Сейчас я попробую описать, какие яства были на столе. Такого изобилия солёностей и варенья я за свои тридцать лет ещё не видал.
Запахи выпечки и всего, что было на столе смешались и сводили с ума мой проснувшийся аппетит.
(Рассказ "Выводной", часть 10 - начало здесь)
Глаза мои радовались: посредине стола стоял он, хозяин, – пузатый электрический самовар, на котором было нарисовано в лубочном стиле зимнее село, сидящие на снежных рябиновых ветках снегири, заснеженные избы и румяная женщина, несущая на коромысле полные вёдра воды.
- С Москвы сын привёз, на восьмидесятилетие мне – заявил не без гордости Мартьян Федулович.
- Шикарная вещь, ручной работы… Чувствуется, мастер вложил душу – заключил я.
Хозяйка, польщённая моим отзывом о самоваре, опустила глаза, чтоб не показать свою радость.
- Ну что, начнём? – потирая руки, сказал с неподдельной радостью хозяин. – Наш, фирменный… пальчики оближешь.
И Мартьян Федулович принялся разрезать грибной пирог. Разрезав его на несколько частей, он положил, с пьянящим ароматом, в мою тарелку большой кусок горячего пирога.
- С рыжиками, вчера только собираны… Давай налегай, Аверьян. Под это бы наливочки стопарик, но у нас в доме, можно сказать, этого зелья и не бывало. Свадьбы наши отцы и прадеды справляли без этого.
- Я тоже не пью. – вставил я.
- А с пьющим я бы и разговор не затеял.
- Скажите, Мартьян Федулович, как вы определяете, пьёт человек или нет?
- Да очень даже просто: чувствую, и всё. Да и поживи с моё: девятый десяток – не баран чихнул! Ну, да что об этом? Давай налегай, чтобы всё съел! Я… это самое… хотя не потворствую чревоугодию, но два раза в день – вынь, да положь.
Покушать вкусно я любитель! Считай, весь день в движении, весь день на ногах… Мясного мы и рыбного не едим: заменяем мясное разносолами, одним словом, вегетарианствуем…
Вот передам тебе всё – тогда шабаш! Будем со старухой по моленьям ходить, станем жить, как наши деды, чтобы только на уме была одна молитва…
Аверьян, ты чё как неродной? Давай, не стесняйся! Не бахвальства ради, а уважить тебя уж больно нам хочется, выставили мы всё, что у нас в погребах да в закромах! Одного варенья сортов, если не соврать, с десяток…
- Да так, пожалуй… с десяток и будет! – поддержала Фелисата Иподистовна. – Земляничное, моё любимое, потом, наверно, клубничное… Да все в меру хороши! И малиновое, после баньки, да с морозу..
- А это варенье какое? – спросил я, зачерпнув из фарфоровой чашечки чайную ложку.
- Это нынешнее варенье из крыжовника, недавно варила. А вот это, золотистое, из облепихи; зимой, беда, хорошо силы придаёт. Из черники, из костяники… А, вот оно, похожее на красную икру. Мёд цветочный, липовый, гречишный… Давай отведай всего помаленьку.
- Боюсь, я не выйду из-за стола, Фелисата Иподистовна.
- Ничего-ничего. Но уж рыжиков-то со сметанкой отведай обязательно. У Черемисовых в гостях быть, да рыжиков со сметанкой не искушать? – это не по-нашинскому…
- Вода-то как шёлковая… Я, знашто, подогрею – и она воткнула вилку в розетку, что была на стене напротив самовара.
Вода снова быстро закипела, забулькала. Я подлил в свою кружку кипятка и продолжил «дегустировать» ещё не тронутые варения, тем самым радуя хозяйку с хозяином.
- Чай пить горячо! Девку надо! Ну, дак чё? – в рифму сказал Мартьян Федулович, отхлебнув из блюдца только что налитого кипятка.
- Господь с тобой, старик! Какая девка замужнему парню?
- Да это я так, для сугрева души! Вот чичас с картошечкой грибочков со сметанкой покушаем, там и до песни рукой подать! Ну-ка, Фелисатушка, посмотри, сварилась ли картошечка!
- Ой, заговорилась, совсем запамятовала я, старик! – и она поспешила к газовой плите, сняла кастрюльку и слила из неё горячую воду. Запахло лавровым листом и варёной картошкой.
- Это моя любимая пища, ни на какие заморские блюда не сменяю! Приду, бывало, с холоду, пока картошка варится, рыжички на тарелку положу, полью их постным маслом, колечками лучку порежу… Грибки это всё впитают в себя, - аромат невыносимый!.. С горячей картошечкой, да с чёрным хлебцем, под музыку метели… бяда, хорошо!..
- Ну, вы поэт! – воскликнул я.
Польщённый моим отзывом, Мартьян Федулович встал и взял с комода маленькую «тальянку», и, было, начал играть, но хозяйка возвысила голос:
- Ну-ко, ну-ко, старик! Песня никуда не уйдёт… давайте покушайте, пока горячая!
- И то верно, Фелисатушка!
Невозможно описать вкус томлёных рыжиков, в сметане, с горячей картошкой!.. Мой язык ликовал, радовался, и своё настроение он передал и сердцу. Я захмелел от неведомого мне ещё чувства радости, умиления, теплоты, что едва сдерживал в глазах слёзы радости, боясь показаться сентиментальным. Но от опытного и проницательного взгляда Мартьяна Федуловича разве утаишь? Он взглянул мне с лёгкой улыбкой в глаза и, сам едва сдерживая сладостное волнение, произнёс:
- Ну, так что, врежем по песне?
- А давай, Мартьян Федулович!
Коль пошла такая «гулянка», уже невозможно не петь, да и сидеть на месте тоже! Неожиданно для всех нас, мы услышали стук в двери.
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение рассказа и новые истории 👌
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии 💖