Я просыпаюсь от звонкого: “Кукареку!”, опять вреднючий и дотошный Петро будит меня, не дав досмотреть сладкие счастливые сны.
В холодное время, когда я на учёбе в городе, петух вместе с куриным гаремом обитает под полом нашего огромного деревенского дома, а с наступлением тёплых дней перебирается на “дачу” — домик на улице.
Утром он любит подойти под моё окно и заливисто голосить, напоминая о том, что пора честь знать и прощаться с периной.
Родители не верят, что петух не любит их дочку, но днями он вальяжно расхаживает с жёнами по улице, не упуская возможности клюнуть мою ногу. И это всегда происходит, когда рядом никого из родных нет, поэтому я не могу доказать маме и папе, что крикливый меня обижает.
Заодно вспомнилось, как несколько лет назад я страдала от соседского кота. Утром шла на работу, а он выпрыгивал из-под нашей машины и вонзался своими когтями в мои лодыжки, разрывая капронки, которые сразу покрывались бисеринками капель крови.
Приходилось возвращаться домой, переодеваться и это длилось до тех пор, пока я не предъявила уважаемой, но сомневающейся соседке словесные претензии и фото в качестве доказательств, что скоро выставлю счёт за испорченное имущество.
Уж не знаю, о чем они говорили с Кешей, но видимо, ему клятвенно пообещали, что количество корма будет зависеть от рваных Ольгиных колгот. Судя по тому, что меня обижать перестали, а котяра толстел, предполагаю, что ход мыслей верен.
Но я отвлеклась. Утреннее солнышко щекочет мои щеки, на которые забралась улыбка чеширского кота. Сегодня приезжает Рома, тот самый мальчик, с которым я поняла, что пришла она, первая любовь.
Даже сейчас помню нежные чувства, которые обволакивали тело, когда видела его, думала, вспоминала.
Ноги, словно ватные; волнение, как свежий ветерок после летнего зноя, раскованно гуляет где-то внутри и будоражит. Сердечко чётко и громко, словно вагоны поезда по рельсам, отбивает ритм и кажется, что это слышат все. Волна счастья окатывает тебя с ног до головы и несёт дальше в глубину первой любви, поднимая выше и закрывая собой от всех.
Мы купались в наших чувствах 6 летних сезонов.
Первые поцелуи, первые узнавания друг друга. Да, я скромная и стеснительная, часто робела от его слов, прикосновений. Но кто сказал, что мне это не нравилось?
Мы тянулись друг к другу, как нежные и трепетные росточки к солнышку, поднимаясь и набирая энергию и цвет.
Однажды с компанией таких же шестнадцати-семнадцатилетних девчонок и мальчишек весело проводили время у речки. Купались, загорали, Ромашкина голова лежала у меня на коленях. А я гладила его мокрые волосы и убирала прилипшие ко лбу песчинки.
Чёрная огромная туча неожиданно перекрыла чистое небо, и засверкали первые молнии. Все кинулись по домам, а мы вдвоём побежали к школе.
Навес на крыльце укрыл от пронизывающего ветра и проливного дождя, но не смог подарить тепла замёрзшим подросткам. Обнявшись, мы так и простояли всю грозу, согревая друг друга. Ромашкина спина надёжно спрятала меня и от молний, разрезающих небо.
А потом солнечный свет залил нашу деревню, прогнав черноту.
Ох, и досталось мне от мамы за это отсутствие!
— Ты должна была быть дома! Где ты шлялась? Такая гроза, я с ума сходила, не понимая, где бродишь!
А старший брат, который тоже был на речке перед этим, нашептал, с кем я пропадала.
И если до этого я изредка слышала: “Принесёшь в подоле! Хватит с ним встречаться!”, то гроза словно подлила масла вместо капель дождя в огонь маминого негодования. Ей не нравятся наши встречи! А самое больное, что категорически против них бабушка Ромы, к которой он и приезжал.
— Опять мне звонила Елена Ивановна, жаловалась! Говорит, парень с ума по твоей девке сходит. Не ест толком, не спит, думы все о ней. Вчера прибежал с реки, весь замёрзший, в баню отправили согреться хоть. Так он через 5 минут выскочил, перекусил на ходу и обратно умчался, опять увидеться. Ты, Валя, запомни — нам деревенская не нужна, он один у родителей. Найдёт в Москве себе, какую захочет. И смотри, если Ольга забеременеет, то сами водиться будете, про Ромку забудьте!
Если бы я знала, что за словами бабушки уже стоят действия… Но мне 17, Рома рядом и кажется, что вся жизнь, полная радости, счастья, гармонии впереди.
А оказалось, за нас уже всё решено. Одну из больных страниц моей судьбы я открою завтра.