– На тебе! – я со всей силы пнул дождевик и он, пыхнув серо-желтой пылью, улетел далеко вперед. – Чтоб ты лопнул, гад жирный, и жиром залил весь свой склад вонючего вина!
Я был зол и обижен, просто всех ненавидел сегодня. Этот толстяк Бут должен был заплатить тридцать доленов, как договаривались. Я, как ишак таскал эти ящики с вином полдня. Я виноват разве, что какой-то дурак разлил на дороге масло?
– Ты принёс мне убыток больше, чем я должен был тебе заплатить, – передразнил я Бута, кривляясь. – Тридцать шесть бутылок лучшего ухуфского вина стоят больше семисот доленов.
Вот так я твое паршивое вино, вот так! Я пнул очередной дождевик, и тот, также как и первый, оставив облачко спор, улетел вперёд и шмякнулся уже в реку. Вспомнив, как пнул пирамиду ящиков с бутылками, звон, с которым они грохнулись и что было после, я посмотрел на своё отражение в воде и потрогал ухо. Оно, наверное, сейчас такое же красное, как вино, окрасившее мостовую у склада.
– Мать-то при чём? – возмутился я вслух. – Отмутузили бы меня там у склада, к матери зачем-то потащили, придурки!
Из воды на меня смотрело отражение растрёпанного худого мальчишки в длинной майке и широких штанах. Я провел рукой, приглаживая свою каштановую шевелюру, и стал вытаскивать из глубоких боковых карманов грузила, крючки и моток лески. В кустах была спрятана удочка, осталось только приладить на неё всё остальное и можно рыбачить. Разговор с матерью был тяжелый:
– Зачем ты подрядился грузчиком? Ты ещё не дорос для такой работы.
– Почему это я не дорос? Сама говорила, что Эл в мои годы уже работал. Или ты думаешь, что я хуже, что я не могу?
– В одном ты точно хуже – ты не думаешь о последствиях своих действий. А что касается Эла, так он после гибели отца вынужден был пойти на работу, а тебе теперь это вовсе не обязательно. Мы не богатеи, но уж прокормить-то нас я смогу.
– Я-то как раз и думаю о последствиях. Я пытаюсь нам помочь, потому что ты много работаешь, а денег у нас всегда мало.
– Аяцо, хватит! Ну, сколько уже можно? Хотел бы помочь, так полы подмёл дома. От тебя одни проблемы! – злилась она, взмахивая руками. – Эла нет, теперь ты у меня один остался, а на тебя невозможно положиться! Мы с Элом столько в тебя вложили.
– Хочешь, обратно сейчас всё выложу? – крикнул я и выбежал из дома.
Положиться она на меня хочет. Да я же хиляк. Эл был высокий, сильный, он стал одним из лучших каменщиков в Ароуте, а я кто? А я просто дрищ. Только и могу, что рыбу ловить и силки ставить. Предательски защипало в носу, но я сдержался. Эла я никогда ей не заменю. Может он ещё вернется? Его уже две недели нет. Ушёл на работу и пропал. Мать искала, но разве найдешь? Мы даже не знаем, где искать. Последнее время брат работал на какого-то секретного заказчика, ничего нам не рассказывал.
Наконец-то привязав леску, грузило, поплавок и крючок, я забросил насаженного кузнечика в воду и сел, скрываясь в высокой траве. Сейчас такие времена, что лучше не покидать Ароут. Если мама узнала, что я опять вышел за городские стены, она бы босиком за мной помчалась. Уже несколько таких случаев было, что вышел человек за стены и пропал. Говорят, что ухуфцы крадут людей и потом в рабство их продают.
Страна пятнадцати городов-полисов. Было когда-то пятнадцать, а сейчас уже шесть больших городов и два маленьких. Большие сожрут маленьких – это точно. Сколько себя помню, столько города воюют друг с другом. На долю Ароута выпала пока только одна война, да и та закончилась победой, но проклятый Ухуф на юге подмял под себя уже два города и опять вроде бы собирается напасть на нас. В Ароуте только и говорят, что постоянно ловят ухуфских шпионов, которые выведывают слабые места в нашей обороне.
Ну и по фиг! Кому я нужен-то? Да и не схватят они меня. Я, конечно, не силач какой, но зато и не дурак. Если придется смываться, то не к воротам побегу, а к своему тайному лазу.
Вдруг порыв ветра донёс до меня обрывки чьих-то слов. Я привстал в овражке и заметил стоящих неподалёку двух мужчин. Не знаю, что именно, но было в них нечто странное, заставившее меня пригнуться. Один всё время оглядывался по сторонам, всматривался в деревья и кусты. Второй казался более уверенным и спокойным. Я бросил удочку и пополз на животе в их сторону.
– Ещё пару дней, и работа будет закончена, –сказал первый. – Как только герцог рассчитается с артелью, а вы со мной, я нарисую вам план подземного хода. А пока вот отчёт о последних поставках пороха и провизии.
– Когда в следующий раз встречаемся? – спросил второй и передал первому кошель.
– Маловато что-то, я все же рискую головой, – первый раскрыл кошель, взял монету и стал подбрасывать её щелчком большого пальца и ловить ладонью.
– Ты сам выбрал себе этот путь, не надо мне жаловаться. Так когда?
– Два каменщика из артели пропали, сказали, что будто их отпустили по домам. Герцог Табас стал слишком подозрительным, словно что-то затевает. Мы живём все вместе и охрану к нам приставили. Кстати, часть монет уходит, чтобы оплатить мою вечернюю прогулку к тебе. Говорю, будто к женщине хожу. Пока верят.
– Жить захочешь – выкрутишься, что-нибудь придумаешь. Так когда?
– Через день. На этом месте. Прощай, – и он пошёл в сторону города, также подбрасывая монету.
Вот чёрт! Настоящий шпион! Но главное – этот мерзкий предатель может что-нибудь знать про Эла. Жаль, что не увидел его лица. Но я ловкий, увижу. Я спрятал удочку в кустах и осторожно двинулся за человеком с монетой в руке. Тот шёл спешно. Хоть он и насвистывал, играл с монетой, пытаясь придать себе беззаботный вид, было заметно, что нервничал. Постоянно крутил головой, оборачивался, не идет ли кто за ним. А за ним шли, точнее шёл я. Сейчас я радовался, что худой и невысокий. Он меня не замечал, но всё же я был так далеко, что не мог разглядеть его лица, когда он крутил своей башкой.
Этот хамелеон шёл довольно быстро, и подобраться к нему поближе я не смог, да и не успел бы. Он уже был у городской стены. Сначала я думал, что он пойдет к главным воротам города, но потом понял, что тот имеет другой план. Незнакомец убрал монету в карман и резко повернул к стене. И тут я увидел верёвочную лестницу, которая была незаметной в тени угла между крепостной стеной и башней. Я понял, что мне его уже никак не догнать.
Я вернулся в Ароут через главные ворота как раз за час до их закрытия на ночь.Домой идти не хотелось. Рыбу я не наловил, силки были пустыми, упустил предателя, ничего не узнал про Эла, денег не заработал. Надеюсь, что хоть не заработал долги от Бута. Все же они с отцом были друзьями. Я определённо неудачник.
Домой идти не хотелось. Мать, конечно, будет волноваться, ну и пусть поволнуется немного. Сейчас загляну в одно местечко, а потом пойду домой и обдумаю всё, что сегодня узнал. Я побежал по мощённым улицам «К Табасу». Название для таверны губернатор мог бы и пооригинальнее придумать. Ну уж как смог, так и придумал. Зато там можно было всегда чем-нибудь поживиться. Прошлый раз за таверной разгружали подводу, и мне повезло стащить маленькую баранку колбасы. Это, конечно, всё очень плохо. Но, во-первых, Табас не обеднеет, а во-вторых, пусть она почувствует свою вину. Я подумал о матери. Вот приду домой поздно и голодным лягу спать, и не слова не скажу.
А если меня поймают? Да нет, мне дважды уже везло, не поймают. Город накрывали сумерки, от домов побежали длинные серо-синие тени. У входа в таверну было оживлённо. Обычные рабочие и ремесленники после смены, копейщики, бомбардиры, торговцы – все приходили промочить глотки вином и обсудить последние новости восьми городов, похвалиться, как они намылят шеи ухуфцам, если те надумают сунуться к нам войной.
Я завернул за стену таверны, кошкой перелез каменную ограду и, заглянув за угол, увидел, что опоздал. Фургон уже почти разгрузили. Последние ящики занесли внутрь таверны, и управляющий вышел к возчикам с расчётом.
–Завтра в обед приедем, –сказал один из возчиков.
– Завтра зачем? Я думал, что как обычно, дня через два привезёте товар, – удивился управляющий таверной.
– Табас велел передать тебе, чтобы ты завтра приготовил обед на четыре важные персоны, да побогаче чтобы, поэлитнее, – заржал один из возчиков.
– Что за повод? – спросил управляющий. – Веселье какое намечается у губернатора?
– Прощальный ужин для работяг, – ответил второй возчик и толкнул в плечо первого. – И нечего тут ржать, Рамен. Ребята всем нам услугу важную оказали и сложат головы за это. Ну ничего не поделать – это, брат, жизнь, а она несправедливая шутка. Ладно поехали, поздно уже, меня дома заждались.
На заднем дворе таверны стало тихо, и только когда потушили фонарь, я ушёл домой. В желудке было пусто, и он урчанием напоминал об этом, но мне было теперь не до колбасы.
Всю дорогу до дома я думал обо всём, что сегодня случилось, складывал пазл. В городе предатель, который передаёт сведения о наших силах в Ухуф и он каменщик, который работает на Табаса. Где-то делают подземный ход. Завтра на площади будет казнь работяг, а перед этим их хорошо накормят. Не может же Табас их убить тайно? Он всё же губернатор, а не какой-то убийца-наёмник. А вдруг Табас тоже предатель? Одни вопросы, ответов нет.
Выходит, что предателя тоже казнят? А может с этими каменщиками и Эл? А вдруг тот с монетой и те рабочие, которых завтра казнят – это части от разных картин? Да, скорее всего это разные истории.И что мне теперь делать со всем этим? Так ничего не решив, я пришел домой. Мама сидела за столом возле уже остывшей чашки с гороховой кашей.
– Аяцо, я ждала тебя. Ужинать будешь?
Я хмуро кивнул и сел за стол.
– Подогрею, – мама вязла чашку и поставила её на дно котла, висевшего над очагом. – Сынок, я поговорила с гончаром Брином, он может взять тебя на работу в свою мастерскую, только это нелегкий труд...
Вдруг, мне стало так её так жалко, что я бросился к ней и обнял крепко-крепко:
– Ты прости меня, мам, я как лучше хотел.
– Я знаю, Аяцо, знаю. Я сегодня вспылила...
– Мам, я пойду к Брину, но не завтра, хорошо? А, скажем, через два дня. У меня на завтра есть одно важное дело.
– Аяцо, я волнуюсь за тебя, мне кажется, что надвигается беда.
– Мам, всё будет хорошо. Я люблю тебя, – я поцеловал маму в щёку и принялся за гороховую кашу.
Утром я решил идти за город на то место, где вчера встретил шпика. Вдруг он опять придёт и, например, какую-нибудь записочку положит в тайник. Ну, в общем, я не знаю, зачем я пошёл. Наверное, просто потому, что нужно было что-то делать, а я не знал, что именно. На этот раз я никого не встретил и ничего подозрительного не заметил. Решил подождать.
Чтобы зря не терять время, стал рыбачить, так как гороховая каша уже поперёк горла встала. Сегодня рыбалка была лучше, чем вчера, и я успел поймать пару рыбёшек, как вдруг что-то глухо ухнуло. Мне показалось, что земля вздрогнула. Я выбежал из кустов на открытое место. Всё тихо. Никого. Никакого движения. Ничего не изменилось. Да нет же, мне не показалось. Это было похоже, похоже на взрыв под землей. Да, именно так – на взрыв под землёй.
Я пошёл по полю, внимательно глядя под ноги. Среди травы то тут, то там попадались ямки кротовых и сурчиных нор. Тут я заметил, что над одной из них поднимается столбик пыли.Я лёг, подполз поближе к этому отверстию и приложил ухо к земле. Под землей кто-то говорил. Слов было не разобрать, но там однозначно были люди, которые переговаривались между собой, окликали кого-то, смеялись.
Мысли заметались в голове. Так это и есть тот самый подземный ход! Видимо, яма – это вентиляционное отверстие. А вдруг там Эл? Крикнуть? Нет. А что, если это для них сегодня будет праздничный прощальный ужин? Что делать? Да что я могу? Хотя нет, могу.
Я вытащил из кармана кулёк семечек, высыпал их, оторвал от кулька клочок бумажки. Напишу им, я их предупрежу. Чем написать? Побежал обратно на берег реки, где бросил снасти и пойманную рыбу. Взял небольшую палочку с земли, пожевал кончик, чтобы он стал мягкий, как кисточка. Затем проткнул рыбу палкой и макнул свою самодельную кисть в кровь. «Берегитесь» вывел я красным на бумаге. Потом вернулся в норе и бросил в нее бумажку, обернув ею камень.
Теперь буду ждать. Я вернулся к реке, повесил на кукан рыбу и пошёл домой. Тут я увидел впереди всадников, поднимающих облако пыли на дороге. Если побегу, вызову подозрение. Поэтому я сошел на обочину, продолжая идти к городу. Всадники остановились возле меня. Лошади фыркали и перебирали копытами.
– Как зовут тебя, парень? – спросил меня всадник, держа руку на рукояти меча.
– Аяцо, – ответил я несмело, предчувствуя что-то нехорошее.
– Аяцо, друг, ты никого здесь в округе не встречал сегодня?
– Нет, никого.
– Ходил на рыбалку? – спросил он и посмотрел на кукан с рыбой, – Не богатый сегодня улов.
Я промолчал, посмотрел на свою руку и увидел, что пальцы испачканы в крови.
– Губернатор Табас хочет с тобой поговорить.
О губернаторе можно было всё сказать одним словом – он был воином! Высокий, сильный. Его глаза цвета стали всегда глядели смело и открыто. Он отвлёкся от карты, которую разглядывал, сидя за столом:
– Аяцо, я знаю, что ты как-то проведал о подземном ходе. Расскажи мне всё, а потом я честно отвечу на твои вопросы. Я полагаю, что у тебя они есть.
Я обо всём рассказал, умолчав о подслушанном разговоре у таверны.
– Ну что ж, я лишь убедился в том, что принял правильное решение. Ты хорошо сделал, что рассказал.
– Какое правильное решение? Убить их всех? А они знают, как вы их отблагодарите? – я чувствовал, как гнев закипает во мне.
– Я вижу, ты знаешь даже больше, чем я подозревал, – Табас встал из-за стола.
– Где мой брат Эл? – мне показалось, что губернатор разволновался, тогда я подошёл к столу и стукнул по нему кулаком. – Если вы что-то сделали с моим братом, то я всему городу расскажу, что вы убийца!
Табас ходил взад и вперед, заложив за спину руки. Потом он опять сел за стол:
– Сядь, поговорим.
Я сел с самым решительным видом, какой только мог себе придать.
– Где Эл?
– Аяцо, всё, что ты рассказал говорит о том, что война скоро начнётся. Последние семь лет Ароут живёт мирной жизнью. Ухуф же все семь лет воевал, и весьма успешно. Он увеличил свою армию и свои земли, обхватил нас с трёх сторон. Ароут может выдержать долгую осаду, но я, как правитель, должен был что-то предпринять, чтобы в случае неудачи вывести людей из города, чтобы иметь возможность ударить в тыл врага, чтобы в город подвозились продукты. Я решил построить укреплённый широкий подземный туннель. Об этом никто не должен знать. Никто!
– Где мой брат?
– Твой брат погиб из-за обрушения грунта. Не думай, пожалуйста, что я его собственноручно убил. Но скажу честно, он всё равно был бы обречен. Ты же понимаешь?
– Вы просто обычный мерзкий убийца! Я всем о вас расскажу! – я вскочил и бросился к дверям, но они были заперты. Я стал колотить по ним. Табас продолжал спокойно сидеть и грустно смотрел на мои смешные попытки выломать двери.
– Рассказывай. Ты спасешь четверых каменщиков, но погубишь несколько тысяч горожан. Ты готов взять на себя такую ответственность?
Я колотил, колотил в двери и вдруг понял, что не могу больше. Я устал от всего: от волнений, от мыслей, от страха за себя и за всех, от того, что справедливость и честность – это просто миф. Я сел на пол у дверей и проговорил:
– Они хоть знают, что сегодня умрут? Почему было им не сказать, что они отдают свои жизни в обмен на жизни всех горожан? Может они даже порадовались, что их запомнят героями, а не простыми каменщиками.
– Они умрут спокойными и счастливыми. Это я тебе обещаю.
Табас подошёл ко мне и сел на корточки, заглянул мне в лицо:
– Кроме того, кто-то из них предатель и я должен поступить так, как и задумал. Вот что с тобой делать, я ещё пока не решил.
– Да что хотите. Вам ведь плевать на людей.
– Ты так ничего и не понял значит. Ладно. Ты проведёшь ночь под замком, а утром я решу, что с тобой делать.
Я подумал было, что меня отведут в тюремную камеру, но нет, я оказался закрытым в какой-то небольшой комнате с кроватью и окном с решёткой. Я сел на кровать и обхватил голову руками.
Было противно и гадко на душе. От мысли, что Табас был в чём-то прав, меня даже стало подташнивать. Жизнь пятерых-шестерых человек в обмен на жизни тысяч – это, наверное, справедливо, даже если это жизнь моего брата. Но почему же так тошно? Вроде все логично и понятно, но в голове билась мысль: «Нечестно, нечестно, нечестно!»
Я услышал, как за стеной в соседней комнате разговаривали люди. Возможно, что это те самые каменщики, которые радуются, что закончили работу, что скоро они вернутся к своим семьям, обнимут своих детей. Они не знают, что живут последние часы. А я знаю. Я всё знаю и ничего не могу предпринять!
– A-а-а-а! – я закричал, вскочил и стал бить кулаками в стену. – Да будьте вы все прокляты со своими интригами, планами, войнами, хитростями! Это всё тот шпион виноват. Если бы не он...
Я сел, растирая ушибленные кулаки. Может, я бы смог узнать его по голосу, по походке, по фигуре? Тогда бы остальных, может, помиловали? Нет, Табас неправ. Так нельзя. Я пошарил по карманам и вытащил небольшой надфиль, который мне когда-то дал брат для затачивания крючков. Раскрыл окно, осмотрел прутья и выбрал тот, от основания которого в стене расходилось больше трещин. Если убрать хотя бы один прут, у меня есть шанс вылезти наружу. Я стал расковыривать стену. Этот дом явно не был приспособлен для содержания узников, и уже через час работы я выкрошил старый кирпич. Изо всех сил дернул прут, он выскочил из верхнего паза и остался у меня в руке. Я пролез наружу и заглянул в соседнее окно.
В комнате было четверо мужчин, они разговаривали и смеялись. Двое сидели на кроватях, двое за столом. Я разглядывал их, но не находил того, кто похож на шпиона. А вдруг его тут вообще нет и никогда не было? Например, он просто узнал о подземном ходе, но сам не строил его. Им надо все рассказать. Я постучал. Четверо мужчин перестали разговаривать, один из них встал и открыл окно.
Я бежал по улице города первым, слышал тяжелое дыхание четверых мужчин за своей спиной.
– Это мой тайный лаз. Мне его Эл показал. Я через него часто хожу за город. Он узкий, но вы должны пролезть.
– Парень, спасибо тебе, – взрослый мужчина протянул мне свою большую шершавую ладонь, – мы тебе обязаны жизнями. Передай нашим семьям, что мы живы, чтобы они не волновались. Рано или поздно всё успокоится, может, ещё увидимся.
– Аяцо, может с нами пойдешь? Тебе тут опасно оставаться, –спросил другой каменщик с бородой.
– Нет, не могу бросить маму. Идите, пока вас не хватились.
Они пролезли в лаз и ушли.Я тоже пролез в лаз и, лежа на животе смотрел, как они расходятся в разные стороны. На душе было спокойно. Я всё сделал правильно. Перед тем, как залезть обратно я бросил последний взгляд на тех людей, которым спас жизнь и тут увидел, как один из них, находясь уже далеко, что-то вытащил из кармана и стал подбрасывать щелчком вверх и ловить ладонью.
Внутри что-то оборвалось. В груди стало горячо, закололо кончики пальцев. В голове всплыли слова матери: «В одном ты точно хуже – ты не думаешь о последствиях своих действий».
– Нет, мама, ты не права. Я думаю и буду отвечать. Я иду к Табасу и либо сложу голову, понеся наказание, либо мы вдвоем придумаем, как обернуть всё в свою пользу. Прости меня, мама, я сегодня не приду ночевать.
Я посмотрел на ущербную луну, тяжело вздохнул и зашагал к дому губернатора.
Автор: Кубик
Источник: https://litclubbs.ru/duel/2326-ja-vsyo-sdelal-pravilno.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: