"Государь Петр Великий намерен был наподобие древних Колосса и Фароса над Кронштадтским каналом сделать высокую башню каменную, в такой мере, чтобы в ворота её проходили корабли с мачтами, над которыми бы такое высокое здание построено было, где можно часовым стоять и за несколько вёрст идущие корабли в море усматривать можно, и на шпице в ночное время фонарь с великим светом зажжен был".
Так писал Андрей Богданов в своём знаменитом "Историческом, географическом и топографическом описании Санктпетербурга от начала заведения его, с 1703 по 1751 год".
Описание абсолютно точно передаёт грандиозный замысел Петра I. Вообще, царь планировал перерезать Котлин четырьмя судоходными каналами, которые позволяли бы быстро перебрасывать корабли с одного берега на другой, а также укрываться в глубине острова во время атаки гаваней противником. Башня должна была возвышаться над входом в систему каналов в качестве маяка.
Размеры башни точно в документах не указаны, но можно предположить, что сооружение это должно было вместе со шпилем достигать 180-200 метров. Ведь предполагалось, что через арку башни могли бы проходить линейные корабли. А высота их мачт приближалась к 50 метрам. Для того времени задача была совсем не тривиальная. Самым большим сооружением в Петербурге тогда была колокольня Петропавловского собора высотой вместе со шпилем 122.5 метра (и то, при Петре I она была немного меньше, так как это высота уже с металлическим шпилем, установленным в XIX веке). Даже в середине XVIII века не рискнули строить 140-метровую колокольню Воскресенского Смольного собора, спроектированную Ф.Б. Растрелли.
Но, Пётр I считал строительство делом решенным. Чертежи башни, разработанные архитектором Николо Микетти в 1721-1722 годах, уже демонстрировали иностранцам, жившим тогда в Санкт-Петербурге. В частности, об этом писал камер-юнкер Берхгольц в 1723 году. Ему о проектируемой башне рассказал князь Меншиков:
"У князя мы видели как план большой башни, которую предположено устроить над главным каналом и под которой можно будет проходить кораблям на всех парусах, так и план доков и шлюзов, устраиваемых здесь для починки кораблей".
Был сделан и макет, сохранившийся до нашего времени. Более того, в 1722 году были начаты фундаменты башни. Но, уже через три года, после смерти Петра I, строительство было заброшено. Вернулись к нему только в 1732 году. Кронштадт тогда посетила специальная комиссия, задачей которой было сделать императрице Анне Иоанновне доклад о состоянии строившихся каналов и доков.
Отдельно был сделан вердикт и о строительстве башни. В докладе указывалось на плохое состояние фундаментов, которые явно не могли выдержать столь грандиозное сооружение. Строить же новые комиссия не рекомендовала, так как это весьма дорого и, кроме того, у членов комиссии явно были опасения, что столь громадное сооружение вообще может упасть:
"...не малая сумма денег потребна и еще опасно, что ежели та башня каким несчастием повалилась, то от того и канал весьма повредится мог и к починке оного вновь не малыя иждевения потребны будут, а оная башня едино только для красоты служить имеет."
Но окончательное решение комиссия, естественно, оставила за императрицей, которая ожидаемо с её выводами согласилась. Так и не создали в Кронштадте гигантскую башню. Впрочем, кто знает, что может быть. Ведь четыре года назад на полном серьёзе обсуждалось же строительство колокольни Растрелли.
