Третий лишний 2
Витька ни на одну девчонку не смотрел так, как на Маринку. Не прельщали они его. А так как что он, что она, ребятами росли рослыми, в меру упитанными, то даже Витька, не в пример своим сверстникам, к выпускном классу вымахал уже, почитай, как взрослый мужик. Над губой уже даже не пушок, а полноценная щетинка пробивалась. Да и на щеках.
Что уж говорить о девице-кровь-с-молоком Вавиловой? Вполне сформировавшаяся молодая и красивая тётенька. Отцы обоих работали на одном предприятии и были связаны общей профессией и общими интересами, и дружбе двух молодых людей не препятствовали. Всё ещё видя в них детей.
Однако, перед выпускным классом между отцами Виктора и Марины пробежала чёрная кошка, имя которой было «имущественное и социальное расслоение». Промышленность по всей стране или умирала, или подвергалась жесточайшему растаскиванию.
Вавилов-старший, в котором была сильна административная жилка, сумел подсуетиться и каким-то извилистым путём консервный завод, градообразующее предприятие, приватизировал. По существу, этим он их городок и спас – после некоторой модернизации его производственные линии стали выдавать вполне конкурентоспособную продукцию. За что завод удостоился пристального внимания всяких криминальных структур, попробовавших его отжать. Но – не срослось.
У Юрия Вавилова нашлись покровители не только в губернской администрации, но и в Москве. Кому-то там показалось неправильным лишить источника работы целый город. И по загребущим ручонкам желающих сожрать столь сладкий кусок от всей души стукнули. С размаху.
Лишь самый умный криминальный авторитет города, Илюха Серый, который быстро перекрасился в уважаемого бизнесмена Илью Захаровича Серова, остался на плаву. Не посаженным и не застреленным. Однако, сохранившим тесные связи с выжившей «братвой». А потому по-прежнему оказывающего на жизнь города и все его структуры серьёзное влияние.
Юрий Михайлович и дочь свою, Марину, рассматривал как актив. Ну а что, какой тут, понимаешь, цинизм с его стороны? Деваха-то красавица! А красивая баба, если к ней по-уму подойти – отличное капиталовложение. И намечавшийся альянс дочки с сыном главного инженера его же завода Юрий Михайлович отмёл как фактор несущественный. Ещё чего! Мала и неразумна сама свою жизнь обустраивать.
Лунь, Витькин папка, не дурак, чтобы супротив воли владельца завода идти. Нет, уволить Вавилов Лунёва Леонида Захаровича не смог бы. Последнее это дело, личные отношения на производственные переносить. Но на место почему не поставить?
Вот и поставил. Поговорил с подчинённым прямо, без обиняков. Как он сам считал – по-мужски. Не сознавая, впрочем, что глаза его при этом юлят, а выглядит сам он несколько жалко.
– Захарыч, ты своего оболтуса - то поприжми, а? Маринка выйдет замуж за другого, такова моя, извини уж за высокопарность, отцовская воля.
– Да я что, Юрий Михайлович? Не у меня невесту уводишь, да и у молодняка психика гибкая, переживёт. Только дочку-то не жалко?
Вавилов раздражённо посопел, потом рубанул:
– О своём позаботься. С этой посикушкой сам разберусь.
– Да разбирайся, - Лунёв пожал плечами, вздохнул и сказал – Могу идти?
– Да иди… - из хозяина будто выпустили воздух, он так и остался сидеть в своём руководящем кресле, своего технического директора до приёмной не проводил. Только буркнул во включенный селектор секретарше:
– Инна, сделай чаю. Зелёного.
Лунёв досадовал сам на себя, что так легко попросту «сдал» своего парня. Хотя куда ему было деваться? Ему ещё не только Витьку-недоросля поднимать, ещё вон и младшая дочь с игрушками копошится. Да и какая там любовь-морковь у этих сопляков? Перетопчутся.
Следующая часть.