Рядом с Павлом Петровичем выведен его младший брат Николай. Он первым появляется на страницах романа, и на первой же странице нам подробно рассказывают о нём. Мы узнаём, что этот человек, не вступивший в военную службу, что подобало бы ему как сыну генерала, и очень мало служивший вообще, провёл почти всю жизнь в тихом семейном кругу, женившись по любви и наслаждаясь семейной жизнью, а после смерти жены воспитывая сына. При этом у него «оставалось чувство правильно проведенной жизни».
Но вот что интересно: рассказывая о нём, Тургенев приводит немалое число дат – значит, это важно? Давайте посмотрим: «в 1835 году Николай Петрович вышел из университета кандидатом». 1835 год… Наверное, разгневаю многих, но напомню, что это время правления царя-рыцаря» Николая I, то время, которое А.И.Герцен называл «мучением с платком во рту». Мог ли человек, хоть и не отличающийся храбростью («даже заслужил прозвище трусишки»), но честный и порядочный, найти себе применение в те годы? Сам его отъезд в деревню, «где он поселился окончательно и где у него в скором времени родился сын Аркадий», мог показаться признаком неблагонадёжности… После смерти жены Николай Петрович «собрался было за границу», «но тут настал 48-й год» - революции в Европе вызывают новую волну реакции в России.
Сына повёз в Петербург в 1855 году, когда начиналась новая эпоха, и «прожил с ним три зимы в Петербурге, почти никуда не выходя и стараясь заводить знакомства с молодыми товарищами Аркадия». Наверное, именно эти знакомства повлияли на его мировосприятие – вспомним, что он всеми силами пытается если не принять, то понять базаровские взгляды, сделать какие-то выводы для себя, однако «на последнюю зиму он приехать не мог», а именно «с нынешней зимы» Аркадий знаком с Базаровым, поэтому Николаю Петровичу друг сына известен только по письмам.
Перед нами человек, стремящийся, хотя и не слишком удачно, вести хозяйство по-новому (у него«хорошее имение», где он «размежевался с крестьянами и завел "ферму"»). Сам про себя он скажет: «Кажется, я всё делаю, чтобы не отстать от века: крестьян устроил, ферму завел, так что даже меня во всей губернии красным величают; читаю, учусь, вообще стараюсь стать в уровень с современными требованиями».
В конце романа мы прочитаем, что он «попал в мировые посредники» (то есть улаживает поземельные отношения между помещиками и крестьянами) и «трудится изо всех сил», но «труды» эти выражаются в основном в «длинных речах (он придерживается того мнения, что мужичков надо "вразумлять", то есть частым повторением одних и тех же слов доводить их до истомы)», а для соседей-дворян он «слишком мягок».
Тургенев беспощаден: «Вся моя повесть направлена против дворянства как передового класса. Вглядитесь в лица Н<икола>я П<етрович>а, П<авл>а П<етрович>а, Аркадия. Слабость и вялость или ограниченность». А чуть позже – «Н<иколай> П<етрович> - это я… и тысячи других».
Наверное, именно авторскую позицию высказывает Николай Петрович, когда, после ожесточённого спора брата с Базаровым недоумевает: «Но отвергать поэзию? не сочувствовать художеству, природе?..» А в подтверждение его мыслям будет нарисована изумительная картина летнего вечера…
Автор не раз и не два укажет нам на любовь Николая Петровича к литературе, к музыке: они и с женой «читали вместе, играли в четыре руки на фортепьяно, пели дуэты», и сейчас «медлительные звуки виолончели долетели из дому в это самое мгновение. Кто-то играл с чувством, хотя и неопытною рукою "Ожидание" Шуберта, и мёдом разливалась по воздуху сладостная мелодия».
В отличие от непримиримого Павла Петровича, он пытается понять и объяснить различие между поколениями: «Знаешь, что я вспомнил, брат? Однажды я с покойницей матушкой поссорился: она кричала, не хотела меня слушать... Я наконец сказал ей, что вы, мол, меня понять не можете; мы, мол, принадлежим к двум различным поколениям. Она ужасно обиделась, а я подумал: что делать? Пилюля горька — а проглотить её нужно. Вот теперь настала наша очередь, и наши наследники могут сказать нам: вы мол, не нашего поколения, глотайте пилюлю».
И тем не менее, ему удаётся достичь взаимопонимания с сыном («Кирсановы, отец с сыном, поселились в Марьине. Дела их начинают поправляться. Аркадий сделался рьяным хозяином, и "ферма" уже приносит довольно значительный доход»), что ещё раз доказывает, что вынесенные в название романа «отцы и дети» - это не дети и родители, а люди разной идеологии.
Аркадий оказывается способным понять отца и в его отношениях с Фенечкой. Не раз и не два у Тургенева в творчестве возникнет тема незаконных детей (вероятнее всего, связано это с обстоятельствами и собственной личной жизни, и воспоминаниями о незаконной дочери Варвары Петровны Тургеневой – позвольте не касаться подробно), но нигде, кажется, она не получала такого идиллического разрешения.
Хотя в самом начале романа нам покажут Николая Петровича «уже совсем седого, пухленького и немного сгорбленного» (и, повторюсь, очень странно сознавать, что ему, по нашим понятиям, «всего-то» сорок четыре года!), мы увидим, что он способен не только любить сам, но и завоевать любовь молоденькой девушки (нисколько не сомневаюсь в словах Фенечки: «Я Николая Петровича всем сердцем люблю»).
Начнётся всё как бы само собой: оказав помощь девушке, «которой искра из печки попала в глаз», Николай Петрович вдруг обратит внимание на дочь своей экономки, а после смерти матери девушки всё случится довольно быстро: «Куда было деваться Фенечке? Она… она была так молода, так одинока; Николай Петрович был сам такой добрый и скромный... Остальное досказывать нечего...»
Аркадий же уже после первого визита к «мачехе» скажет: «Но как же ты не сказал мне, что у меня есть брат? Я бы уже вчера вечером его расцеловал, как я сейчас расцеловал его». А потом гневно ответит на замечание Базарова «Видно, лишний наследничек нам не по нутру?» («Как тебе не стыдно предполагать во мне такие мысли!») и скажет, что отец неправ, так как «должен бы жениться на ней».
Почему не женится так долго? Сам Николай Петрович объяснит брату: «Но разве ты не знаешь, что единственно из уважения к тебе я не исполнил того, что ты так справедливо назвал моим долгом!» А в конце романа мы увидим его, «похорошевшего и возмужавшего», наслаждающегося семейной гармонией.
Хороший человек? Несомненно. Даже Базаров, назвавший его в какой-то момент «божьей коровкой», признает: «А отец у тебя славный малый» (хотя тут же добавит: «Стихи он напрасно читает и в хозяйстве вряд ли смыслит, но он добряк»).
И, тем не менее, автор считает, что будущее – не за такими, как Николай Петрович. Не случайно, конечно, его утверждение: «Эстетическое чувство заставило меня взять именно хороших представителей дворянства, чтобы тем вернее доказать мою тему: если сливки плохи, что же молоко?»
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
"Путеводитель" по циклу здесь
Навигатор по всему каналу здесь
