В тот день я взяла отгул. Плохо
себя чувствовала, хотелось просто отлежаться, да и домашних дел накопилось масса. Со всеми этими подработками на семью и хозяйство не хватало ни сил, ни времени.
Холодильник совсем пустой. Яиц нет, молока нет. Манка кончилась. Даже соль в солонке уже на самом донышке. Пришлось тащиться в магазин. Детей-то чем-то кормить надо!
- Любань, ты за старшую! Не деритесь! Лучше уберитесь! Приду, будем завтракать.
- Не деритесь - лучше уберитесь! - подхватила Маруся, - Не деритесь - лучше уберитесь!
Распевая так на разные лады, она неуклюже закружилась по комнате.
- Заткнись уже! Мам, скажи ей! Она мне мешает!
- Ну и чем она тебе мешает? Пусть поёт!
- Надоела! Я постель заправляю, а она танцует! Пусть тоже заправляет! Почему я всё время?
- Я своё кресло уже сложила! - невозмутимо пропела Манька, продолжая кружиться.
- Ага! Чего там складывать - запихнула всё в тумбочку, и готово! Я тоже так могу..
Дальше дослушивать я не стала, закрыла дверь и пошла по магазинам.
Универсама в нашем районе не было, чтобы купить хлеб, соль и крупы, я зашла в один магазин, потом в молочный, потом в овощной, затем в коопторг..
Примерно через час-полтора, я нагруженная авоськами, задумчиво брела в сторону дома.
Переходя дорогу, я бросила взгляд на нашу пятиэтажку. Лёгкий дымок вился между деревьями и кустами, растущими под нашими окнами.
"Мальчишки балуются!" - подумалось мне, но сердце заколотилось, и я прибавила ходу.
Чем ближе я подходила, тем отчётливее видела, что дым валит из окна.. Из нашего окна..
Последние метры я бежала как гепард, если гепард умеет бегать увешенный сумками с продуктами.
Боже! Из-под нашей входной двери тонкими струйками лился дым. Бросив авоськи на пол, я дрожащими руками, не с первого раза попав ключом в замочную скважину, открыла дверь..
По средине кухни, заполненной лёгким туманом, мои девчонки жгли костёр в эмалированном тазике, стоявшем на кухонном столе. Сгоревший бумажный пепел вился над их головами, оседая на плите, столе, подоконнике.. Рядом с тазиком лежала стопка макулатуры, которой, видимо, предстояло
сгореть в этом импровизированном кострище.
А я-то её собирала, чтобы обменять на книги...
Увидев меня в дверях, Любашка отскочила и затараторила испуганно:
- Это не я! Ой, мы больше не будем! Мы всё уберём..
А Маруська радостно закричала:
- Мамуля, смотри, мы картошку печём, только она ещё сырая! Надо огонь побольше!
Я не знала, то ли плакать, то ли смеяться..
Отодвинув детей подальше, я хватила чайник и вылила его в полыхающий тазик. Столб горячего пара, вперемешку с пеплом, пыхнул чуть ли не до потолка.
Хорошо, что соседи пожарных не вызвали!
Распахнув все окна в квартире, я принялась отмывать кухню.
Дети стояли в углу, каждая в своём и шмыгали носами.
Тазик! Мой новенький, эмалированный тазик, купленный в прошлом месяце, взамен прохудившегося, превратился в закопчёную пиратскую посудину.
Страшнее всего выглядел стол. Пластиковую столешницу, некогда стильную, теперь украшал чёрный оплавленный круг с неровными краями. Не смыть, не затереть, не замазать такое творчество было невозможно. А чтобы вы понимали масштаб бедствия, добавлю: это был стол Пелагеи, купленный ею по блату. Кто-то там из её знакомых отхватил чешский кухонный гарнитур, а стол в их кухню не поместился. А теперь этот стол похож... Слов не хватает, чтобы выразить моё тогдашнее отчаянье.
Пришлось покупать плотную клеёнчатую скатерть. Такой маскировки хватило на пару лет. Но, как говорится, рано или поздно, правда откроется. Случайно откинув скатерть, Пелагея увидела-таки это злосчастное пятно на столешнице. Правда, ничего нового я о себе не узнала, но крику было много.
Можно было бы закончить эту историю словами: всё хорошо, что хорошо заканчивается, огонь потушили, дети всё осознали, дали честное слово, что так больше не будут..
Но не тут-то было! Через пару недель история повторилась!
Мы с мамой шли из магазина и увидели дым из нашего окна.
Я глазам своим не поверила! Испугалась, а вдруг в этот раз всё по-настоящему..
Ворвавшись на кухню я застала такую картину: на полу сидели два индейца, с чумазыми лицами и перьями на голове. На этот раз костёр был организован на табуретке, всё в том же многострадальном тазике, с той лишь разницей, что для розжига Любашка принесла с улицы сухую траву и листья.
- Люба, как ты могла? - высказывала изумлённая бабушка старшей внучке, - Ты же обещала маме!
Люба стояла насупившись.
- Машенька, а ты-то! Тебе же запретили трогать спички!
- А я и не трогала, я только смотрела! Я говорила Любке, чтобы она не разжигала огонь, потому что мы обещали.. А она сказала, что без костра в индейцев играть не интересно! И что мы обещали не жечь мука..муку..макалатуру! А траву и листья жечь можно и даже полезно, так мы дворнику помогаем!
Мы с мамой переглянулись и только вздохнули.
В этот раз наказание было строгим. Узнав от соседей о задымлении, Сашка выпорол Любу, да ещё и меня отругал за то, что плохо воспитываю детей.
Продолжение следует...
Предыдущая часть 👇👇👇
Следущая часть: