Об Алексее Федоровиче Портянко невозможно рассказать в двух словах. Ему смело можно посвятить целый роман, конкурирующий по объему с «Вечным зовом» Анатолия Иванова. «Таких людей и историй не бывает!» - слышал я и ни раз, после моих устных рассказов о Лёхе (Мне так проще его называть).
И как приятно, что было минимум два случая, когда волею судеб, те, кому я рассказывал о нем, познакомились с Лехой очно и с меня был снят ярлык «Барона Мюнхгаузена». Ну-с, приступим! Хотя мне сложно перейти к дебюту – слишком уж много хочется рассказать.
Алексей родился 20 августа 1961 в г. Уфе в простой рабочей семье, где культивировалось трудолюбие, порядочность и уважение к старшим. Леха был поздним ребенком, его отец Федор Алексеевич был фронтовиком и прошел войну в пехоте.
Сейчас Леха стал копией отца, учитывая то, что на сегодняшний день они ровесники, если вспомнить время поступления в училище, а я очень хорошо запомнил внешность его родителей в день принятия Военной Присяги 10 сентября 1978 года, так как в этот день произошла одна из множества забавных историй, связанных с Лехой.
Жаркий июль 1978 года, пора поступления абитуриентов в наше военное автомобильное училище. Набор кандидатов начался ещё в феврале. В то время это был сложный и многоступенчатый процесс: команда абитуриентов формировалась к концу апреля. В мае вышел Приказ Министра обороны СССР, о переводе училища на пятигодичное обучение и присвоения ему статуса «Инженерное».
Пришлось набирать вместо одного батальона два, что бы 1982 год не остался без выпуска. Шансы для поступления у всех нас удваивались. По результатам экзаменов и сдачи нормативов по физической подготовке был составлен, выражаясь современным языком, рейтинг. Те, кто был выше, зачислялись на пятигодичное обучение, остальные на четырёх.
Леха получил «неуд» по сочинению и в теории потерял все шансы на поступление, но его допустили до остальных экзаменов, которые он сдал более успешно, и оставили в резерве на случай недобора. Начались заседания приемной комиссии, которую неофициально, видимо со времен Революции называли « Мандатной», хотя само слово « мандат» в те годы уже мало кто знал.
Председателем комиссии был наш легендарный начальник училища генерал-лейтенант Зюбко В.М. – фронтовик, командовавший во время войны автомобильным взводом на той самой «Дороге жизни», обеспечивающей продовольствием блокадный Ленинград. Именно он решал, кому из абитуриентов суждено стать курсантом по результатам экзаменов и всевозможных характеристик и анкет.
Лично я прошел эту комиссию в первых рядах и без вопросов к моему гибридному происхождению. Леха же ждал решения своей дальнейшей судьбы и так как был иногородним, то проживал в училище и привлекался ко всяким хозработам. В день последнего заседания он в казарме абитуриентов перетаскивал кровати, матрасы и прочие предметы нехитрого курсантского быта.
По ходу работ у него оторвался каблук на туфле, весь он был потный в перьях и вате от матрасов, и в таком вот непрезентабельном виде его срочно вызвали на комиссию, не дав возможности привести себя в должный порядок. Начальник училища оглядел его и принялся изучать документы. Дойдя то пункта, где содержались сведения об отце – фронтовике, он как то сразу оживился и задал вопрос:
- А на каком фронте воевал твой отец?
Я не знаю от куда Леха знал о боевом пути генерала Зюбко и почему вдруг он решил ответить именно так:
- Так, товарищ генерал – лейтенант, он всю вону шоферил и по Дороге жизни грузы возил. Вот я и решил поступить в автомобильное училище!
Увидев перед собой сына фактически своего однополчанина, начальник училища распорядился немедленно зачислить Лёху и обязательно на пятигодичное обучение. Так мы, почти 45 лет тому назад оказались с ним в одном учебном взводе. Узнали видоизменённый эпизод из «Мимино»? «Жизнь-это лучший драматург».
Когда я иногда смотрю этот фильм, то сразу вспоминаю историю Лехиного поступления. Нужно ли осуждать этот поступок? Думаю что не надо. К слову сказать, за все эти годы я не упомню случая, что бы он лукавил и использовал это в своих корыстных интересах.
Он достойно учился и служил, не отобрал ни у кого место в училище, а вообще то было много таких, кто написал рапорт об отчислении еще до начала учебного года вот они то, как раз и заняли чужие места. Ну, написал на «неуд» сочинение, ну так он поступал не в литературный институт.
Но на этом история не окончилась. Приближался день принятия Военной Присяги, на который должны были приехать Лехины родители. Накануне вышел очередной номер окружной газеты «Красный боец», которую все называли «Гальюн Таймс» (мое поколение поймет почему) или «Брехунец», в которой была статья о новом наборе курсантов, в ней упоминался Леха, пошедший по стопам отца – фронтового водителя героически возившим грузы на полуторке под обстрелами по Дороге жизни.
В той комиссии был представитель политотдела, который живенько зафиксировал историю фронтовика Портянко. Леха, прочитав статью, сильно переживал и испытывал угрызения совести. Газеты лежали у входа в помещения казармы в огромном количестве на специальной подставке. Приехали родители, мы приняли Присягу и каждый в компании родителей и друзей прогуливался по училищу.
Леха старался увести родителей подальше от центральной аллеи, где была бы высока вероятность встретить начальника училища, а встреча бывших «однополчан» в его планы не входила. Более того была крайне не желательна, так как он считал, что если его дезинформация раскроется, то он мгновенно будет объявлен « персоной нон грата».
Вдруг Леха увидел меня и обратился ко мне с мольбою в глазах:
- Леонидыч, выручай,батя хочет посмотреть казарму, а там, на входе «Брехунец», он обязательно возьмет экземпляр почитать.
Я рысью метнулся в казарму и, несмотря на протест дневального, успел спрятать все экземпляры у себя в тумбочке, свято веря в то, что Лехин батя не будет интересоваться её содержанием на предмет наличия в ней печатных изданий. Так он и уехал в Уфу, даже не подозревая, что есть альтернативный вариант его боевой биографии. Так завершилась первая история, связанная с курсантом Портянко А.Ф., которая хорошо сохранилась в моей памяти.
Благодаря службе в Армии и последующей деятельности, мне пришлось встречать очень много людей из различных слоев общества, национальных групп и моральных устоев. Но, вот такой как Леха был единственным и неповторимым . Про таких говорили в старину, что на них земля русская держится.
Мне ближе его сравнение с рядовым Алешей Скворцовым из «Баллады о солдате»: та же непосредственность, где-то наивное восприятие действительности, простота и добродушие, готовность помочь любому, кто в этом нуждается. От природы он был удивительно музыкален – окончил музыкальную школу по классу баяна, на котором виртуозно играл, владел гитарой и прекрасно исполнял песни Высоцкого, Окуджавы и Визбора, «Подводная лодка», вообще стала своеобразным гимном нашей роты.
Мы пели её в курилке, на свадьбах сокурсников, а позже на всех встречах выпускников , пели раз по сто, до хрипоты, казалось, что баян вот - вот порвется.
Думаю, что если бы Лехе попалась арфа, то он бы и её освоил без проблем. В те годы он был очень хорошо развит физически, лучше всех бегал, кроссы и выполнял упражнения на гимнастических снарядах.
В нарядах на работы всегда вызывался на самые тяжелые участки, без устали трудился на «бордюризации» - это дольно тяжёлый процесс установки бордюров на закрепленной за нашей ротой улице Краснознаменной у западной границы территории училища.
Без лишних слов мог вместо кого-то заступить в наряд, помочь, а порой и просто за кого-то выполнить домашнее контрольное задание по теории машин и механизмов – самой ненавистной и непонятной для многих дисциплины.
Везде где появлялся Леха, можно было на практике убедиться в справедливости постулата из физики- он словно воздух, занимал собой весь предоставленный ему объем. Мы все просто обожали, и по сей день обожаем нашего друга Портянко. Кстати, армейское выражение "друг-портянка" значит друг, ближе некуда.
И вот история вторая.
Мы учились, взрослели, гормоны так и играли в наших молодых организма. Если вы когда то слышали, что в армии солдатом или курсантам добавляют в пищу бром для снижения полового потенциала – не верьте, это – полная чушь. На момент, описываемых событий, многие уже имели потенциальных невест, были уже и женатые.
Леха же ходил «бобылем», так как начисто был лишен малейших намеков на донжуанство, а потребность найти себе пару и провести с ней не только «богословскую беседу», но и при случае подружится организмами, настоятельно требовала от него действий. И вот, свершилось! На танцевальном вечере, он отважился и пригласил на танец девчушку! Танцевал он несколько хуже, чем бегал кроссы, но, тем не менее, после танцев проводил даму до КПП и пригласил её в кинотеатр в предстоящую субботу.
И вот наступила долгожданная суббота. Леха сдавал наряд, спешил и суетился, боясь опоздать на свидание. Была зима и температура понижалась до минус 30. До кинотеатра им. Пушкина, Лехе предстояло поездка на трамвае, а значит, до остановки надо было пробежать примерно километр по ул. Калинина.
Время поджимало, и он бежал по этому морозу, как вдруг на его пути в сугробе возникло препятствие в виде спящего, напившегося в хлам мужика. Другой бы прибавил скорости, учитывая цейтнот, но не Лёха.
- Мужик, проснись – околеешь! - Орал он и тряс его как грушу, но в ответ слышал только мычание и матерную просьбу оставить его в покое.
Но не на того нарвался: Леха взвалил, пьяное, не имеющее возможности самостоятельное передвигаться тело, себе на спину и понес его к ближайшей пятиэтажке. Тогда входы в подъезды были без домофонов и кодовых замков, в них было тепло, правда, не всегда светло из-за выкручиваемых лапочек недобросовестными крохоборами – жильцами.
Наш герой втащил тело на площадку межу четвертым и пятым этажом, помня закон термодинамики утверждающий, что теплый воздух всегда стремится вверх и с чувством исполненного христианского долга продолжил путь к своему счастью.
Развязка этой истории была трагикомичной. Лёха опоздал на несколько минут, чем, конечно же, вызвал не самые лучшие эмоции у девушки, порядком замёрзшей. Уже демонстрировался журнал, когда они пробрались к своим местам. Шел сеанс и вдруг Лёха почувствовал очень не приятый запах, то же самое произошло и с дамой: она поморщилась и поспешила покинуть зрительный зал без объяснений.
На этом скоротечный роман окончился и кто знает, получил бы он продолжение, если бы не этот конфуз. Так что же произошло? Напомню, что был очень сильный мороз, да и в трамваях тех лет было не намного теплее чем, на улице. В момент, когда Леха выполнял функции сотрудника медвытрезвителя, содержимое желудка эвакуируемого бунтовало и просилось наружу, что оно и сделало прямо на спину Лехиной шинели, чуть выше пояса, чего тот не заметил.
Пока он добирался до кинотеатра это содержимое застыло, а теплом зале оттаяло и начало источать отнюдь не ароматы цветущего яблоневого сада. Девушка не знала о совершенном до этого благородном поступке своего кавалера, и так вот закончила отношения, без намека о возможном продолжении.
Леха, конечно же, очень расстроился, особенно когда понял о происхождении того «аромата», но возвращаться в подъезд и требовать от мужичка возмещения моральных убытков не стал. Грустно вернулся в училище и в подробностях поведал эту историю нам.
Мы по-доброму смеялись и всячески его подбадривали. Точно знаю, что после этой истории Леха не стал зарекаться, что теперь « Ни в жизнь ….»
А жизнь продолжалась, и впереди еще было много радостей и разочарований…»
Артур Лекус (продолжение - https://dzen.ru/a/ZikzgmK75xL6QkO4)
