Шли навстречу два ладных, упитанных школьника - брат с сестрой-погодки. Один мороженое ел, другая - банан. Румяные оба, как пирожки только из печки. А сзади - бабушка. Бабушке лет пятьдесят. В обеих руках увесистые школьные рюкзаки. Один зелёный, другой сиреневый. И на лице такая радость, такое умиление - ах вы мои сладкие-намаялись в этой школе-рюкзаки прямо неподъёмные-морока одна с этой учёбой...И не в тягость бабушке. Пусть отдохнут, перекусят после школы. Сейчас придём - супчика им налью горяченького, и блинки есть, и сгущёнку открою. А что посуду не моют, так у них и без того дел полно. А мне что - тяжело сготовить да прибрать?
И подумалось мне, что это ведь и через год будет, и через два...А когда бабушке и впрямь тяжело станет, помогут ли ей её сладкие?
И вспомнилось мне....
Делала обычные воскресные покупки, чтоб на неделе не отвлекаться, и почувствовала на себе чей-то взгляд. Невысокого росточка худенькая женщина в черном шарфике. "Надя, что?!"- "Фёдор Петрович умер."
Фёдор Петрович...Когда-то давно мы работали в одном училище, куда я попала по распределению. Я ведала воспитательной работой и учила девочек иностранному языку, а он...Есть такие люди. Отсутствия на работе директора или, допустим, кого-то из преподавателей могут и не заметить. То ли замену найдут, то ли дела никому не будет. А вот если рухнет в каком-то кабинете потолок из-за прохудившейся крыши, или проводка заискрит - забегают все. "Фёдор Петрович, выручай. На тебя одна надежда."
Он был как раз из таких. Что электрик, что столяр-плотник - он умел делать всё. Я даже не знаю, кем он числился в штатном расписании. А вот что знаю, так это то, что он без устали мог говорить о своих детях. Поздним браком он был женат. И дети - поздние. Дочка и сын. Два света в окне.
Сколько его помню, ходил в одной и той же куртке с октября по апрель. И ботинки - зимой и летом одни и те же. Шабашил после работы. И наутро, на работе, устало, но так светло улыбался: дети... им столько всего надо...вот велосипеды им купил. А сына в художественную школу отдали. Способный он.. И принимался за привычные свои дела - починить, прикрутить, приколотить.
Пройдут годы, и училище наше оптимизируют. И перейду я работать в лицей. Как и многие коллеги и - Фёдор Петрович. У него многое изменилось. Дети окончили школы свои и поступили в вузы. Одна на бюджет, а другому силёнок не хватило. Отец безропотно платил, работая еще в двух местах. А кому ещё было платить? У Нади, жены его, никакой специальности не было, и она занималась домом. "Да куда ей идти на работу? Худенькая, в чем душа держится. Дома тоже работы хватает." - так он говорил, надевая куртку (всё ту же!), и шёл то на одну, то на другую работу.
Вот и выучились дети. "Фёдор Петрович, сколько лет, сколько зим! Как дела у вас?" "Да вот на работу иду." "Помилуй Бог, я слышала, вы на пенсию ушли." "Ушёл. Я теперь на одного фермера работаю. Дочка замуж выходит. Свадьба. Расходы.." "Федор Петрович, себя бы поберегли! Годы-то немалые" "А ради чего тогда жить? Да и много ли нам с матерью надо?"
...Он справит дочке хорошую свадьбу. И купит квартиру сыну. Маленькую, но - свою. И - уйдёт от сердечного приступа в.. Дома я стала высчитывать, сколько же ему было. Ну 73-74...Самое время сидеть вечерами на террасе своими руками построенного дома и пить травяной чай. И играть со своей собакой. Пойти спать и уснуть без тревог. И - проснуться ещё одним утром. Не наступило утро....
Он не был мне роднёй. Другом - не был. Соседом. Просто человеком. И до боли сердечной, до рези в глазах стало мне его жаль. Так и не успевшего перевести дух от нескончаемой работы. Святое дело - жить ради детей. Но - жить! А тут...
Поколение это такое, что ли...Столько примеров таких...Как-то, помню, писала о Софье Николаевне, жене давнего мужнина друга. Ни дня отдыха. "Чем занимаетесь, Софья Николаевна?" "Да вот после операции я. Желчный удалили." "Так вам полежать бы.." "Какой там! Мы ванную в доме делаем. Вовка, сын, на питерской женился. Летом приедут, а у нас удобства во дворе."
..Мы приехали её навестить, когда ей жить оставалось - несколько дней. Она, лёжа у окна, повела рукой, показывая новые обои, шторы, и горько так сказала: " Сейчас только и жить, в красоте этой. Да некогда уже..."
Спустя четыре дня её не стало.
Какая радость "питерским" от обоев новых и занавесок? В доме, где нет мамы. Они сейчас и не приезжают. Встретила с месяц назад их среднего сына. "Приехал вот отца навестить. Отпуск взял. Думал, побуду все две недели. Нет. Уезжаю завтра. Нечего тут делать...К нему приходит какая-то, они вместе по дому управляются. Ну, пусть..."
Ещё одна наша старая приятельница, Екатерина Ильинична, в солидные свои годы всё работает. "Да дочке надо помочь. Не везет ей..." Дочке - 52 годочка...А мама переболела тем. чем мы все болели.. Сердце всё чаще барахлит сейчас . Но - надо! Дочка же! И, сделав самой себе укол, благо медсестра, идёт Екатерина Ильинична на работу.
Мне вдруг вспомнилось недавно прочитанное: тигрица приносит своим детёнышам-однолеткам добытую антилопу в логово, где они растут. Двухлеток уже берёт с собой на охоту и бросает им полузадушенную то ли антилопу, то ли ещё какую добычу. Учит. А трехлетние уже охотятся наравне с матерью. Нередко оставаясь голодными. Потому что мать уходит все дальше и дальше. Чтобы раз-другой поголодав, они догнали свою антилопу.
Не этот ли генетический страх голода заставляет иных отцов-матерей до пенсии приносить им еду в логово? Нередко ими же и обустроенное.
И те - берут. Ну не у чужих же! Это же мама. Отец. Им же в радость - детям помочь.
Пусть, конечно, будет - в радость. Только бы в живых им остаться. Подольше. Да вот не все остаются.