Пончик с лимоном

- Опять ты за свое?? Я здесь хозяин - я и буду решать, кто переедет, а кто - нет. Смотри, как бы ты сам отсюда не переехал… - Ты? - Ваня усмехнулся, - Помнишь, кто здесь хозяин? *** Утро в их квартире выдалось недобрым, хотя, когда оно тут бывало добрым? Солнце, как назло, светило в окно, но света в комнате Вани не прибавлялось. Небось, потому что Ваня не выспался. И был очень раздраженным. Всю ночь он просыпался, ворочался, потом вскочил и занялся делами. Как устал, снова решил полежать… Только...

- Паша, ты... - много слов ей хотелось сказать, - Это нечестно! - воскликнула она. - Нечестно, - повторил он с усмешкой, - Разумеется, нечестно. Такова наша жизнь. Я могу быть свободным, ты - нет. *** Прекрасное, в кавычках, утро понедельника. Варя терпеть не могла понедельники. Особенно, когда утро начиналось с таких разговоров. Паша, ее муж, и бровью не повел, рассказывая ей про свою ненаглядную Леру и грядущий развод. И пил, не дожидаясь даже обеда, вино, закусывая подогретой курицей, которую накануне приготовила Варя...

- Люб, мне объявление твое тут показали. Ты чего это дом продавать собралась? Звонила Толина сестра. - Привет, Валь, - ответила Люба, - Да вот, решила. Уезжаю. Выставила на продажу, но продажи что-то не идут. - Уезжаешь? - протянула Валя, - А зачем же тогда дом продавать? Ты же знаешь, это дом наших с Тамарой и Толей родителей. Тут мы выросли. Это же… как-то неправильно будет его сейчас каким-то чужим людям продавать. Лучше тогда своим… *** Люба, накинув поверх ситцевого халата старый кардиган, вышла на крыльцо, чтобы взбодриться с утра...

ru.pinterest.com - Настя, я тебя и не спрашиваю, я перед фактом ставлю! - бушевала свекровь. - А я вас тоже перед фактом ставлю - мне все равно, что вы там себе придумали. - Саша будет жить у вас, - заявила она. - Нет, этого никогда не случится, - произнесла Настя. Она поставила перед свекровью тарелку с конфетами, но этот жест был скорее формальностью, чем проявлением гостеприимства. К чему эти споры, если тут и обсуждать нечего? Они не напрашивались быть опекунами. Анна Павловна презрительно глянула на невестку...

- Ну и как мы это сделаем, Ром? - спрашивал Дима, который первым примчался к родителям, - Папа вчера выдал: “Я устал”. Устал, блин! Мама тридцать лет за ним убирала, обстирывала, чуть ли не с ложечки кормила, а, как слегла, так он через пару месяцев уже “устал”. Дима всегда был резок на высказывания. А с отцом враждовал с детства. Наверное, поэтому ему чаще других прилетало ремнем. Рома, сидя на табуреточке в их достаточно большой кухне, осматривался: все здесь точно так, как и до маминой болезни...

Осенний лист опустился на протянутую ладонь Леши. Он повертел его, рассматривая резные края, а затем поднял глаза на Веру, которая шла рядом с охапкой таких же листов, только разных оттенков. - Вера, - спросил мальчишка, - Ты же не уедешь от нас с папой? Леша, которому она была как мама, смотрел с таким страхом, что она аж дар речи потеряла и не сразу ответила. Мысли метались, как те самые осенние листья, подхваченные ветром. Ей поступило предложение - стажировка. Далеко и надолго. Возможно, навсегда...

Алине было шестнадцать, когда ее выкинули из дома. Трудно сказать, что она хоть раз за шестнадцать лет чувствовала себя здесь “дома”, вероятно, потому что ей ежедневно напоминали, что она даже хлеб ест в долг, но… она тут прожила все детство. Да и не так-то просто найти жилье в шестнадцать лет. Все началось, как в кошмаре. Папа, который и прежде не отличался хорошими педагогическими способностями и хорошим отношением к дочерям, только кричал, в основном, нецензурно. Мама, которой Алина рассказала первой, этим занималась вчера, а сейчас сидела с каменным лицом...

- Леша, Лешенька, я люблю только тебя! - кричала Полина, спотыкаясь, пока пыталась догнать уже, видимо, почти что бывшего мужа. Она металась вокруг него, пытаясь остановить, оттащить от машины, забрать у него чемодан, пытаясь его удержать, но Леша не поддавался. Леша с каменным лицом держал в руке тяжелый чемодан вещей, которые он собрал моментально. Не чемодан для отпуска, нет. Это был чемодан, который нес в себе конец. Конец одной главы, начало другой, да, когда что-то заканчивается, то обязательно начинается новое, но сейчас ему было очень больно...

- Ой, Федор Иванович, - говорит соседка, - А вы все один? Никто к вам не приезжал? - Да нет, - отвечает Федя, - Дел у них много. - Какие же у вас бездушные дети, Федор Иванович, - вздыхает вторая соседка, - Совсем о старике не думают. А вы-то, такой добрый человек, всем помогали. *** У Ани на полке красовалась новая кукла. Она была ярко-розовой, в пышном платье с блестками и пахла духами. Ну, это Аня уже взяла мамины духи. Бабушка по материнской линии, Марья Петровна приехала к ним на выходные. И не с пустыми руками...

- Он... он занял у Маши много денег. Пятьсот тысяч. Он-то умер, а кто будет выплачивать? А им деньги нужны! Оля закатила глаза. Это было уже слишком. Слишком знакомо. *** Звонок в дверь застал ее врасплох. Юля сегодня очень рано. - Юля, а ты чего не позвонила, что раньше придешь? - Анна поправила прическу, - Проходи, сейчас я только тапочки достану. Ну, что расскажешь? Как дела у Маши? Давно она мне не звонила! Садись, я тебя угощу чем-нибудь сейчас. Когда-то Анна подружилась с Машей. У обеих уже были дочки...

- Предательница! Выметайся! - Я… - Не желаю слушать твое вранье! Я все про тебя уже понял. - Посмотри на меня! В кого ты превратился?? - смотрела она ему в глаза, - В кого? Ты себя со стороны не видишь! - Зато я хорошо разглядел тебя! *** Артему тридцать пять, но в душе у него все еще живет тот маленький мальчик, который вырос без отца. Не то, чтобы совсем без отца… первые годы жизни Артема Олег еще как-то присутствовал рядом, хоть и ушел от мамы, когда Артему было лет 8-12, отец иногда привозил ему подарки...

- Я принимаю тебя за моего мужа, который за последние три дня снял с моей карты триста тысяч наличными. В местах, где, я уверена, нет никаких криптовалютных инвестиций. Ты вернулся к ней, Игнат? И он применил классический прием, который, разумеется, не мог сработать: - Это не то, что ты думаешь! *** - У вас не найдется шестьдесят рублей… Мне… Девушка, Полина, которой уже “сорок с хвостиком”, окинула рыжего мальчишку взглядом: - Мальчик, тебе сколько лет? - Пятнадцать. Я объясню… - Пятнадцать. Я в твои годы уже работала, а не по улицам побиралась...