Ещё у дверей подъезда Тамара услышала крики детей. Своих детей. Громче всех кричала Настя, старшая, которой только исполнилось тринадцать, и она изо всех сил отстаивала своё личное пространство.
А его-то у них как раз и не было - семья с тремя детьми ютилась в двухкомнатной хрущёвке, которая досталась мужу Тамары от бабушки. Старшая дочь и мальчики-двойняшки делили одну комнату на троих. И пусть это была бывшая гостиная и самая большая из двух, легче от этого не было никому. Настя постоянно отбивалась от семилеток-братьев, которым бесконечно нужна была её помощь в учёбе. А ей хотелось сделать уроки и бежать с девчонками гулять.
Мужа Тамары, Алексея, это особо и не напрягало - приходил он с работы после восьми вечера, а-то и позже, и к этому времени квартирные войны между отпрысками стихали - дети часто уже мирно сопели в своих кроватях.
Всё доставалось Тамаре. Особенно было тяжело, когда на работе был сложный день или проверка. Понятно, что в лаборатории особо ничего не стянешь, но привозили дорогостоящие химикаты, каждый из них стоял на строгом учёте. И в такие дни начальник лаборатории бегал с сумасшедшими глазами и не оставлял в покое подчинённых, дёргая их по любому, мало-мальскому поводу.
–Мам! Скажи им! - закричала Настя, когда Тамара появилась на пороге.
–Ну, что опять? - устало протянула Тамара. –Неужели нельзя разобраться мирно? - она приложила руку ко лбу и зажмурилась, - голова раскалывалась, а крики детей отдавались в мозгу ударами молота.
–Я говорила! Они меня не слушаются! - Настя отмахивалась от мальчишек, которые стучали по ней надувными мечами.
–Мальчики, не делайте так, пожалуйста... - стянув туфли, тихо произнесла женщина. –Идите вдвоём играйте, не трогайте сестру.
Братья не слушали, продолжая колотить по спине девочки.
–А-а! Мам! - сестра повернулась и выхватила игрушку из рук одного из братьев. Резким движением она оторвала рукоятку от "лезвия" меча и бросила на пол. Брат, чьё "оружие" испортили, скривился и заревел.
–Боже, за что мне это? Ну, почему у всех дети, как дети, а мои - ходячий ураган? - Тамара взглянула на дочь. –И зачем ты это сделала? Теперь крику ещё больше будет.
–Не будет. Они всё равно не слушаются, я им сто раз сказала! - Настя села на кровать и сложила руки на груди.
–Будет, Настя. Они два-то поделить не могли, а уж один - вообще неразрешимая задача. Вы ели что-нибудь? - перевела она разговор.
–Кашу доели и бутерброды. - Настя хмурилась.
–А то, что в холодильнике суп, вы не знали? Я же вчера сказала - придёте, погрейте. - она вздохнула и ушла в ванную.
Пока Тамара была в ванной, вернулся с работы Алексей. Мальчишки выскочили из комнаты с криками:
–Папа, папа! А Настя наш меч испортила!
Отец схватил мальчишек на руки и ответил:
–Вы, наверное, опять её обижали? Вот она вам и ответила. Да, дочь?
Настя промолчала, насупившись и глядя в окно.
За поздним ужином, когда дети уже лежали в кроватях, Тамара снова завела разговор:
–Лёш, может, всё-таки упросим твоих родителей поменяться? У них трёшка просторная, а их двое, да и живут они почти весь год на даче.
–Том, мы это обсуждали. Я спросил, они отказали. Настаивать не хочу. Это их квартира и они сами ею распорядятся. - Алексей поставил чашку в мойку.
–Ну, хотя бы разок спроси, пожалуйста? Мы бы Настю отдельно поселили, мальчиков отдельно, а сами в самой маленькой комнате бы с тобой остались.
–Я всё сказал, Тома. Не доставай меня. - он ушёл в спальню и Тамара услышала, как скрипнул каркас кровати и заговорил телевизор.
Она мыла посуду, а сама глотала слёзы. Другого жилья им взять неоткуда. Алексей на своём месте инженера на заводе получает не так, чтобы много. На жизнь хватает, но не более того. Её зарплата старшего лаборанта тоже была далека от идеала, а устроиться куда-то в другое место она не спешила - начальник лаборатории обещал повышение.
Лёжа рядом с мужем под одеялом, она услышала от него:
–Давай попробуем ипотеку взять?
–Нам же не дали. Два раза обращались.
–Ну, может, в третий раз получится?
–Я не знаю, Лёш. Давай попробуем. Завтра справку с работы принесу.
–Хорошо, - ответил муж и, чмокнув жену в нос, отвернулся и через секунду захрапел.
Тамара с первого дня их совместной жизни удивлялась его способности засыпать, едва донеся голову до подушки. Она так не могла - в голове всегда крутились какие-то мысли, поток сознания не оставлял в покое, загружая и без того распухшую от разных мыслей голову женщины.
Она завела этот разговор через неделю, когда Алексей приехал из банка.
–Снова отказ, Тома. - развёл руками муж.
–Ожидаемо. - с тоской в голосе ответила Тома. –Может, позвонить твоим, поговорите?
–Они сейчас на даче, мать на огороде целыми днями не разгибаясь, отец сарай достраивает, не хочу их отвлекать.
Тогда Тамара позвонила сама, но разговора не получилось. Свекровь резко оборвала её:
–Ты, Тома, сама как-нибудь справляйся. Взять внуков на лето мы не против, но меняться я ни с кем не хочу. Не для того горбатилась на стройке всю жизнь, чтобы потом своё законное жильё менять на малогабаритку хрущёвскую. Опять же, никто вас второй раз рожать не заставлял, я предупреждала, что места мало, но ты не послушалась. Так что, оставь эти разговоры. Детьми лучше займись, они у тебя чуть не беспризорниками растут.
Тамара молча глотала обидные слова и чуть не плакала от обиды и злости на свекровь. Ведь будущая бабушка на свадьбе громогласно объявила, что подарит свою трёшку молодым, когда те родят. Но ни после Насти, ни после мальчиков своё обещание выполнять не спешила.
Тома и родила-то второй раз в надежде, что свекровь съедет из своей сталинки в центре города, а сама на даче будет жить. Сама уже даже придумала, что бы сделала с двухкомнатной - сдавала бы внаём, а денежки на счёт откладывала. Потом бы старшей что-нибудь взяли на вторичке, а когда мальчишки вырастут, и им что-нибудь бы перепало.
Но мечтам её, видимо, не суждено было исполнится, и каждый раз, возвращаясь в ненавистную пятиэтажку, она корила себя за поспешные роды. Но как она могла предугадать, что родится двойня? С двумя детьми ещё как-то полегче было бы, но с тремя - совсем тяжко. Дети постоянно ругаются, Настя растёт, хочет отдельную комнату, тем более, что она уже большая и ей неловко за некоторые моменты перед мальчиками.
Да и не собиралась Тома становится многодетной. Хватит с неё, нажилась! У самой пять братьев и две сестры. У матери был бзик на детей, всё приговаривала, что сколько Бог даст, столько и рожать будет... Ага, нарожала, а когда пятьдесят исполнилось, разбил инсульт, и через три года ушла в сырую землю, так и не понянчив двойняшек. Врачи говорили - изношен организм, не рожайте больше, а она своё твердит... Последнего в сорок родила, и после её смерти остался мальчишка с отцом, ревел на похоронах белугой... Да что уж сейчас об этом думать? Надо что-то с расширением решать.
Она бежала на автобус, шурша белыми пакетами с продуктами и прикусив губы. Водитель словно ждал, когда она подбежит - закрыл прямо перед её носом заднюю дверь, да ещё и выхлопным дымом обдал. Она раздражённо плюхнулась на скамейку в ожидании следующего. С готовностью вскочила, когда он подошёл, а когда двери открылись, увидела, что автобус битком и люди висят на подножках, чуть не вываливаются. Разочарованно отошла и почувствовала, как ком подбирается к горлу. Похоже, весь мир сегодня против неё... Не стала ждать автобус, покрепче сжала в руках пакеты и потопала в сторону дома.
По дороге рассуждала, почему так - кому-то всё, а кому-то ничего? Почему если ты богат, тебе добавляется сверху, а уж если и надо чего, так провидение будто на блюдечке приносит всё, что пожелаешь. А простые люди всё своими силами добывают и помочь им особо-то и некому...
Услышав сзади шум самоката, она отошла в сторону. Молодой парень проехал в паре сантиметров от неё и стукнул колесом по пакету, который лопнул и содержимое высыпалось на асфальт. Она вспыхнула, безмолвно выругалась, потом села на корточки и заревела, собирая продукты в остатки пакета. Самокатчик даже не обернулся. Зато со стороны проезжей части она услышала голос:
–Извините, позвольте вам помочь?
На неё смотрел симпатичный мужчина в спортивном костюме. Лицо его показалось смутно знакомым. Он тоже вгляделся в неё, потом улыбнулся и воскликнул:
–Тома? Тамара? Вешнякова?
–Да, - растерянно ответила она и сощурилась.
–Это я , Павел. Павел Смирнов. Не помнишь? Мы с тобой в одном классе учились.
–Паша? Пашка?! - она всплеснула руками и прижала их к щекам. –Ой, вот это да! Как ты? Где ты?
–Нормально. Ты что тут? Пакет порвался?
–Ага. Рассыпала всё...
–Давай помогу. Ого, тяжёлые. Ты пешком?
–Да, автобус битком был, иду вот...
–Давай подвезу, я на машине.
–Неудобно... - замялась Тома.
–Я тебе дам - неудобно! Садись, давай!
По дороге он всё спрашивал, как она устроилась, рассказывал о себе. Уже перед подъездом, открывая перед ней дверь, протянул визитку и сказал:
–У меня своя компания. Мы разрабатываем медицинские препараты. Сейчас как раз ищу лаборанта. Если надумаешь, звони. Деньгами не обижу.
–Спасибо, Паш. Я подумаю. Пока! - она помахала ему рукой и скрылась за дверью.
Дома рассказала мужу про предложение бывшего одноклассника. Муж внимательно посмотрел на неё:
–А что по зарплате?
–Сказал - не обижу.
–Ну и иди.
–А повышение?
–Если бы тебя хотели повысить, начальник бы это уже сделал. Вот помяни моё слово, если из отдела никого не двинет, значит, придёт кто-то свой.
Как в воду смотрел Алексей. Не прошло и три дня, как в отдел зашла девушка лет двадцати пяти с накачанными губами и длиннющим маникюром.
–Познакомьтесь, друзья, - сказал начальник, держа девушку под руку, – это ваш новый начальник лаборатории, Снежана Евгеньевна. Прошу любить и жаловать.
–А вы куда, Андрей Владимирович? - спросила молоденькая лаборантка Леночка.
–На повышение, Леночка. - ответил он и, не прощаясь, вышел. Новоявленная начальница скривила губы-вареники и не сказав ни слова, удалилась следом за бывшим уже руководителем.
Тамара стояла, как оплёванная. Все её надежды рухнули в один миг. Она выскочила на улицу и тут же набрала Павлу.
–Алло, Паш! Это я, Тамара. Твоё предложение ещё в силе? Отлично. Куда приезжать? Хорошо. Завтра буду.
Зайдя обратно, она молниеносно написала заявление об уходе, бросила его на стол Снежане и не прощаясь, ушла.
Лаборатория Павла находилась на окраине города, в лесопосадке. Добираться туда пришлось долго, почти час.
Помещение, куда привёл Павел Тамару, было похоже на какой-то бункер, без окон. Она опасливо огляделась вокруг.
–Почему окон нет? - спросила она шёпотом.
–Строгая конфиденциальность. Чтобы конкуренты не украли наши разработки. Располагайся. Сейчас придёт Наташа, введёт тебя в курс дела. - он похлопал её по плечу и вышел, оставив одну.
Лаборатория была по кругу заставлена столами с реактивами, колбами, пробирками и боксами. У входа висели комбинезоны, очки, бахилы. В глубине помещения Тамара увидела дверь. Спустя пять минут к ней подошла девушка и представилась:
–Здравствуйте, я - Наталья. Мне дали задание рассказать, чем мы тут занимаемся. - она провела рукой вокруг и начала рассказ, о том, что их компания разрабатывает экспериментальное средство для безболезненной эвтаназии животных.
–Сейчас наши исследования на заключительном этапе, осталось совсем немного. Идут испытания.
–Испытания? На ком?
–Ни на ком. Инвитро. Мы не имеем права привлекать животных для этих исследований. Пытаемся договориться использовать грызунов, но пока отказ. Хотя есть идея привлечь ветеринарные клиники, куда привозят животных на усыпление. Словом, пока работаем и идём к своей цели.
–Понятно... - Тамара ещё раз огляделась и спросила: –Где моё рабочее место?
–Прошу вас, - Наталья показала на стол у стены. –Устраивайтесь, а за той дверью у нас комната отдыха и санузлы. - она показала на дверь в глубине.
Первый месяц, пока Тома осваивала тонкости новой работы, пролетел незаметно. Оплата и, правда, была более, чем достойной - Павел не обманул, и на радостях Тома накупила всем подарков и в отличном настроении ехала домой.
Как всегда, дети кричали. Она встала спиной к входной двери и зажмурилась, собираясь с духом, чтобы войти в хорошем настроении. Надела на себя широкую улыбку и толкнула дверное полотно.
–А вот и я!
***
Через полгода Тома смогла купить себе машину. Правда, в кредит.
Свёкры всё так же стояли на своём и не хотели уступать свою квартиру, которая стояла все тёплые месяцы запертая и Тома только приходила иногда поливать цветы.
В такие минуты она чувствовала себя свободной и счастливой - никто не кричал, не требовал ужина, не топал и не дёргал её. Она ходила по комнатам, выглядывала из окон, ложилась на кровать или диван и блаженно закрывала глаза, наслаждаясь тишиной.
Мечта об этой квартире не выходила у неё из головы и она каждый раз любовно проводила по стенам, представляя, какие обои бы наклеила и какие шторы повесила.
Прошло не более трёх месяцев после отъезда свёкров на дачу, когда Алексей позвонил и взволнованно сказал Томе:
–Мама в больнице, Том.
–Что случилось? - она вскочила со своего стула, чуть не уронив пробирку с белым порошком.
–Пока не знаю, анализы не готовы, но подозревают сердце.
–Ты к ней поедешь?
–Да, только сегодня сказали не приезжать, не раньше завтрашнего обеда.
–Хорошо. Если смогу отпроситься, приеду тоже.
Отпустить её не смогли - срочные испытания не позволили, нужно было её присутствие.
В шесть вечера зазвонил телефон, когда она уже собиралась домой. В трубке услышала всхлипывания мужа:
–Нету больше моей мамочки, Тома... Ушла... Прямо перед моим приездом, я в дороге был...
–Лёша, Лёшенька, успокойся, ты где сейчас?
–У больницы.
–Не двигайся, я немедленно приеду!
Она примчалась так быстро, насколько могли позволить вечерние пробки, посадила мужа к себе в машину и увезла домой.
Наутро позвонил отец с жалобами на боль в груди. Алексей вскочил и, не позавтракав, уехал к нему.
До вечера телефон молчал, и Тамара не выдержала, набрала сама:
–Лёшенька, ну, как он?
В ответ только сдержанные рыдания. Она быстро оделась и полетела к больнице.
Врачи развели руками - сердечный приступ. Видимо, не смог пережить уход супруги и ушёл вслед за ней.
Последующие сорок дней были заняты похоронами, пристроем домашних животных - троих котов в возрасте. Престарелых хвостатых никто брать не хотел, все хотели малышей, и даже приют отказал, оправдываясь нехваткой мест и финансирования.
Тамара увезла их к себе на работу. Дети просили оставить их дома, но Тамара даже не стала разговаривать на эту тему, ссылаясь на аллергию.
Спустя месяц дети благополучно о них забыли.
Через полгода Алексей вступил в наследство и Тома, наконец, начала готовиться к долгожданному переезду.
Накануне этого события она вернулась вечером с работы чуть раньше и прислушалась: в квартире было подозрительно тихо.
"Странно", - подумала она и толкнула дверь. Никто не вышел её встречать, хотя дверь не заперта.
–Ау! Есть кто дома?
В ответ - тишина. Она пожала плечами и, скинув туфли, двинулась в сторону детской. Пусто. В спальне - тоже никого. Она нахмурилась:
–Вы где все? Люди!
Двинулась в кухню и уже на повороте увидела на полу чьи-то ноги. Она вскрикнула и кинулась вперёд.
На полу без движения лежали мальчики и муж. На столе стояла красивая жестяная коробочка чая и разлитый по чашкам начатый напиток. Одна разбитая чашечка лежала у головы одного из мальчиков.
Она закричала так, что чуть не лопнули барабанные перепонки. Потом безумным взглядом ещё раз оглядела всех. После лицо её застыло и стало похоже на гипсовую маску. Уставившись невидящим взглядом в пустоту, Тамара села на пол и начала раскачиваться из стороны в сторону.
В этот момент дверь хлопнула и Настя крикнула:
–Народ, я дома!
Не услышав ответа, прошла в кухню и словно ударилась о стену, остановившись как вкопанная.
–Что?.. Что здесь случилось? Мама?! Что с ними?! Они спят? Скажи, они просто спят?!
Мать подняла на неё стеклянные глаза и улыбнулась:
–Это я виновата... Я это сделала... И ваши бабушка с дедушкой... Тоже я... Они спят, да... Мальчики мои... Лёшенька... Отдыхайте, я вам одеялко принесу, сейчас, а то прохладно...
Она встала, покачиваясь, прошла мимо ошеломлённой дочери и упала без чувств на пол в прихожей.
***
На суде Тамару признали невменяемой и отправили на принудительное лечение. В редкие минуты просветления она рыдает и просит прощения за то, что натворила.
Полицейские выяснили, что в коробочке был чай, пропитанный тем самым составом для тихой смерти, который разрабатывали в лаборатории Павла. На коробочке они нашли отпечатки пальцев самой Тамары.
Она не отпиралась, подтвердив, что привезла этот "чай" свёкрам на дачу.
Таким образом тихая и спокойная с виду мать троих детей хотела решить квартирный вопрос, который беспокоил её последние тринадцать лет.
Но она не учла одного - что муж привезёт эту отраву под видом чая из дома своих родителей, напоит сыновей и выпьет яд сам.
