Раннее утро — мое самое любимое время суток. В доме еще все спят, и можно, налив в чашку ароматный кофе, удобно устроиться в кресле и помечтать. За окном в этот час обычно слышны птичьи голоса. Похоже, птицы так же, как и я, наслаждаются утренним спокойствием. Это позже вновь начнется суета. Будут сновать туда-сюда автомобили, звуки которых заглушают все вокруг. Сирены, гудки, громкая брань, иногда не менее громкий смех. И тишина, во время которой можно услышать собственное сердце, исчезнет...
В последнее время я часто стала прислушиваться к тому, что происходит внутри меня. Раньше я все время куда-то бежала, подстраиваясь под кого-то. Старалась все успеть. Сделать счастливыми мужа, детей, родителей и даже противную руководительницу нашего отдела Аллу Дмитриевну. Но сейчас все изменилось. Я поняла — весь этот забег не несет в себе ничего, кроме обычной суеты. И Алла Дмитриевна не подобреет от того, что я буду с ней всегда предупредительна, даже когда она откровенно несправедлива в отношении меня. И дети не станут счастливее от моего бесконечного участия в их жизнях. Потому что иногда лучше дать людям самим испытать на себе удар черенка, иначе они бесконечно будут наступать на эти самые грабли. И родители прекрасно проживут, если я перестану выслушивать их постоянные жалобы на всех и вся. Да и мужу, как выяснилось, я была нужна, только когда представляла собой идеальный вариант супруги. А вот когда я немного «сломалась», Саша как-то моментально утратил интерес к моей персоне.
— Что тебе приготовить на ужин? — по привычке спросила я буквально вчера днем.
— Не готовь ничего. Я после работы забегу в кафе, недавно открылось неподалеку от нашего офиса. Перекушу там, чтобы не тратить время. У меня еще тренировка вечером.
Проанализировав ответ мужа, я поняла, что за последнее время уже несколько раз слышала подобное. И места для ужина супруга всякий раз были разными, и причины, по которым он вдруг разлюбил семейные вечера, тоже.
Меня посетила одна мысль, которую я тут же и озвучила:
— Тебе не хочется находиться в моем обществе?
Саша ответил не сразу. Несколько секунд молчал, а потом выдавил из себя:
— Ты несколько изменилась с тех пор, как...
«С тех пор, как» — означало время, когда у меня в голове нашли опухоль доброкачественного характера и удалили ее. Не спорю, и оперативное вмешательство, и само по себе мое заболевание на самом деле немного повлияли на меня и на мое отношение к миру. Все же я впервые побывала под общим наркозом, и, мне казалось, я немного заглянула за порог вечности. Поэтому, и только поэтому я стала более спокойно реагировать на многие вещи и стараться жить несколько легче, что ли. Вот, к примеру, перестала париться насчет того же ужина. Ну вот какая разница, будет курица приготовлена по рецепту французских шеф-поваров или просто запечется в духовке с чесноком и перцем, как делала еще моя бабушка? Она, эта курица, получалась гораздо вкуснее, надо сказать. А времени на ее приготовление, и, главное, нервов уходило гораздо меньше.
В остальном во мне не произошло никаких изменений. Врач сказал, что я могу продолжать жить обычной жизнью и только изредка проходить обследования на предмет, не начала ли моя «гостья» в голове снова расти.
— И что же со мной не так? — прямо спросила я.
— Не знаю. Но тебя словно подменили. Я читал об этом. Вмешательство в мозг может полностью изменить человека.
— Ты читал невнимательно. Либо не ту литературу. Потому что это полная ерунда! Я — это я. Все остальное твое самовнушение!
Я бросила трубку и посмотрела на себя в зеркало, что висело в вестибюле в нашем офисе, откуда я разговаривала с мужем. На меня смотрела совершенно незнакомая мне шатенка. В глазах ее плясали искорки от легкого возмущения после разговора с мужем. Губы алели и даже как будто стали немного более пухлыми, а щеки покрылись легким румянцем. Отражение подмигнуло мне, и я страшно удивилась, что этой самой шатенке в зеркале абсолютно нет дела до того, что мой муж мог обидеться.
Наверное, Саша был прав, и я на самом деле немного изменилась. Вот только эта новая «я» мне самой безумно нравилась.
Я отставила в сторону кружку с недопитым кофе (отчего-то я теперь постоянно оставляла чашку наполовину полной) и отправилась готовить незамысловатый завтрак. Яичница с беконом — самое то. И вкусно, и полезно!
— Доброе утро! — в кухню вошел заспанный муж. Он огляделся по сторонам и, не обнаружив сваренного для него кофе, достал турку из шкафа. Водрузив ее на плиту, Саша повернулся ко мне и сказал, — извини, я вчера немного задержался.
«Немного» — означало то, что муж вернулся за полночь. Но, если честно, меня это особо не волновало.
— Ничего страшного. Я не скучала.
Саша, достав свою любимую чашку, хлопнул дверцей шкафа.
— Вот об этом я и говорил вчера, Вера!
— О чем?
— О том, что ты совершенно изменилась! Тебе даже нет дела до того, где именно я задержался вчера!
— А что, ты именно из-за этого так переживаешь? То есть, если бы я набросилась на тебя с упреками, тебе было бы легче?
— Не знаю.
Саша вздохнул и, налив в кружку кофе, сел за стол.
— Меня пугает вся эта ситуация, — задумчиво глядя перед собой, произнес муж.
— Что именно тебя настораживает?
Я присела напротив и, участливо посмотрев на мужа, приготовилась внимательно выслушать его претензии ко мне. Саша встретился с моим взглядом и пробурчал:
— Ничего.
Я удовлетворенно кивнула. Раз мужу нечего сказать, то и ладушки. Я решила сегодня пойти в парикмахерскую, мне хотелось немного подравнять кончики, что-то, на мой взгляд, волосы слишком отросли.
Я удачно нашла на вечер свободного мастера и, что-то напевая себе под нос, отправилась на работу. Вот где мою якобы изменившуюся личность оценили по достоинству! Моя клиентская база за прошедшее время значительно увеличилась, и все потому, что мне стало как-то проще общаться с людьми. Со многими клиентами я разговаривала теперь запросто, можно сказать, по-дружески. Могла поинтересоваться тем, как у них дела и даже дать некоторые жизненные советы. Высшее руководство очень сильно ценило мой труд, и даже Алла Дмитриевна не смела сцеживать в мою сторону свой яд.
Завершив пару сделок на благо родной компании, я поехала в салон красоты, а вышла оттуда в еще более приподнятом настроении. Мое отражение было крайне довольно результатами и широко улыбалось, шествуя по улице.
— Девушка! Постойте, пожалуйста! — я понимала, такое обращение вряд ли относиться ко мне. С тех пор как мне стукнуло 50, ко мне отчего-то перестали так обращаться. — Вы обронили кошелек.
Передо мной стоял молодой парень. Такой красивый, что аж дух захватывало!
— Данила, — парень неожиданно протянул мне руку и, пожав мою ладонь, вложил в нее мой кошелек.
— Вера, — представилась я, все так же улыбаясь и глядя прямо в его карие глаза. — А вы, значит, честный?
— Стараюсь. Тем более, какой смысл сейчас присваивать чужие кошельки? В них чаще всего совсем нет наличности.
Мы одновременно рассмеялись, а потом, не сговариваясь, пошли вместе вдоль улицы. Шутили на разные темы, и я поймала себя на том, что откровенно флиртую с этим молодым человеком.
— Знаешь, о чем я жалею, Вера? — произнес Данила, когда я сказала, что мне уже пора возвращаться в свою обитель.
— О чем же? — с улыбкой спросила я, мысленно удивляясь, как мы быстро перешли на «ты».
— О том, что не проверил твой кошелек в надежде обнаружить там твой номер телефона.
— Тогда держи! — я протянула ему портмоне и наблюдала за тем, как Даня, продолжая загадочно улыбаться, осторожно расстегивает молнию на кошельке.
— Ты знаешь, по тому, что человек носит в своем портмоне, можно многое о нем рассказать.
— Правда?
— Давай я попробую угадать, что там внутри?
— Давай! — рассмеялась я.
— Итак, в твоем кошельке лежат кредитные карточки. Штуки три, на всякий случай. Также там все же есть немного наличных денег. Тоже на всякий пожарный. Фотографии детей обязательно. Небольшой список самых важных для тебя телефонных номеров, вдруг с аппаратом что-нибудь случиться, а ты не знаешь наизусть эти цифры. Еще там полно различных визиток и дисконтных карточек. А в отдельном кармашке припрятан засохший полевой цветок.
— Стоп! Про цветок ты точно не мог знать! Значит, ты все же рылся в моем кошельке?!
Я выхватила из рук Данилы портмоне и, шутя, принялась колотить его этим предметом по рукам. Мы хохотали как ненормальные, так что прохожие начали оглядываться на нас.
Потом я, вероятно, совершенно спятив, продиктовала Даниле свой номер телефона, в душе все же надеясь на то, что он не собирается мне звонить.
В тот же вечер, когда я уже лежала в кровати, пришло сообщение от Дани. Саша сидел рядом с ноутбуком в руках и не обратил внимания на сигнал от сообщения. Я встала и, прихватив телефон, прошла в ванную комнату. Заперев дверь, я написала ответ и тут же улыбнулась, увидев смешной смайлик.
— Боялся того, что ты меня обманула, — писал Данила.
— У тебя создалось такое впечатление обо мне? То, что я обманщица? По-моему, это ты обманул меня, пытаясь заставить поверить в свои экстрасенсорные способности.
— Хочешь верь, хочешь нет, но я говорил правду. То есть да, портмоне я все же проверил, но именно такой и нарисовало мое воображение хозяйку этого кошелька.
— Какой?
Даня ответил не сразу.
— Изумительной! Потому что ты, если честно, изумляешь меня все больше и больше.
— Интересно, чем именно?
— От тебя исходит особый магнетизм. Иначе я не могу объяснить свое поведение. Ведь я точно знаю, что ты замужем и сейчас закрылась в ванной, чтобы переписываться со мной, потому что твой муж находится неподалеку. И еще я уверен, что ты никогда до этого так не делала. Тебе немного любопытно и в то же время страшно.
— Ты психолог по профессии?
— Нет. Я преподаватель физики.
— Почти одно и тоже, — написала я, послав вдогонку несколько смеющихся человечков. — Ты во всем прав. Только есть один нюанс.
— Какой?
— Недавно я пережила операцию на головном мозге, и, возможно, общение с тобой — это последствия врачебного вмешательства.
— Все любопытственнее и любопытственнее! — повторил Данила фразу одной из моих любимых сказочных героинь. А потом, сделав небольшую паузу, написал, — мы сможем увидеться?
— А меня не начнет преследовать полиция нравов? Сколько тебе лет? — пошутила я.
— Тридцать шесть. Хотя многие утверждают, что я выгляжу моложе. Ты разочарована?
— Естественно! Чувствую себя вновь обманутой! Я надеялась, тебе двадцать пять.
— Ну, прости, так уж вышло.
Мы договорились встретиться на следующий день. Попрощавшись с Данилой, я посмотрела на себя в зеркало. Не тридцать шесть, конечно, но лет пять-семь новая стрижка мне поубавила. Я вспомнила, как отреагировал на мою прическу Саша, и ухмыльнулась.
— Что это? — с ужасом глядя на мои волосы, воскликнул муж, лишь только я вошла в дверь.
— Где? — я оглянулась, пытаясь понять, что именно он имеет в виду.
— У тебя на голове!
— А, понятно. Это я решила немного подравнять кончики, на мой взгляд, волосы были слишком длинные.
— А теперь они слишком короткие!
— Ты думаешь? — я посмотрела на свое отражение в прихожей. Отражение довольно улыбалось. — А на мой взгляд, так даже лучше!
— То есть мое мнение тебя больше не заботит? Ты же знаешь, мне не нравятся короткие стрижки!
— А разве я должна носить то, что нравится тебе? Ведь это же моя голова, в конце концов. И потом, мне тоже не слишком импонирует то, что ты стрижешься слишком коротко.
В голове тут же возник образ Данилы и его спадающие на глаза темные кудри.
Саша больше не стал спорить. Молча вернулся к своему ноутбуку, а я пошла готовить ужин, раз уж муж сегодня соизволил провести вечер дома.
Мучила ли меня совесть, когда я собиралась на встречу с Даней? Наверное, нет. Я не воспринимала это как свидание и уж точно не собиралась изменять мужу. Меня просто тянуло снова увидеть Даню, вот и все.
Он принес мне ландыши. Понятия не имею, где Даня откопал эти цветы, ведь время их цветения, по крайней мере в нашем регионе, уже закончилось.
Весенние цветы я люблю больше всего на свете, поэтому, вдохнув бесподобный аромат, спросила:
— А у тебя в роду случайно не было предсказателей или колдуний?
— Угодил, получается?
Данила с довольным видом наблюдал за моей реакцией на цветы. Мы не пошли ни в какое кафе или, что еще более банально, в кинотеатр. Просто не спеша шли по городу и разговаривали. Даня знал много различных историй про то или иное старинное здание, мимо которого мы проходили, и я слушала его с огромным интересом.
— Откуда ты все это знаешь? — спросила я.
— Раньше водил экскурсии по городу. Я же приехал из деревни, нужно было как-то зарабатывать на хлеб, пока учился. А сейчас я покажу тебе мое самое любимое место! Уверен, ты оценишь!
Мы поднялись по какой-то лестнице и еще некоторое время шли в гору. Город наш расположен в холмистой местности, так что некоторые подъемы довольно впечатляют.
Пройдя по верхней набережной, Даня свернул куда-то в кусты.
— Мне уже начинать тебя бояться? — рассмеялась я.
— Пока еще рано, — вполне серьезным тоном ответил мой провожатый.
Когда заросли поредели, передо мной открылся самый потрясающий вид на реку. Я недоверчиво посмотрела на Данилу и снова перевела взгляд вдаль, любуясь тем, как изгибается внизу речка.
— Почему ты поделился со мной этим местом? — зачарованно спросила я.
— Потому что знал, ты оценишь.
— Тебе не кажется, что мы слишком мало знакомы для того, чтобы ты сумел понять, что я за человек?
— Не кажется. Ты как открытая книга.
— Ты первый, кто мне это говорит. Чаще люди считают меня напротив довольно замкнутой.
— Они не так смотрят на тебя.
— А ты как смотришь?
— Так же, как на эту речку. Просто вижу всю ее красоту разом. Не зацикливаясь на том, что там кроется в ее водах. Если смотришь с этой точки зрения, то замечаешь только прекрасное и ничего больше.
Я долго задумчиво молчала, стоя рядом с этим необыкновенным человеком, который читает мои мысли, словно открытую книгу. Говорить ничего не хотелось, словно все слова в этот момент были лишними. На улице постепенно стемнело. На набережной, что виднелась внизу, зажглись разноцветные огни фонарей. В небе появились первые звезды. Внутри меня возникло ощущение чего-то сказочного, нереального. Как будто мы сейчас находимся где-нибудь в другой вселенной, и все, что нас связывает с Землей, осталось где-то далеко в прошлом.
— Мне очень нравится твое место, — прошептала я.
— Я рад, что поделился с тобой, — тоже шепотом произнес Данила.
Когда я вернулась домой, я все еще находилась под впечатлением этого вечера. Вся моя семья была в сборе, и три пары глаз с любопытством разглядывали мое несколько смущенное лицо.
— Ты где была? — спросила Алина, надкусывая яблоко.
Дочка недавно развелась с мужем и теперь снова жила с нами, вернувшись в свою комнату. Замужняя жизнь ее продлилась всего полтора года, и, как мне кажется, Алина ни о чем не жалела. Ей нравилось снова быть просто дочерью, а не женой с кучей обязанностей по дому.
— Гуляла, — ответила я, направляясь в кухню.
В раковине было полно грязной посуды. На плите стояла пустая кастрюля из-под супа и точно такая же пустая сковорода. Домочадцы поужинали без меня, и теперь, как это было у нас заведено, мне предстояло убирать за ними. Я надела фартук, включила кран. Погрузив руки под струю горячей воды, я постояла некоторое время, задумавшись. Новая «я» возмущенно смотрела на грязные тарелки и неожиданно выключила воду.
Сняв фартук, я прошла в гостиную. Семья в полном составе сидела на диване. Дочь и муж обменивались веселыми видео из тик-тока. Сын тоже внимательно всматривался в экран своего телефона, вероятнее всего, пытаясь пройти новый уровень в какой-нибудь игре.
— Слушайте, вы там забыли посуду помыть. Мне без разницы, но к утру остатки еды так присохнут, что их будет невозможно отодрать от поверхности. Легче купить новую кастрюлю. Хотя, если папа не против покупать каждый день посуду, тогда нормально, можно оставить все как есть.
Сказав это, я отправилась принимать ванну. С пеной, как я люблю, но фактически никогда себе не позволяю. Обычно у меня на такие мелочи попросту не хватает времени.
Спустя час я, мурлыча под нос какую-то песенку из мультфильма про Бременских музыкантов, вышла из ванны и обнаружила идеально прибранную кухню. Могут же, когда захотят! И наверняка никто из них не скончался от тяжкого труда. И даже особо ничего не пропустил из своей ежевечерней развлекательной программы.
Я прошла в спальню и, укутавшись в одеяло, через пять минут сладко заснула. Оказывается, жизнь может быть очень приятной, если иногда думать о себе. Не на постоянной основе, конечно. Иначе можно стать самовлюбленной стервой. Но и не позволяя делать из себя коврик для вытирания ног. Вероятно, вместе с опухолью мне удалили и стремление быть этим самым ковриком. Ведь никто иной, как я сама, годами обустраивала наш быт именно таким вот образом. Мне отчего-то казалось, что так правильно. В этом и заключается моя жизнь. Теперь же я неожиданно осознала — жизнь слишком коротка, чтобы не позволять себе принимать ванну с пеной!
Мы встречались с Данилой еще несколько раз, и каждая наша встреча была по-своему незабываемой. Он неизменно что-нибудь выдумывал. Заставил меня, преодолев страх, прокатиться верхом на лошади. Научил писать граффити и даже показал несколько опытов по физике из тех, что не было в моей школьной программе.
Я тогда первый раз была у него дома и чувствовала себя, словно восьмиклассница на первом свидании. Наши отношения до этого скорее напоминали дружеские. Мы ни разу даже не целовались по-настоящему, ограничиваясь поцелуями в щеку на прощание.
И вот наступил тот самый момент. Мы стояли посреди его комнаты, заваленной книгами, учебниками и еще всякой всячиной. Отчего-то этот беспорядок казался мне уютным. Голова кружилась от его близости, и, возможно, в моем взгляде появилось то, что заставило его наконец решиться.
Не скрою, поцелуй был мне очень приятен, и больше всего на свете мне не хотелось, чтобы он останавливался. Но буквально через несколько мгновений мои кулачки уперлись в его грудь, и я прошептала:
— Извини, я не могу. Думала, что сумею, но...
Он тут же отстранился и, посмотрев мне в глаза, произнес:
— Я знаю. Всегда это чувствовал. Иначе это была бы не ты!
— Но как же тогда...?
— Ничего. Не переживай, все нормально. Не стану скрывать, мне очень-очень жаль, но я переживу. И лучше будет, если ты останешься в моей памяти именно такой!
Что я чувствовала в тот момент? Не знаю. Скорее всего, некоторую радость от того, что Данила все понимает без слов. Это редкое единение душ, что случилось с нами, было ни чем иным, как именно безоговорочным восприятием друг друга. И ничего страшного не было в том, что все именно так сложилось. Да, нам обоим было грустно от того, что мы не видели нашего совместного будущего. Но печаль эта была какой-то ненавязчивой. Правильной. Грустим же мы порой от того, что детство закончилось? А по сути, это самая счастливая пора в нашей жизни. Вот и эти наши встречи останутся в памяти чем-то напоминающим детскую пору.
В тот же вечер Данила написал мне о том, что благодарен судьбе за встречу со мной. А также то, что мой образ навсегда будет жить в его сердце, а это для него важнее всего прочего.
Когда пришло сообщение, я была в душе, а выйдя из ванной, наткнулась на негодующий взгляд мужа. Саша никогда в жизни не прикасался к моему телефону, и что подвигло его на этот раз прочитать мою переписку с Даней, я не знаю. Возможно, то, что я вела себя в последнее время еще более загадочно, чем непосредственно после операции.
— Что это? Можешь ты мне объяснить?! — кричал Саша, потрясая передо мной телефоном. — Ты завела себе молодого любовника?
— Любовник — это слишком громко сказано, — со вздохом ответила я. — Скорее поклонник или просто друг. — Я посмотрела прямо в глаза мужу и отрывисто произнесла, — не переживай, между нами ничего не было. Только один поцелуй, и тот, можно сказать, был прощальным.
— Почему я должен тебе верить?
— Я же поверила тебе тогда, десять лет назад, когда ты поклялся, что не спал с той девицей.
— Причем тут это?
— Просто провела аналогию.
Я скинула банный халат и начала одеваться. В последнее время тело мое потеряло несколько килограмм. Оказывается, можно похудеть и без всякого спортзала, достаточно некоторое время находиться в гармонии с самой собой.
Саша неслышно подошел ко мне сзади и крепко сжал в своих объятиях.
— Вера, умоляю, скажи мне правду!
— Я уже сказала тебе правду. Между нами ничего не было. Оказывается, это не так просто — переступить через саму себя. У меня не получилось.
Саша уткнулся в мои волосы и надрывно произнес:
— Прости, что допустил это. Наверное, я думал только о себе, как мне непривычно рядом с новой тобой. А нужно было думать о нас.
Я повернулась к нему и тоже заметила некоторые изменения в собственном муже. Давно уже забытый мною взгляд, в котором таилось огромное и самое чудесное на свете желание. Желание любить и быть любимым!
В суете обычных дней мы частенько забываем о том, что рядом с нами находятся живые люди. Вроде бы мы живем как раз заботами о них. Так нам кажется. Но мы не замечаем самого главного — их настоящих потребностей. Мы не чувствуем их внутренних переживаний. Не пытаемся проникнуть в их душу. И никакая курица по самому изысканному рецепту не заменит настоящего человеческого участия.
***
Я спешно поднималась по лестницам в здание нашего офиса на третьем этаже. В последнее время я стала частенько опаздывать. У мужа случился затяжной приступ романтики, что, конечно, было прекрасно, но как объяснить все это руководству?
Возле окна в коридоре стояла моя начальница. Увидев ее, я приготовилась к очередной отповеди. Но потом заметила ее заплаканные глаза и спросила:
— Алла Дмитриевна, что случилось?
— Ничего, — начальница отвернулась от меня, и я, было, уже хотела пройти мимо. — Вера, погоди. — Алла Дмитриевна немного напряглась, прежде чем произнести, — ты меня прости, я иногда бываю резкой с тобой.
«Что это на нее нашло?» — подумала я, а вслух сказала:
— Ничего страшного. Рабочие моменты.
— Да нет. Это все мой характер. Он так и сказал, что я мегера.
— Кто он?
Начальница всхлипнула, прежде чем ответить:
— Мой муж. Он ушел к другой женщине. Она на десять лет меня моложе.
«Ах, вот оно что!» — мысленно воскликнула я.
— Знаете что, Алла Дмитриевна? Плакать иногда полезно, но это только кажущееся облегчение. Самое важное для вас сейчас — посмотреть на ситуацию с другой стороны.
— С какой?
Алла Дмитриевна даже плакать перестала, внимательно посмотрев на меня.
— У вас теперь появилась куча возможностей, чтобы полюбить саму себя! Заняться тем, что вы любите! Делать глупости и все такое! Хотите, мы с вами уже сегодня вечером начнем?
— Как это?
— А так! Отправимся в салон красоты и по магазинам. Уверяю вас, ваше настроение уже к вечеру станет абсолютно другим!
Начальница усмехнулась, посчитав мою идею полнейшим бредом, но после обеденного перерыва Алла Дмитриевна нерешительно подошла ко мне и поинтересовалась, не передумала ли я пойти с ней в салон красоты.
***
В следующую субботу я стояла у плиты и, так и быть, готовила мясо по рецепту шеф-поваров, будь они неладны.
— Мам, тебе помочь? — заглянула в кухню Алина.
— Обязательно. Ничего не успеваю, такая рассеянная стала.
Дочка присела за стол и принялась резать овощи.
— А мы с Никитой помирились, — счастливо улыбаясь, сообщила она.
— Правда? Это же отличная новость! Может быть, тогда пригласим его сегодня в гости? Бабушка с дедушкой обещали заехать. И Димка, твой брат, обещал успеть вернуться с тренировки. Устроим настоящий семейный обед!
Алина радостно закивала, тут же набирая номер телефона нашего бывшего, а вполне возможно и будущего зятя.
«Тем более у нас вроде бы есть что отметить», — про себя подумала я. Накануне я была у врача, и он сообщил, что я как будто бы совершенно здорова.
Автор: Юферева С.