Всему есть начало, и всему есть конец, а может только завершение одного и начало следующего, нового. Вот и в этот раз произошел, отнюдь не случился, щелчок. И что это было - звук или толчок, легкий удар, заставивший очнуться от долгого сна, а может ощутить себя впервые и выйти из мира теней, небытия.
Постепенно пришло ощущение тела, появилась голова, дрожь пробежала в груди, и сердце толкнулась первый раз, сначала робко, причиняя боль, затем все уверенней, набирая частоту сокращений. И боль, первое чувство, постепенно отступила и пропала. Тепло проникло дальше, неся онемение рук, они были, потом добавились ноги. Произвольно дернулись пальцы левой руки, затем она согнулась в локте, и коснулась груди, твердой и гладкой. Онемение почти прошло. То же самое произошло и с левой ногой, только пальцы на ней не ощущались. А правая сторона запаздывала, не хотела просыпаться.
Потребовался воздух, через два отверстия в носу он с шумом проник в грудь, и легкие расправились, насыщая питательную жидкость кислородом. Наверное это был первый вздох, только кого. Одновременно с ощущениями возникали и названия частей тела. Сознание начало работать, извлекая из памяти заранее заложенные знания.
Появилось и ощущение пространства, оно было темным и ограниченным, даже тесным, такое понятие тоже нашлось и пришло само. Включилось и время, отчет его начался с нуля, маленькие интервалы складывались в более длительные. Существовал и еще один счетчик, отсчитывал время в обратном порядке. Скоро заданное изначально время должно было закончится. Оно оказалось связанным с маленьким внутренним пространством и запасом воздуха, который скоро заканчивался.
Появилась и понятие о необходимости действовать. Уже осознанно левая рука поднялась вверх и уперлась в препятствие, невидимое в темноте. Это оказалась гладкая поверхность, и при нажиме она поддавалась, поднималась вверх, только сил одной руки не хватало. Быть может необходимость действовать, с обратным отсчетом времени пришло чувство опасности, все же задвигалась правая рука, поднялась вверх и тоже уперлась в крышку. И такое слово имелось в памяти.
Крышка поднялась и сама отъехала в сторону. Возник свет, белый, неяркий, но после полной темноты он ослепил. Тут же сработали внутренние фильтры, зрение вернулось, а может и заработало впервые. Включился и слух, звуки наполняли помещение, работали механизмы. Счетчик, считающий обратное время, исчез, тут же возник другой, требовалось выполнить следующее действие. Из узкого контейнера надо было выбираться, пришлось сесть.
На отъехавшей в сторону крышке имелись две цифры, они составляли число 33. Контейнер размещался на длинной металлической ленте и двигался вместе с ней на уровне пола. Впереди и сзади на ленте стояли такие же ящики, из них вставали и отходили в сторону люди. Люди - это слово тридцать третьему ничего не говорило, просто именно оно всплыло из памяти.
Люди занимали белые круги, нарисованные вдоль движущейся ленты, и оставались так стоять. На спине каждого человека имелось число, соответсвующее номеру контейнера, из которого он поднялся. Цвет покрытия каждого человека, не кожи, был бледно розовый и по нему стекали капли жидкости. Ей оказались наполнены контейнеры.
Тридцать третий с трудом встал из своего ящика и, делая шаг в сторону, чуть не упал, но все же устоял. Правая нога, так и не заработала нормально. Свободный белый круг нашелся рядом, и это пока был выход из положения, больше двигаться не требовалось. Таймер обратного отсчета выключился и новый пока не включался.
Некоторые контейнеры так и не открылись, из части других, даже сдвинув крышки, люди не смогли подняться и беспомощно барахтались в жидкости. От жидкости исходил сильный запах, пришло слово резкий, включилось обоняние. На грани сознания мерцали еще два непонятных слова, - мерзкий и приятный. Тем, кто не смог подняться, никто не помогал, как не открывали и контейнеры, из некоторых слышался стук.
Металлическая лента заходила в проем в стене, унося туда стоящие на ней контейнеры, как пустые, так и с неисправными людьми. Такая понятие пришло тридцать третьему. Он на удивление учился быстро, хотя удивляться конечно не мог. Как показал внутренний датчик, за проемом в стене температура была высокой, непригодной для функционирования людей. Неудачные экземпляры уничтожались.
Вдоль людей, стоящих на белых кругах, шел человек, одетый в комбинезон черного цвета, и осматривал только что появившихся из контейнеров. Не все, кто даже смог подняться, оказались исправными, имели видимые дефекты. Видимо система воспроизводства давала сбои. Этот человек отличался от только что сделанных лишь одеждой. Цвет кожи был у него таким же, бледно розовым, лицо безжизненным, глаза казались нарисованными, а рот вряд ли мог открываться.
Задача человека в комбинезоне оказалась простой, он толкал неудавшихся людей обратно в контейнеры и для верности закрывал крышками. Тридцать третий стоял ровно, не двигался, он вдруг понял, что и ему угрожает опасность. Это чувство возникло сразу, хотя вряд ли эмоции изначально предусматривались для искусственных людей. Но человек в комбинезоне прошел мимо, видимо и он был ограничен в возможностях проверки.
Помещение, в котором одновременно двигались четыре параллельные ленты, оказалось большим, без окон и освещалось тусклыми лампами, висящими под потолком. Когда контейнеры перестали появляться на лентах из противоположной стены, они остановились. А люди в комбинезонах свели четыре колонны новеньких вместе и повели дальше по тоннелю. Тридцать третьему повезло, он оказался в середине строя, и его хромота осталась незамеченной, и чем дольше он шел, тем становилась меньше.
Тоннель полого опускался, скоро в нем показалась вода, и глубина становилась все больше, пока не скрыла новичков. Люди в комбинезонах остались позади и в воду не пошли, а новички так и прошли несколько метров под водой, не дыша, пока не начался подъем. Остатки жидкости из пеналов были смыты. С противоположной стороны их уже ждали люди в синих комбинезонах. В следующем отрезке тоннеля включились вентиляторы и обдули строй горячим воздухом.
Дальше строй опять был разделен на четыре колонны. Каждая прошла мимо своего стеллажа, где лежала одежда и обувь. Причем это были не однотипные комбинезоны, а вполне нормальная человеческая одежда и обувь. Причем каждому новичку дали с собой запасной комплект и карточку синего цвета. А дальше людей опять построили, и наконец вывели на улицу большого города, где улицы были заполнены машинами, встречались и настоящие люди, не обращающие внимания на марширующие в разных направлениях коробки искусственных людей.
Сопровождающие довели новичков до высокого здания, причем строй так и шел строго, даже в ногу, не делая для этого никаких усилий. Строй объединял искусственных людей в некую самоорганизующуюся структуру. На входе в здание он наконец смешался, так-как внутрь каждый входил отдельно по своей синей карточке, на которой имелся адрес здания и номер жилого отсека.
Новички вполне самостоятельно нашли и разобрались со своими местами. Тридцать третий оказался не исключением. В здании имелось шесть лифтов, на каждом площадке останавливался один. И проехать до своего этажа и места можно было только на своем лифте, приложив при входе свою карточку.
Дверь с площадки вела в отсек, где у каждого жильца имелся шкафчик для одежды и обуви. Здесь надо было раздеться, а дальше по приставной лестнице забраться в свой пенал, чуть больше того, в котором произошло таинство их зарождения. В пенале имелась подстилка, только непонятно зачем она была нужна.
Тридцать третий залез в свою ячейку, лег на спину, вытянув руки вдоль тела и замер. Глаза ему закрывать было не нужно, такой функции просто не имелось. Затем в голове прозвучал специальный сигнал, он был один для всех, и сознание отключилось. Наступила ночь.
Только для тридцать третьего отклонения, начавшиеся в пенале, где он получил право на функционирование, продолжились. Хромота, впрочем как и плохое владение правой частью тела, было даже не бедой, а так, маленьким сбоем. Тридцать третьему приснился сон, чего не должно было быть в принципе. И этот несчастный увидел для него невообразимое - лес, речку, луг и деревянные домики. А когда замычала корова, пасущаяся на зеленой травке, то разум тридцать третьего окончательно съехал с определенных для него катушек. Искусственный интеллект не смог учесть глубины человеческого сознания.
2 глава
Начало истории о Первопроходцах Вселенной ЗДЕСЬ
