Она отлично пользовалась вот этим тщательно отрепетированным перед зеркалом взглядом – при гордо вскинутой голове, сквозь густые полуопущенные ресницы играть глазами так, что при малейших поворотах головы они влажно и призывно поблёскивали.
Витька, правда, при всей своей влюблённости в эту капризную принцессу Маринку, её уловки видел насквозь. Вот эту гордо вскинутую головку воспринимал не иначе, как «задранный нос». Хотя, надо признать, это был тот самый случай, когда нос задирают, как говорится, «по чину».
Во-первых, Маринка действительно была красивой. Притом красотой не кукольной, как вошедшие в моду у девчонок всех возрастов Барби, а дерзкой. Вызывающей. Такой, от которой (Витька отлично сознавал это) у парней сносит крышу. И они или бессильно отступают, комплексуя оттого, что могут не соответствовать. Или начинают вести себя как павлины, красуясь и на всех смотря свысока.
Во-вторых, несмотря на то, что батя у Маринки стал олигархом местного розлива, приватизировав местный консервный заводик, у него, у Виктора, отец тоже не из простых рабочих. На этом заводе числится ведущим специалистом. Главным инженером, в частности. И много дел наворочает Маринкин батя без помощи знающего специалиста? Хм…
Не, всё это он вслух не озвучивал. Не маленький, понимал, о чём можно, а о чём нельзя болтать – если не хочешь навредить своим близким. Но щёлкнуть легонько по носу зазнавшейся «прынцессе» не удержался. За что тут же огрёб обиженным «Дурак!»
– Марин ну ты же знаешь, что не дурак? – миролюбиво отметил Витька и вздохнул. – И аттестат вон это подтверждает.
Они стояли в закутке школьного коридора перед дверью в актовый зал, где буквально через пять минут должна начаться сначала торжественная часть с вручением аттестатов, а потом выпускной бал. Всё это руководство школы в этом году решило совместить в рамках одного, плавно перетекающего друг в друга мероприятия. Им идти на эту официальную тягомотину смерть как не хотелось. Но – придётся. Вот и химичка, сухая дама, выглянула в коридор, узрела их и шикнула:
– Лунёв! Вавилова! Ну-ка в зал! Успеете навлюбляться. Взрослыми завтра станете.
Ха! Знала бы она… ну да ладно. Не надо ей и всем прочим до поры ничего знать.
Маринка сегодня была «Маринкой, на которую нашло». Хотя она могла быть и «Маринкой, злой, как собака». По крайней мере, всего её гонору хватило только на коридорную перепалку.
В танцах она от Виктора не отходила. Всем отказывала, сама смело подходила к нему и за руку вытаскивала на середину зала, стоило только зазвучать новой композиции школьного оркестра. У Витьки даже голова закружилась – и от удовольствия, так как любой на его месте хоть немного бы, но возгордился, и от многообещающих взглядов своей , как он считал, невесты.
Их тесному знакомству, потом дружбе, а потом и влюблённости было уже лет шесть-семь. Да, сразу, как собрались после окончания четырёхлетки. В пятом классе это уже был сборный детский коллектив, притом не только из разных классов, но и из разных школ. Получилось так потому, что Маринкину школу, старенькую, обветшавшую, закрыли, неподалёку от ней ввели в строй новую – и вот в ней и стали комплектовать новые классы. Маринку и Витьку усадили за одну парту.
Они подрались в первый же день, сразу после окончания последнего урока. Он сам уже и не помнил из-за чего. Маринка, правда, позже утверждала, что причина была старой как мир и банальной – дёрнул за косичку. Притом сорвал с этой косички бант. Покушения на красоту, наведённую мамой, девчуля не простила и навернула Витьку портфелем. И понеслось… Притом дрались ожесточённо, она посадила Витьке шишку на лоб, а он полуоторвал ей рукав форменного платьица. Они бы и катались так по полу коридора, сплетясь, как два кота, в рычащий и плюющийся клубок и дальше, если бы их обоих не поднял за шкирки физрук.
Обоих долго стыдили и ругали в учительской, но родителей в школу почему-то не вызвали. Настояла на этом классная дама их 5 «а», историчка Маргарита Петровна, женщина гренадерской внешности и с большим красным родимым пятном на левой щеке. Это она тогда не без юмора сказала, что сия драка, возможно, начало большой любви. Как в воду глядела классная. Потому что все последующие шесть лет Маринка и Виктор не сказали друг дружке ни одного бранного слова. Они и ругались-то, когда у них случались размолвки, сугубо нежно и деликатно.