Витя нес передачку в тюрьму своему брату, когда задел плечом Аню недалеко от оранжереи. Он ее толкнул. Она вскрикнула и упала. Витя, конечно, кинулся ее поднимать, но Аня и сама уже встала на ноги. Витя растерял все гостинцы, которые нес Никите, вся передачка разлетелась по бетонным плитам.
Аня, романтичная по природе, мгновенно решила, что это само провидение свело их в этот час на этом мосту. Витя утаил от нее, к кому он тогда шел. Он испугался того, что она может сразу забраковать его, как недостойного парня, потому что его близкий человек сидит.
Витя убрал котомки за спину, чтобы Аня ничего не увидела.
- День великолепный, - скромно заметила Аня.
- Пойдешь со мной? – подал руку Витя.
Она ушла с ним.
Как привязанная.
Но он был джентльменом. Никогда не принуждал и не вынуждал. Аня даже изумилась, когда поняла, что он не требует продолжения знакомства… Все парни, с которыми она встречалась, требовали. Моментально. На первом свидании. На что Аня, выращенная в консервативной семье, никак не могла пойти. Но Витя был джентльменом.
Он ее опекал.
Аня, не сомневаясь, дала бы согласие на брак, но в день их помолвки, когда Витя уже встал на колено, нарисовался его брат. Гоша. Гоша вошел в дом, где его явно не ждали, увидел брата, делающего предложение, и, ничуть не застеснявшись, вопросил:
- Когда жрать подадут?
Гоша не интеллигент.
Аня, которая говорила своим родителям, что позовет их на утро после помолвки, чтобы они порадовались за них с Витей, вдруг замолчала. С таким братцем родителей не позовешь.
Витя скукожился:
- Гоша на три дня. Он откинулся… Я… Я хотел сказать, что он отслужил… И после службы ему нужно время, чтобы найти работу и квартиру.
- Витя, не сочиняй чушь, - сказала Аня, - По его татуировкам понятно, где он служил.
- Да, он откинулся, - ответил Витя, - Откинулся. Но он безобидный, поверь мне. Он ко мне, как к брату, пришел, чтобы на помойке не спать. Неужели я его выгоню?
- Статья?
- Грабеж. Там такая смешная история. Гоша шел с завода, где работал, а наткнулся на грабителей, которые напали на мужчину, и он их отогнал, спас мужчину, а сам попал за решетку… Потому что тот человек потерял память и надумал себе, что Гоша его и грабил.
- Отогнал? Витя… Как часто твой брат грабил прохожих?
Аню они не провели.
Она догадалась.
- Поняла, да?
- Тьфу, это элементарно, Вить. Все жулики рассказывают, как они сели, защищая кого-то другого. Я скорее доверюсь тому, кто честно признается в преступлении, чем тому, кто врет, как спасал девушку или брата.
- Тогда нет смысла от тебя скрывать… Он грабитель.
Аня проглотила это. Но не ее мама с папой. Аня не знакомила Витю с ними, чтобы он не наговорил лишнего про своего брата, а им, родителям, которые стали настаивать, твердила, что Витя боится публики. Но от знакомства с предками не уйдешь. Ане пришлось затащить Витю к ним.
Витя был галантным парнем, но у него все равно спросили про происхождение.
- Кто твои родители, Виктор? – теща подлила ему пунша, но в ее действиях не было ни капли радушия.
- Никто.
- Ха-ха, - хмыкнула Аня, - Вить, будь серьезным.
- Нет, они никто, - Виктор кивнул Ане, которая была в недоумении, и сказал, - Они потерянные люди. Позор поколения. Пьющие. Я знаю, что папе уже все, а вот насчет мамы не уверен. Но, наверное, ей тоже все, раз она не поменяла образ жизни после него… Такой у меня род. Позорный.
Его теща деликатно улыбнулась.
Потом, когда Витя отправился спать, она поговорила со своей дочерью:
- Яблоко от яблоньки…
- Мама! Как ты можешь быть такой черствой?!
- Ань, я не обижаюсь, я понимаю, как это выглядит… Но это… От осинки не родятся апельсинки… Он, не сожалея, говорит, что его мама – это маргинальная прослойка общества… Мама! Отца я бы могла простить. Сделал ребенка – и ушел. Но мама – это та, кто воспитывает ребенка. В любом случае. Если он понахватался от нее, то он апельсинкой уже точно не будет. И зачем тебе это?
Аня обрадовалась, что не рассказала им про Гошу, который поселился теперь в ее квартире.
- Нельзя всех под одну гребенку. Если они бедны, это еще ничего не значит.
- Анюта, вопрос не в их достатке. Я понимаю, что Витя молод, и у него нет замка в наследство. Живите в той квартире, которую мы купили для тебя. Обживайтесь. Обставляйте ее, как вам заблагорассудится. Все тебе. Но, Анют, присмотрись к нему. Это не твой уровень.
- Если ты делишь людей по уровням, то нам не о чем говорить.
Аня тогда ушла от родителей в расстроенных чувствах. Сидевший брат, правду о котором она утаила, оказался не единственным камнем преткновения. Аня-то думала, что родители не застряли в прошлых веках, где жениха подбирают по его статусу, а они застряли. Правильно, что она не сказала им про Гошу.
А Гоша занимал жилплощадь.
- Ань, ты из детской хлам вынеси. А то я будто в гостях. Никак не могу расслабиться. Хочу поставить там станок для нанесения гравировок… По железу. Буду людям делать брелоки с их знаками зодиака. Прибыльно.
- Гоша, ключевой момент – там детская, - ответила Аня.
- Но у вас нет детей.
- Но будут. Чтобы потом мы не метались, все взмыленные, и не переделывали комнату в детскую, то я сразу все оборудовала.
- Анют, не драматизируй, - Витя потрепал ее по макушке, - До первенца еще далеко, а Гоша уже здесь. Он поживет тут немного. Поставит свой станок, а пеленальный столик мы на балкон вынесем. Какая ненужная вещь – пеленальный столик!
Когда родители дарили ей эту квартиру, Аня скромно попросила их отремонтировать все так, чтобы сразу могла жить семья с детьми. Просить дважды не пришлось. Родители только обрадовались, что их дочь подарит им внуков, а не отложит рождение детей на “потом”, или вообще не захочет родить.
- Витя, - искусственно милый тон Ани не был убедительным, - Витюша, я распланировала все в квартире еще до нашего знакомства.
- Ты меня сейчас обвиняешь в том, что у тебя до знакомства была квартира, а я примак?
- Нет! Что ты! Просто для меня “детская” – это не пустой звук. Я намеренно выделила комнату, чтобы потом не париться. Скоро у нас пойдут дети. Хотя бы один.
- Но это скоро, а не сейчас. Пока Гоша там перекантуется. Это же никого не стеснит.
У Гоши были тюремные привычки, но это даже не худшее. Страшнее то, что у него остались и тюремные друзья. Сокамерники. Которые после возвращения из колонии не отказались от своего преступного образа жизни. Аня многократно просила Гошу никого не приводить в их дом, но ему это по барабану. Он приводил. Каких-то девиц. Но на это Аня закрывала глаза. А потом он пожелал тусоваться со своими друзьями по камере в их семейном гнездышке.
Аня теперь коротала время в подъезде, чтобы не заходить домой, пока там нет Вити. Сидеть в замкнутом помещении с дружками Гоши было бы опрометчиво. А Гоша фыркал на нее. Злился, что она так показывает свое недоверие и пренебрежение к его друзьям.
Аня подумала, что, может, она просто предвзята, и захотела как-то наладить контакт, потому не застряла на лестнице до прихода Вити, а зашла в квартиру, где произносили тост за тостом Гоша и его дружки.
- А это моя невестка! – представил ее Гоша, - Прошу любить и жаловать.
- Ну, жаловать – это не к нам… А любить… Можно бы, - ухмыльнулся самый огромный из них.
- Но-но, попрошу без двусмысленностей. Она дорога Вите, - сказал Гоша.
Аня не поблагодарила его за заступничество, а задумалась – не будь она дорога Вите, то, что тогда? Это так они определяют чью-то ценность? А, если она не девушка кого-то из знакомых, то можно и не щадить? Все надежды на то, что это просто она такая нелюдимая, а друзья Гоши – нормальные люди, исчезли. Аня зашла в комнату и закрылась.
Проснулась она от того, что кто-то выбивал двери.
- Выходи! Присоединяйся к нас!
Судя по голосу, тот, который самый огромный. Других голосов не было. Видимо, все уснули.
Аня не пострадала. Подскочил Гоша и вышвырнул друга, и уже приехал Витя. Но тот эпизод заставил ее пересмотреть правила проживания в квартире. Именно с ее попустительства вся эта толпа стала собираться у них.
- Витя, тебе пора сказать брату, что он злоупотребляет нашим гостеприимством.
- Это ты из-за ночного происшествия? – Витя сел у кровати, обхватив ее колени, - Я так за тебя испугался… Но Гоша все осознал. Он никого больше не приведет.
- Никого не надо. И его здесь тоже не надо. Вить, ему пора найти работу и самому себя содержать. Времени прошло достаточно.
- С судимостью? По тяжелой статье? За грабеж… Его кандидатуру никакая служба безопасности не пропустит.
- Тогда пускай идет туда, где нет службы безопасности. Или туда, куда принимают всех.
- Ань, наверное, мне кажется, но ты будто не очень рада, что Гоша у нас живет.
- А я о чем толкую! – вскрикнула она, - Он ни на что не скидывается, продукты забирает наши, еще и приятелей своих повадился сюда водить. Конечно, я не рада. А ты как думал?
- Думал, что ты у меня нормальная! И что чужая печаль для тебя не пустой звук!
- Печаль? Он ничего не делает, чтобы его жизнь стала лучше.
- Он не может. Из-за отсидки!
- Всегда есть варианты. Как, например, неофициальная работа. Было бы желание! Хотел бы он поработать руками!
- Никуда его не берут!
- Но это уже не наша вина!
- Моя…
- Погоди… Что? О чем ты?
- Моя вина… Гоша из-за меня сел. Когда мне было 7, а ему – 17, то нам было нечего есть. Он пошел и ограбил соседа. Тот почти и не пострадал… Сосед… Этот Павлик Морозов накатал заяву на Гошу, хотя мы предлагали все решить по-хорошему, но ему же все равно, что будет с моим братом. Гошу посадили. Ну, и новые сроки, новые статьи…
- Вить, ты ругаешь того мужчину за то, что он донес на твоего брата?
- Конечно. За его дешевый телефон Гоша сел.
- Но это Гоша на него напал!
- Но тот мог решить все по-человечески!
- По-человечески надо было идти и вагоны разгружать, чтобы прокормить себя и брата, а не грабить людей.
Большинство бы сказала, что Аня раздула проблему из ничего. Но Витя неожиданно предстал перед ней в каком-то незнакомом облике. Облике человека, который выгораживает грабителя. Хоть и своего брата.
Она сложила одежду Вити в чемоданы. Про Гошу тоже не забыла, но у того из вещей – две футболки и шорты.
Аня поехала в клинику и сделала прерывание. В тот вечер, когда Витя сказал, что его братика посадили из-за чужой несговорчивости, Аня хотела сказать Вите о том, что у них будет ребенок. Но не сказала. Она подумала, что так всем спокойнее.