, на какие - то подробности, события и людей, оставившие у меня яркие впечатления и воспоминания.
Корни еврейские…
Большинство людей знают свою родословную от поколения прадедушек и прабабушек по материнской и отцовской линии. Я начну свой рассказ с линии отцовской.
Мои дед Илья Давидович Лекус и бабушка Изабелла Леонидовна Гинберг родились в небольших украинских городках, входивших в «черту оседлости», в которых до Октябрьской революции компактно проживали евреи. Дед родился в 1911 году в Екатеринославской губернии, бабушка в Херсонской в 1916.
Прадед Давид Моисеевич был приказчиком, в какой - то лавке, он серьезно заболел, видимо сахарным диабетом, ему ампутировали обе ноги и в 1915 г. он скончался. Прабабушка Любовь Григорьевна была «подёнщицей» - нанималась на несколько дней к людям для сезонных работ или помощи по хозяйству. Во время войны она с семьей деда эвакуировалась в Челябинск, где и ушла из жизни в 1956 году.
Отец моей бабушки Леонид Александрович был провизором в аптеке, была ли это его аптека или он работал в ней по найму, я не знаю. У меня есть копии анкет деда и бабушки, написанные ими в тридцатых и пятидесятых годах, так вот в этих анкетах указано, что прадеда убили белые сразу после Революции, но думаю, что это сделали комиссары.
Зачем белым убивать еврейского аптекаря? А вот красные со своим террором могли без колебания поставить к стенке за нелояльность, но в советских анкетах это указывать было нежелательно. А вот прабабушку Эсфирь Иудовну, которую все называли Туней, я застал. Хочется посвятить ей несколько строк.
Когда я читаю книгу, где нет иллюстраций или по её мотивам не снят фильм, то по описанию представляю внешность героев. Так происходило и при прочтении «Тяжелого песка» А. Рыбакова - тоже время, те же еврейские семьи и судьбы. Берту Соломоновну – маму Рахили я представлял как бабушку Туню. А саму Рахиль и Якова представлял как молодых моих бабушку и деда.
Прабабушка была врачом, в войну она руководила госпиталем, а после работала в медсанчасти ЧТЗ. За свой труд она была награждена Орденом Ленина. После выхода на пенсию жила в семье деда и с удовольствием готовила на всех. Пожалуй она была последним носителем того еврейского уклада жизни украинских местечек.
Прекрасно знала идиш, как и бабушка с дедом, не знаю почему, но в их анкетах было написано, что они свободно владеют немецким, видимо из-за того что идиш является каким то производным от немецкого языка. Очень хорошо готовила традиционные блюда еврейской кухни: форшмак, фаршированную рыбу, котлеты с чесноком, жаркое из говядины.
Помню её по-еврейски немного шумной, сгорбленной и с непременными атрибутами: в фартуке и папиросой Беломор, которую, как и дед, она выпускала изо рта видимо только ночью во время сна.
Она могла промалывать в мясорубке фарш для котлет иди селедку для форшмака, держа во рту дымящуюся «беломорину» пепел от которой падал прямо в готовый фарш. Думаю, что она этого просто не замечала, правила кашрута это видимо не нарушало, и никто из домашних за все время не отравился.
Хорошо запомнился её голос и еврейско-украинский акцент, но не тот одесский, который звучит в еврейских анекдотах и которого в реальности не существует. Они о чем-то спорят с дедом на кухне:
- Мамаша, о то работа – оно Вам надо?
- Илюша, и шо ты меня учишь? Ты – кто? Кавалер кого-то там, несчастного ордена «Знака Почета», а я кавалерша «Ордена Ленина»!
Все это говорилось как-то по-доброму, в шутливо-ироничном тоне, примерно как в том анекдоте:
«Сема, шоб ты сдох, ты своей болезнью меня в гроб загонишь!»
Очень внезапно и трагично бабушка Туня ушла из жизни в 1967 году. Решила купить к ужину свежую горбулку и пошла в булочную у кинотеатра «Спартак» на другой стороне проспекта Ленина. Я не знаю деталей того, как она попала под троллейбус и почти мгновенно скончалась. Ей было 74 года…
Жизненный путь моих деда и бабушки был типичен для людей той эпохи и хотя они мне не рассказывали о нем, но прочитав их личные дела и зная события того времени попробую реконструировать этапы этого пути.
После Октябрьской революции (Вы заметили, что как-то в наши дни внезапно из её названия исчезли прилагательные «Великая» и «Социалистическая», по-моему, не той ни другой она по факту не являлась), были отменены черта оседлости и запрет евреям заниматься определенными видами деятельности.
Вот за это спасибо Партии родной – это хоть как- то немного её извиняет за устроенный ей же голодомор и красный террор в тех местах. Еврейская и другая молодежь устремилась в промышленные города от нищеты провинциальной жизни. Так они оказались в Харькове, где и произошло их знакомство на заводе «Серп и молот» где они оба работали.
Судя по фото тех лет, бабушка Бэлла была красивой статной девушкой-блондинкой, что было большой редкостью для еврейских девушек, чем возможно и привлекла внимание деда. Они поженились. Дед окончил вечернее отделение института и по существующему в СССР порядку был распределен для дальнейшей работы в г. Пензу, где впоследствии родился мой отец Леонид Ильич.
Перед войной они возвратились в Харьков и стали работать на тракторном заводе, что в итоге и определило их дальнейшую судьбу. Каким то образом им удалось избежать ужасы людоедских репрессий периода культа личности, когда как в стихотворении Чуковского: «Звери от испуга, скушали друг друга».
Просто могу представить то время и ту обстановку всеобщего страха и подозрительности. Началась война. Старшего брата деда, работавшего на складе промкооперации мобилизовали в первые же дни, он погиб в боях под Одессой.
Дед мобилизации не подлежал, так как работал фактически на оборонном предприятии. Началась эвакуация и семья деда с прабабушкой Любой эшелоном с производственным оборудованием были отправлены в Челябинск, где в кротчайшие сроки необходимо было наладить производство бронетехники.
Представляю, как они ехали с четырехлетним сыном в эшелоне под угрозой авиабомбардировок, как прибыли в совершенно незнакомый город с суровым климатом, как разместились в бараках, как дед сутками был на заводе, это пережили многие и многие семьи и люди.
В областном архиве я видел списки эвакуированных это - тысячи людей с Украины, Белоруссии, Ленинграда и других западных регионов страны. Видимо из-за эвакуации город впоследствии стал многонациональным и в нем массово остались жить украинцы, белорусы, евреи. Образовалась небольшая диаспора бывших харьковчан.
Окончилась война, деду предложили остаться в Челябинске переводить завод « на мирные рельсы». Так он остался на ЧТЗ где проработал практически до последнего дня своей жизи.
Заканчивалось время бараков и деду дали огромную по тем меркам трёхкомнатную квартиру в доме 12 ИНОРСа, где жили сотрудники заводоуправление (любили у нас тогда начальство, в прочем, как и сейчас) ныне это проспект Ленина 24.
Наверное, уже мало кто из челябинцев помнит, что это за ИНОРС такой? Любили в СССР сокращать названия или переводить их в аббревиатуры. Это - дом для иностранной рабочей силы, вот так в те годы называли и зашифровывали иностранных специалистов высокой квалификации, (для рытья котлованов хватало другой, практически бесплатной рабочей силы из системы ГУЛАГа), под руководством которых проектировали, строили и запускали заводы первых пятилеток.
По понятным причинам в истории нет об этом упоминаний, так как они шли в разрез с лозунгами тех лет про враждебность мирового империализма, готового уничтожить СССР и про «Догнать и перегнать Америку».
Да не было у нас в те годы ни оборудования, ни технологий передового машиностроения и металлургии – слишком мало прошло времени после смены строя и мы старый мир разрушили до основания ну и заодно «вшивых интеллигентов» - пособников буржуев выжали из страны.
Не верите? А вот завод ГАЗ строился по соглашению с кровопийцей – буржуем Фордом, и первые автомобили «ГАЗ-А», отличались от «Форда - А» только эмблемой, а посмотрите на трактор «Сталинец» и.т.п. Я вовсе не занимаюсь критикой, просто констатирую факт. Позже от этих идеологических клише отказались, и ВАЗ стал уже понятным детищем итальянцев. Я как всегда увлекся и ушел в сторону от темы.
Новая квартира, после всех неудобства казалась «царскими хоромами», конечно по современным меркам им было тесновато, так как помимо деда, бабушки, моего будущего отца, в ней проживали мои прабабушки Туня и Люба, а 1947 году родилась моя тетя Жанна Ильинична. Но тогда обращал внимание на это, учитывая послевоенный дефицит жилья?
Квартиру я отлично помню: постоянный запах Беломора, котлет с чесноком, и тонкий аромат нафталина из шкафа. Помню огромные входные двери с механическим звонком, который издавал чудесные трели, когда вращали его ручку.
Помню блестящие никелированные ручки на межкомнатных дверях, тяжелые бархатные тёмно-красного цвета шторы с забавными кисточкам по краям - предметом интереса кота Дымки, которого я очень боялся, он шипел на меня при попытке приблизится.
Чем уж я ему не угодил? Помню светлую и большую ванную комнату , именно комнату с отдельным большим окном, выходящим во двор и огромную кухню со старинным столом
По выходным дням в зале было принято обедать, в обычные дни хватало просторной кухни. Накрывался стол по старым классическим обычаям с супницей, подтарельниками и серебренными столовыми приборами прямо как в доме профессора Преображенского из «Собачьего сердца».
Приходили друзья семьи соответствующей национальности Рохлины, Шевелёвы, все обедали, выпивали совсем немного коньяка из красивых старинных мельхиоровых стопок, которые сейчас живут у меня и в данный момент находятся в моём поле зрения.
Многое из той посуды находится в Иерусалиме в квартире тёти Жанны, мне довелось в гостях у неё отобедать за столом, сервированным этими реликвиями.
Во время обеда за столом царил юмор, рекой лились анекдоты, как правило, еврейской тематики. Я многие помню, но воспроизводить их в письменном виде не стоит - анекдот живет, когда его рассказывают. Часто на такие обеды приходила интересная семья Маргулис. Бронислава Яковлевна очень любила наряды и их демонстрацию:
- Красивая шубка? Это Вася мне на Новый год подарил!
- А, ты что – то ему подарила?
Бронислава Яковлевна с удивленным взглядом тут же отвечает с характерным грассирующим акцентом :
- Конечно, у нас в семье все поровну - я ему подарила шикарный галстук и носки, скажи, Вася, тебе же понравился мой подарок? …
И Вася добродушно кивает головой… Заканчивался обед, бабушка Туня убирала посуду. Дядя Вася Шевелёв закуривал трубку, аромат дыма которой мне нравился, и мужчины садились за стол играть в преферанс. В ходе игры произносили, какие то непонятные слова, которые меня не интересовали.
Меня интересовал огромный старинный красивый сундук бабушки Туни, я запросто мог уснуть на нем, а вот открыть тяжелую крышку я никак не мог, видимо там и хранился Орден Ленина, а может Свитки Торы и Талмуд. Кто сейчас живет в этой квартире, я не знаю.
Хотелось бы в ней побывать, но изменились люди и время и вряд ли сегодняшние жильцы поверят в нормальность старого потца, желающего зайти в квартиру детства и не впустят. Да и что я там увижу? Нет там тех вещей и запахов.
Между дедом и бабушкой с молодости сложились очень теплые отношения, характерные для еврейских пар. Они своеобразно общались: с юмором и легким подтруниванием ( сейчас бы это назвали «троллингом») иногда вставляя в разговор слова на идише например : «Азохен вэй»- это примерный синоним французского « Се ля ви».
Бабушка часто ласково обращалась к деду «Старый», он же зачастую обращался к ней «Бэллочка». Вспоминаю их диалог случившийся, после того, как бабушка пришла домой с кровью на ноге:
- Бэллочка, а шо случилось, у тебя кровь на ноге?
- Та, на меня велосипедист наехал.
- И ты упала?
- Ещё чего, это он упал, с чего это я перед ним буду падать.
В те годы было принято мужчинам иметь заначку. До времен карт Viza было еще далеко, и заначка состояла из наличных денег. Дед, отдавая, дань моде не являлся исключением. Для чего она ему она было нужна - я затрудняюсь ответить, но точно не на казино, которых тогда просто не было и в помине.
Скорее всего, он тратил её в Москве, в которую часто ездил в Госплан выбивать ресурсы для производства. Из Москвы он привозил всевозможные дефициты и деликатесы, ну и следует вспомнить фразу Рубика Хачикяна из «Мимино»: «- Слушай, какой нормальный человек в Москву без денег приедет? Он пошёл в ресторан, туда-сюда, закусили... и кончились».
В день зарплаты дед, какую то часть откладывал в секретное место в квартире. И вот однажды в такой день, когда он пополнял заначку, в комнату вошла бабушка, дед засуетился, боясь, как Штирлиц провала и отдал ей зарплатные деньги:
- Старый, А чего так много? Ты не говорил, что тебе подняли зарплату.
Дед понял, что в суете отдал вместо зарплаты заначку, сумма которой была больше зарплатной:
- Бэллочка, та шо ты так разволновалась? Мне выдали внеплановую премию за хороший труд...
Этому обстоятельству бабушка была очень обрадована. Не думаю, что в тот момент дед разделял её радость. Азохен вэй!
В 1979 году у деда обнаружился рак легкого в очень запущенной стадии. Я видел его в канун наступающего 1980 года. Он весь высох и мучился от страшного кашля - дали о себе знать 2 пачки Беломора в день, которые он выкуривал. У меня наворачивались слезы на глазах, я осознал, что вижу его в последний раз, и оказался прав - деда через день транспортировали в больницу, где он скончался в январе.
Бабушка пережила деда на 17 лет. С семьёй моей тёти она репатриировалась в Израиль в последний год существования СССР. По рассказам Жанны, она легко адаптировалась, вела активный образ жизни, общалась со своими ровесниками и часто вспоминала деда. Похоронена она в Иерусалиме.
В 2007 году я собрался в первый раз побывать в Израиле и перед самым вылетом посетил Успенское кладбище, где в еврейском квартале в одном месте захоронены: прабабушка Туня, отец и дед. С могилы деда я зачерпнул земли в желании высыпать её на могилу бабушки.
Я тогда не знал как обустроены израильские могилы, но, тем не менее, я высыпал эту землю в нишу бабушкиной могилы, куда вкладывают поминальные свечи. На могилы иудеев принято вместо цветов укладывать небольшие камни, мне, к сожалению неизвестны истоки этого обычая. Я взял такой поминальный камень с собой и по приезду положил его у памятника на могиле деда.
В 2022 году в Иерусалиме ушла из жизни тетя Жанна, а за два месяца до этого скончался её супруг Ефим – дядя Фима. У них остались трое сыновей, моих двоюродных братьев. Старший из них Илья живет в США, как и один из близнецов Женя. Второй близнец - Саша, в Израиле, мы с ним на связи и скоро должны увидится.
Вот такие мои еврейские корни. На сегодня я – старший Лекус, так говорила мне по телефону Жанна в последнем нашем разговоре, когда она уже видимо, понимала что скоро уйдет из жизни…»
(продолжение - https://dzen.ru/a/Zhq419yf6RS2cR3T )
