Отца не стало, когда Ульяне только что исполнилось одиннадцать лет. Он пришел с работы, отказался от ужина – сказал, что плохо себя чувствует – прилег на диван и больше не поднялся.
На похoрoны приехали две мамины сестры с мужьями и какой-то дядя со стороны отца – Ульяна даже не знала о его существовании.
Когда все разъехались, мать стала вести себя как-то странно. Она сидела целыми днями на диване и смотрела в одну точку, словно забыв, что у нее есть две дочери – кроме Ули, была еще младшая – пятилетняя Сонечка.
Ульяна целую неделю сама, как могла, готовила, заплетала Соне косички и отводила ее в сад. Когда она по вечерам приходила за сестрой, ей не хотели отдавать Соню, говорили, чтобы за ней пришла мама.
– Мама не придет, она не может, – объясняла Ульяна.
Несколько раз девочек до дома проводила одна из воспитательниц, которая жила в соседнем доме.
Как-то сестры пришли домой и уже с порога услышали мамин голос. Она сидела в кухне с тетей Симой из третьего подъезда.
Услышав, что кто-то пришел, Сима повернулась, увидела девочек и сказала:
– Вот видите, я привела вашу маму в порядок – и всего-то надо было немного накатить – это лекарство любое горе вылечит. Так что скажите мне спасибо!
Ульяна посмотрела на стол – там стояла бyтылка и две тарелки с закуской.
С тех пор Сима часто появлялась в их квартире, и мама изменялась прямо на глазах у детей: если сначала она ходила на работу, в магазин, готовила обеды и ужины, то через год женщина словно забыла о своих детях. Ее уволили с работы, теперь они жили только на две небольшие пенсии девочек. Но вот им-то от этих денег ничего не доставалось.
В конце концов Ульяна тайком, когда мама спала, вытащила у нее эту карту. Теперь она могла покупать хоть какие-то продукты. Чаще всего Ульяна варила гречневую кашу или картошку, покупала молоко, а иногда – сосиски.
Мать искала карту, а когда не нашла, решила, что ее утащил кто-то из гостей, которых в квартире теперь бывало много. Она хотела пойти в банк и восстановить карту, но для этого нужно было, чтобы сошлись два момента: мать должна была быть трезвой, и ее паспорт должен был лежать на месте. А паспорт Ульяна спрятала, чтобы мама не набрала микрозаймов, как ей советовала Сима.
Так прошел год. Все это время Ульяна вела хозяйство, как могла, но денег было мало, поэтому за квартиру накопились долги. Несколько раз им звонили и предупреждали, что отключат свет и перекроют воду.
А однажды вечером в квартиру пришли две женщины в сопровождении участкового. У матери как раз были «гости». Девочки сидели в дальней комнате, закрыв дверь на задвижку – Ульяна еще полгода назад попросила соседа сделать небольшой засов.
Оказывается, что кто-то сообщил в опеку об условиях, в которых живут дети.
Так Ульяна и Соня оказались в детском доме. Их мать, как потом выяснилось, лишили родительских прав.
Ульяна провела в детском доме три с половиной года. Окончив девятый класс, она поступила в строительный колледж. Девушка решила, что, освоив навыки штукатурных, облицовочных и малярных работ, она всегда сможет найти себе работу.
А работа была ей очень нужна – она хотела взять под опеку младшую сестру и забрать ее из детского дома.
Пока Ульяна училась и жила в общежитии, она часто навещала Соню, покупала ей сладости, гуляла с сестрой на территории детского дома.
Окончив колледж, Ульяна вернулась в квартиру, откуда их с сестрой когда-то забрали. Девушку ужаснул вид матери – ей было сорок, а выглядела она лет на десять или пятнадцать старше.
Первым делом Ульяна пригрозила матери, что выселит ее, если та будет водить в дом собутыльников.
– Хочешь пить – на здоровье, но не здесь. Попробуй только привести кого-нибудь, сразу полицию вызову, – сказала Ульяна матери.
– Так я тебя и испугалась, – ответила мать. – Мой дом, что хочу, то и делаю.
– Не боишься, говоришь? А напрасно. Я ведь теперь не та Ульяша, которую отсюда шесть лет назад забрали. Я три года прожила в детдоме, и еще три года в общежитии училища. А там быстро учатся, как за себя постоять.
Почти две недели потратила Ульяна, чтобы привести квартиру в приличный вид. Конечно, на дорогой ремонт у нее не было денег, но отмыть, побелить, покрасить она вполне могла.
В двери двух комнат она поставила замки и, уходя на работу, закрывала их. Замок на входной двери тоже поменяла.
Мать в конце концов поняла, что устраивать шалман в квартире дочь ей не даст, и стала уходить из дома. Приходила иногда под утро, несколько раз засыпала прямо у дверей на лестничной площадке.
Отработав год, Ульяна начала собирать документы, чтобы взять под опеку сестру. Ей пришлось обивать пороги различных кабинетов почти три месяца, но в конце концов Соня оказалась дома.
Удивительным стало то, что мать в симпатичной четырнадцатилетней девочке не узнала дочь. Конечно, она видела Соню в последний раз почти восемь назад, но чтобы совсем не узнать родную дочь?
Соня пошла в школу, где когда-то училась Ульяна, а старшая сестра продолжила работать.
Так они прожили еще два года. Соня окончила девятый класс и поступила в медицинский колледж.
Конечно, они пытались каким-то образом повлиять на мать – и говорили с ней, и пытались уговорить лечиться. Они ведь помнили, какой хорошей мамой она была до того, как случилось несчастье, они хотели, чтобы их мама снова вернулась к ним.
Но ничего не получалось.
А однажды, когда Соня уже училась на втором курсе, произошло страшное.
Телефон зазвонил в четыре часа дня – Ульяна еще работала, их бригада заканчивала внутреннюю отделку в новом доме.
Девушка увидела, что звонит сестра и ответила.
– Ульяна, приезжай скорее, тут такой ужас! Мама … она ребенка родила.
Соня пришла домой после занятий и увидела мать, лежащую на полу. Девушка подумала, что та, как обычно, пь@яна, и хотела закрыть дверь в ее комнату.
Но тут явно послышался детский плач. Ребенок лежал на голом полу в ногах у матери и то плакал, то затихал.
Соня бросилась в свою комнату, схватила большое банное полотенце и завернула мальчика. Поднять его с пола она не могла – он еще был прочно связан с матерью.
Скорая и Ульяна приехали почти одновременно. Мальчика забрали врачи. Ульяна поехала с ними, чтобы знать, куда отвезут ребенка.
Соня осталась ждать полицию – матери помочь уже было нельзя.
Вечером они долго говорили о том, что случилось.
– Как мы могли не заметить, что мама была беременна? – казнила себя Ульяна. – Врачи сказали, что мальчик явно недоношенный, месяцев семь. Его продержат в больнице не меньше месяца.
– А потом? – спросила Соня. – В детский дом?
– Я боюсь, что нам его не отдадут, – сказала Ульяна.
– Но ведь меня же тебе отдали.
– Он совсем маленький, за ним уход нужен, а я должна работать.
– Я тоже пойду работать, – сказала Соня. – Давай попробуем забрать Павлика.
– Ты ему уже и имя придумала? – улыбнулась старшая сестра.
– Пусть будет Павликом, в честь нашего папы.
Чтобы оформить опеку над братом, Ульяне пришлось побегать еще больше. Соня устроилась на работу – каждый день после занятий и в выходные она работала санитаркой в стационаре детской больницы.
Декретный отпуск на первые полтора года они оформили на Ульяну – это было выгоднее, с полутора до трех лет с братом сидела Соня.
А когда Павлик пошел в сад, обе сестры могли спокойно работать. Удивительно, но никаких проблем со здоровьем и прочих отклонений, которыми пугали Ульяну, у мальчика не было.
Не сказать, что сестрам было легко – приходилось и экономить, и работать без выходных, но они не жалели, что взяли брата.
Некоторые соседи и знакомые, говоря об Ульяне, крутили пальцем у виска: оно ей надо? Иногда и в лицо девушке заявляли:
– Сначала Соньку себе на горб посадила, потом Пашку. Тебе лучше было бы самой замуж выйти и своих детей нарожать, а этих бы государство воспитало.
Только напрасно они переживали за сестер: и Ульяна, и Соня вышли замуж, и детей родили, и Пашку в университете выучили.
И теперь по праздникам собирается вся их большая семья. А если кому помочь надо – все вместе помогают.
Автор – Татьяна В.