Заключительная часть беседы с молодой и идейной учительницей Машей. В этот раз продолжим обсуждать проблему мигрантов в школах, конфликты и то. чему учат в педагогических вузах. Предыдущая часть беседы доступна тут.
А: Привет Маша! В последний раз мы остановились на вопросе о конфликтах с детьми. Так как же ты контролируешь ситуацию в классе?
М: Привет!
У меня есть некоторые трудности, которые я осознаю, но пока не знаю как преодолеть. Главная трудность заключается в том, что детям очень нравится, что я молодая. Когда они впервые со мной познакомились (во втором классе), первым делом они воскликнули: «Она молодая!» Их любовь ко мне не связана с тем, что я якобы добрее старших преподавателей, наоборот, во многом я строже. Но мои замечания дети не воспринимают столь же серьезно сколь замечания старших. Одно и то же замечание от меня и от завуча может вызвать совершенно разную реакцию: в первом случае дети не воспринимают это на свой счет, а во втором могут даже заплакать.
А: А как обстоит ситуация с драками?
М: Девочки и мальчики в моем классе ладят между собой. Но постоянно происходят потасовки между мальчиками. Я отношусь к этому с пониманием. Ребятам трудно 40 минут сидеть за партой, учиться. Конфликтных ситуаций, которые я не могла бы решить у нас в классе нет. Я хорошо контролирую свой класс. Единственный показательный случай произошел сразу после первого сентября: один ребенок поцарапал другого. Мама вступилась за своего мальчика, устроила скандал.
А: Эта ситуация скорее относится к историям про конфликты с родителями. А как в целом дела с драками в школе?
М: Знаю, что драки происходят и что порой доходит даже до переломов. Совсем недавно произошла подобная ситуация.
А: А каково отношение учащихся к учителям? Насколько учителя контролируют детей? Как, к примеру, обстоит вопрос с пропуском занятий, с курением?
М: Я не общаюсь с учителями старшей школы, но мне известно, что дети курят прямо в туалетах, пока кто-нибудь не настучит. Мои ребята часто приходят ко мне, говорят, что в туалете снова кто-то курит. С этой информацией я иду к завучу. Даже судя по перепискам в рабочих чатах, где есть я, с родителями регулярно проводят разговоры на эту тему, но всё безрезультатно.
А: Можешь вспомнить что-то еще на эту тему?
М: Заметила, что дети совсем не здороваются с учителями. Если в коридоре мимо ребят проходит учитель [который не преподаёт у них], то они не поздороваются. Сначала думала, что не здороваются со мной из-за того, что я молодая. Меня даже спрашивали пару раз не одиннадцатиклассница ли я. Но потом стала замечать, что это относится и к другим учителям.
А: Давай поговорим о том, чему вас учат. Поставим вопрос следующим образом. В чем ты видишь несоответствие между тем, чему вас обучают в университете и тем, что действительно происходит в школе?
М: Хочу рассказать о новой дисциплине, которой нас начали обучать буквально два месяца назад. В школах вводится новый предмет – ОРГСЭ (основы религиозных культур и светской этики). Нас учат преподавать этот предмет детям. Если верить тому, что говорят нам, выбор материала, который будет преподаваться детям, предоставлен родителям. Это значит, что в рамках данной дисциплины детям нужно будет рассказывать о той религии, за которую проголосует большинство родителей. Учитывая, что около 50% процентов моего класса – дети мусульман, вполне возможна ситуация, при которой я, православный человек, буду рассказывать ребятам об основах ислама. Учителя, которые заканчивали педагогические вузы давно, имеют возможность отказаться от преподавания этого предмета ввиду отсутствия соответствующей компетенции. Ну, а у меня и у педагогов моего возраста, отказаться уже не получится.
А: Это ошеломительно. Разве не должны преподаваться детям основы всех мировых религий в равной степени?
М: Согласно тем нормативным документам, которые показывают нам, всё это уже закреплено на законодательном уровне. У меня, конечно, есть надежда, что предоставлять выбор родителям всё-таки не будут. Говорят, что школа может умолчать о том, что у родителей есть выбор и всем детям преподавать основы православия...
Смотрите отдельный выпуск на эту тему на ютуб канале:
продолжение беседы ниже:
А: Но это тоже неверно. Если половина класса – мусульмане, то их родители негативно будут относиться к такого рода умалчиванию. Гораздо лучше было бы на примере конкретных моральных норм показывать, что религии имеют много общего, во многом опираются на одни и те же моральные законы.
М: Я согласна с этим. Благо мой преподаватель в университете учит нас именно этому – преподаванию в равной степени основ всех религий. Нас учат тому, что лучше всего будет рассказывать о сюжетах, притчах, которые встречаются в священных текстах многих религий.
А: Ты упоминала, что вам говорят, что мигранты зачастую оказываются изгоями в классах. Вас учат тому, как работать с детьми иностранцев?
М: Об этом нам рассказывала как раз та женщина-психолог, которая отвечает за нашу подготовку в преподавании ОРГСЭ. Ничего больше о работе с иностранными детьми за пять лет учебы в вузе я не услышала.
Недавно в моем классе произошла следующая ситуация. Один из ребят, выросший в мусульманской семье отказывался открывать учебник (азбуку) на конкретной странице из-за того, что на ней было изображение Кирилла и Мефодия, видимо, своим видом напомнившее мальчику икону [в исламе иконы считаются признаком идолопоклонничества и запрещены]. Я сделала ему замечание и объяснила, что нужно терпимее относиться к элементам чужой культуры. Сама я знаю историю ислама, бывала в мечети и привела это в пример мальчику. Позже я поговорила в чате со всеми родителями, сказала, что один из ребят отказывается изучать материал, утвержденный министерством образования. Я объяснила, что мы живем в светской стране и наша история глубоко связана с православием, и эту историю необходимо знать. Других родителей я тоже попросила обсудить эту тему с детьми. Никто из них не возразил. С детьми я тоже это подробно обсудила.
А: Ты всё сделала правильно.
М: Однажды произошла ситуация, которая, пожалуй, даже оскорбила меня. В один из исламских праздников, некоторые родители-мусульмане поставили меня перед фактом, что их дети не придут в школу (причем не только на праздник, но и на следующий день). Я понимаю их и уважаю их культуру, но…
А: Но при этом они не очень уважают наши правила.
М: Да. В вузе всё это не освещается. Хочу добавить, что в университете очень не хватает фундаментального образования, нам практически не дают базовых, фундаментальных знаний. Педагогику у нас вела декан моего факультета. Вела она, вроде, неплохо, но было ощущение, что передо мной просто вывалили кучу информации, с которой непонятно что делать.
А: Наверняка 70% этой информации бесполезны. То есть вас совершенно не учат общению с «трудными» детьми?
М: Именно так. Психология прошла мимо нас, а про такую дисциплину как ораторское искусство не шло и речи.
А: И про поиск выходов из конфликтов ничего? А про травлю?
М: Нет-нет, ничего такого. Но, хочу заметить, встречаются и ответственные люди. Преподаватель по высшей математике – женщина лет семидесяти, советской закалки. Спрашивала материал "от и до". Мне удалось найти с ней общий язык. Я ей очень благодарна, хотя она совершенно не была в восторге от контингента нашей группы. Через год после того, как мы от неё выпустились, она связалась со мной, предложила выступить на одной конференции. После выступления она позвонила мне и рассказала о своих впечатлениях от вновь поступивших в вуз студентов. По её словам, они не могли понять даже элементарно того, как оформить свою работу. Полгода она тщетно пыталась вразумить их, пришлось даже изменить требования к студентам, которые она до последнего не хотела снижать.
Именно у этого преподавателя я впервые встретилась с традиционной проверкой знаний. До этого у нас вообще не было экзаменов, чтобы вот так, лицом к лицу. У нас все были в шоке от этого и завалили предмет на коллоквиуме. Я сама получила двойку, которую потом исправляла, училась.
И вот, теперь она спрашивает у меня, что такого она делала, чтобы наша группа начала учиться. Потому что с новым потоком у нее ничего не получается, они ничего не понимают и не хотят. Она советовалась со мной и от этого особенно ужасно.
Вспомнила ещё одну ситуацию, которая показывает, что университет абсолютно не идет навстречу учителям и студентам. Когда я вышла на индивидуальный план и начала работать, все дисциплины закрывала дистанционно. Приезжать в вуз нужно было только чтобы сдать сессию. Дальше я планировала продолжить работать в таком формате, но, когда я в сентябре отправила в вуз справку с места работы [для продолжения обучения по индивидуальному плану], мне отказали. Вуз просто заявил, что индивидуальный план «закончился», хотя ещё в мае мне сказали, что достаточно будет в сентябре прислать эту самую справку.
Оказалось, что администрация вуза решила, что с этого года никаких индивидуальных планов не будет. По телефону просто сказали: «Увольняйтесь и ходите в университет». Меня никто не предупреждал о том, что индивидуальных планов больше не будет. В администрации ответили, что о сворачивании индивидуальных планов якобы говорили на собрании старост, которые и должны были донести информацию до студентов. Староста сказала мне, что никакого заседания старост не было. В конце концов, я уверена, для вуза не составило бы большой проблемы обзвонить всех обучающихся по индивидуальному плану, чтобы поставить их в известность. Более того, я догадываюсь (и мои догадки подтвердили учителя), что это незаконно, и индивидуальные планы не могут быть отменены. Видимо, отменить их всё же решили из-за студентов, которые пользуются такой возможностью чтобы просто не посещать пары, на самом деле не работая при этом в школе.
А: Прогульщиков это не остановит – пары они и так не будут посещать, а вот ответственным ребятам, которые действительно работают это будет создавать проблемы.
М: Да. Всё что мне предложили – договариваться с преподавателями. Они-то и с индивидуальным планом не хотели отпускать меня с занятий, а сейчас тем более не хотят. Всё в итоге свелось к тому, что мне очень повезло в обоих семестрах. Я ходила вечером на пары, которые пропускала утром, потому что у вечерников были те же самые дисциплины.
А: Ты ходила на эти пары, потому что они были тебе нужны?
М: Нет. Так как в вузе действует балльно-рейтинговая система (БРС), мне нужно посещать пары чтобы быть допущенной к экзамену по дисциплине. БРС действует следующим образом: если за семестр я не наберу необходимое количество баллов, то до экзамена я допущена не буду. Если же я, наоборот, смогу набрать за семестр сто из ста баллов, то мне не нужно будет сдавать экзамен – это «автомат».
А: У меня есть один знакомый профессор, я обсуждал с ним эту тему [БРС]. Он говорит, что это и хорошо, и плохо одновременно, ведь, с одной стороны, набрать эти 100 баллов можно даже ничего не зная, а с другой стороны эта система хотя бы вынуждает студентов ходить на пары.
М: За четыре года я не сдавала ни одного экзамена, потому что всё получала «автоматом» за счет БРС. Для меня было большим стрессом даже сдать устный коллоквиум, который устроила преподаватель по математике.
А: В мою бытность студентом получить два автомата из пяти экзаменов было очень приятным и редким подарком. Сын моей знакомой учится сейчас на третьем курсе одного не очень престижного вуза. Им ставят баллы просто за посещение, причем, не только занятий, но и, например, за посещение какого-нибудь межвузовского спортивного мероприятия в качестве болельщика.
М: Всё так и есть. Кроме того, все эти пять лет меня никто не учил английскому языку, который я должна преподавать. В одиннадцатом классе мой уровень английского был выше – у меня был репетитор, с которым я занималась, а сейчас нет никакого преподавателя. Недавно на работу взяли нового преподавателя английского, но она всего-то выпускница нашего вуза. Понятно, что ничего дать нам она, конечно, не может.
Здесь хочу провести сравнение моего [московского] вуза с региональным. У меня есть знакомая, которая учится в одном из педагогических вузов, но не в Москве и не в Петербурге, на моей же специальности. Многое у них устроено лучше, чем у нас. Взять даже ситуацию с преподавателями английского. Не знаю, чем это объясняется. Мне кажется, что в тот вуз кто-то хорошо «вложился». И ремонт там сделали, и преподавателей из Москвы пригласили.
А: Маша, у меня остался последний вопрос. Ты говоришь, что работаешь в одну смену и у тебя 30 часов нагрузки в неделю. А какая же тогда нагрузка у учителей, которые работают в две смены?
М: 30 часов – это нагрузка с учетом внеурочной работы. Практическая нагрузка у меня – 22 часа. Я не знаю, как считают внеурочные часы другим преподавателям.
А: Маша, спасибо тебе большое за интервью! Ты большой молодец и прекрасный педагог! Никогда не сомневайся в себе, за такими как ты будущее!
М: Спасибо Вам за возможность рассказать о своей жизни! Пока!
Наш канал в Telegram.
Почта для вопросов, предложений и рекламы: komandasav@mail.ru
Поддержать Алексея Савватеева лично можно на Бусти.
Спасибо всем, кто уже поддерживает!!!