Онемев, и чувствуя, как волосы шевелятся на голове, я смотрел, как она сползла по стене дома и двинулась в лес. Белая ночная рубашка мелькнула на прощание среди деревьев и растворилась в ночной темноте. На грани паники я провожал ее взглядом. Мне казалось, она идет за нами. Она знает, что мы здесь, знает, что наблюдаем за ней, и просто отвлекает. Сейчас она обойдет вокруг, и набросится на нас с той стороны, откуда мы не ждем. Никакая сила не заставила бы меня сейчас выйти из машины, хотя и здесь я не чувствовал себя в безопасности.
Начало истории:
Я повернулся к Тиме и сказал ему садиться за руль и гнать отсюда. Он отрицательно покачал головой и я в сердцах схватил его за руку. В горячке я начал ему доказывать, что это наш единственный шанс. Иначе она придет сюда и достанет нас. Я не помню, что именно я говорил. Но он спокойно сказал мне, что если бы она хотела меня убить, давно бы убила. Я все это время спал с ней в одном доме, в комнате ниже, которая даже не закрывается. Это меня отрезвило. Придя в себя, я спросил:
- Ты понимаешь, что это вообще?
- Нет, не больше твоего. Никогда еще не сталкивался с девкой, которая ползает по стенам и ходит босиком в лес по ночам.
- Ты был прав. Она вышла из дома и ушла в лес. Через балкон. Получается, она пряталась в доме.
- Я думаю в каком-то тайнике. Помнишь тот скрежет камней? В старинном особняке вполне может быть тайник. Поэтому ты и искал несколько раз и не нашел даже места, где можно спрятаться.
- Ну да, не нашел.
Меня охватило полное смятение. Сейчас я вообще не понимал, что делать дальше. Искать тайник? Бежать отсюда?
- Как ты думаешь, Тим. Кто она такая? Откуда она здесь взялась? Как она то нашла этот тайник? – Я не знал, что спросить
- Думаю, что она его не искала. Это ее дом. То есть, ее собственный. Он для нее и был построен. Ты только что рассказывал, что граф был нелюдим, сидел дома, бродил по питомнику и никуда не выезжал. А жену его вообще никто не видел с тех пор, как они поселились здесь.
- Так это было лет сто тридцать назад.
- Ночная рубашка, одетая на ней, по твоему описанию тоже старинная.
- Ты думаешь, это и есть жена графа??
- Думаю да.
- Как же это все может быть?
- Я не знаю. Я только предполагаю. Делаю выводы из того, что мы сейчас с тобой знаем. Ты рассказывал, что приехал опальный граф. Ссыльный, вроде как, но денег привез огромную кучу. Охранную грамоту от царя показал. Странная охранная грамота, согласись. И странная ссылка. Граф может жить, где ему вздумается, а генерал-губернатор должен ему во всем помогать. Только писать о нем нельзя. Как будто его здесь нет.
- Ну да, и правда странная. – Задумался я впервые, хотя знал эту историю много лет.
- Приехал граф с женой и прислугой. Выстроил в горах дом. Ну, очень дорогой дом, если учесть стоимость доставки сюда материалов. Зачем бы ему не построить такой же дом в городе, например? В Кисловодске или Владикавказе. Если ему разрешено жить где угодно в Терской губернии. Зачем тащиться в горы? Не затем ли, чтобы, например, спрятать жену подальше от людей?
- Ну да, и правда.
- Потом. Выстроив дом, стоящий целое состояние, граф живет в нем несколько лет и вдруг все бросает и уезжает в Европу. И питомник свой бросает. Который, мне кажется, был создан только для того, чтобы как-то оправдать поселение в горах. Отдает ключи от дома леснику, предупреждая, что никогда за ними не вернется. Почему же сразу было не уехать? Что такого могло произойти, как ты думаешь, в его затворнической жизни в горах, что толкнуло его на такие перемены?
- Даже не представляю.
- А мне кажется, только какие-то события внутри дома, в семье. И еще обрати внимание, ключи от дома леснику передал не граф, а его слуга. Самих графа и графиню, уезжающими из России, никто не видел.
- И что ты об этом думаешь?
- Что-либо у графа в доме произошли события, заставившие его навсегда уехать за границу, либо он вообще никуда не уезжал. И в обоих случаях, произошедшее здесь в самом начале двадцатого века, напрямую связано с событиями, происходящими сегодня.
Повисло молчание. Тима, продолжая размышлять, задумчиво смотрел в окно, а я, боясь возвращения этой страшной обитательницы дома, осматривался по сторонам. Получается, в старинном особняке обитает самая настоящая нежить. И если это действительно жена графа, то ей уже не меньше ста шестидесяти лет. А выглядит на тридцать.
И как, если она обитала здесь все время, пока стоял дом, она могла до сих пор оставаться незамеченной? А может быть ее замечали? Вообще ничего не понятно, даже голова разболелась. Я посмотрел на Тиму, он все также задумчиво смотрел в окно, но вдруг развернулся ко мне и решительно сказал:
- Нам надо найти этот тайник.
- Ты хочешь найти, куда прячется эта нежить и зайти туда?
- Да. Другого способа узнать, что здесь происходит и происходило раньше и избавиться от нее нет. Не сейчас конечно, — добавил он поспешно, увидев выражение моего лица, — днем.
***
В ожидании прошло несколько часов. Мы договорились поспать по очереди, но ни один из нас так и не смог сомкнуть глаз. Наконец, уже под утро, из леса вблизи особняка, с другой стороны поляны, показалась фигура в белом. Она двигалась не торопясь, как может двигаться человек, совершенно уверенный в себе и своей безопасности. Не обращая никакого внимания на нас, прячущихся в машине, прошла мимо и подошла к углу дома. Не задерживаясь, забралась по стене на балкон, скользнула к открытым дверям и исчезла в проеме. А двери за ней сразу же закрылись. Ну, вот и все, она в своем логове, где-то в недрах дома.
До рассвета мы не двинемся с места и, тем более, не войдем в особняк. У нас было много времени обдумать наш план действий. Тима был уверен, что ее странное появление передо мной тогда ночью, связано с тем, что я громко ходил и светил фонариком. Он считал, что она явилась посмотреть, чем я здесь занимаюсь и не ищу ли входа в тайное убежище. И спасло меня только то, что я взял забытые ключи с комода и собрался уходить. По ночам она не спит и слышит все, что происходит в доме. Поэтому и поисками до полного восхода солнца заниматься бесполезно и очень опасно. После того как она появилась и скрылась в доме, меня отпустило державшее до сих пор напряжение. Страх отступил и я почувствовал накопившуюся усталость. Положив голову на край сидения я закрыл глаза.
Проснулся я от яркого солнца и удушливой жары. Закрытые наглухо окна тиминой машины не пропускали свежего воздуха, а нагретый солнцем кузов, раскалил тот, что был до боли в ноздрях. Чувствуя тяжесть и головную боль, я стал медленно приходить в себя и озираться по сторонам. Бросив взгляд на графский дом, стоявший прямо перед нами, сразу же вспомнилась ночная история. Кажущаяся сейчас, при свете солнца невозможной и выдуманной. Тима беспокойно спал рядом, что-то бормоча. По лбу его стекали капельки пота. Я протянул руку и стал его тормошить.
Когда мы выбрались из машины на воздух, я посмотрел на часы, был уже двенадцатый час. Почти половину времени до заката мы проспали. Теперь нужно было торопиться, если мы хотим успеть найти то, что будем искать, до ночи. А если не найдем, лучше уезжать отсюда подальше.
Мы разделялись, еще раз осматривая все помещения на втором этаже. И также безрезультатно, как и в первый раз, хотя теперь мы внимательно осматривали каждый угол. Один раз я сходил вниз, в ту комнату, где мы спали, и стучал в потолок длинной деревянной жердью. Чтобы понять, какая именно комната сверху и к какой стене проходит по ночам графиня. К нашему удивлению, сверху была не комната с дверью на балкон, а следующая, с эркером, которую мне досталось осматривать вчера. Она была больше нашей и выходила на угол. Здесь негде устроить тайник, так как все четыре стены у нее на виду. Две внешние углом и две внутренние перегородки. Мы поднимались на чердак, но там все также, лежал толстенный слой пыли и сразу было понятно, что никого живого крупнее голубя тут не бывало очень много лет. Тем более и прятаться тут также было негде. Кроме основной лестницы, ведущей из коридора второго этажа мы не обнаружили ни одного люка в полу.
Потом, по настоянию Тимы, мы спустились в подвал. Я считал, что это бесполезная трата времени, которого у нас и так мало. Во-первых, попасть в подвал со второго этажа никак нельзя, если не спускаться на первый. А на первом этаже, комнатой ниже, спал все это время я. Во-вторых, я там уже был и ничего подозрительного не нашел.
Подвал в доме был основательный и глубокий, с высокими потолками и стенами, выложенными из крупных камней. В отличие от плит из ракушечника, которыми были выложены комнаты изнутри, привезенных издалека, скорее всего с берегов Каспийского моря, этот камень добывали явно где-то здесь. Серый базальт крупной фракции, грубо отесанный для кладки. Вход в подвал располагался прямо под парадной лестницей на второй этаж. С обратной ее стороны находилась невысокая, но толстая и массивная деревянная дверь. За ней лестница, изгибающаяся вправо и выводящая в просторное помещение, из которого во все стороны ведут проходы. Видно когда-то, в этих проходах стояли двери. Такие же массивные дубовые двери, как и входная. Оставшиеся брусы коробок, врезанные в каменную кладку, были толщиной сантиметров по двадцать. Но кто-то их давным-давно снял и вынес. А в советские времена на их место не поставили даже дешевых фанерных дверей, наверное, посчитали даже это излишеством. Темные проходы вели в просторные помещения, в которых из того же базальта были выложены опорные столбы, поднимающиеся к потолку. По четыре-шесть в каждом помещении. Здесь царила полнейшая темнота, и мы ходили вдоль всех стен с фонарями. Гнилые остатки каких-то огромных деревянных ящиков с проржавелыми железными каркасами, являли собой всю мебель. Видимо в них хранила овощи, фрукты и вообще запасы провизии турбаза. В них было не спрятаться, а больше ничего интересного или подозрительного в подвале не было.
Мы выбрались обратно на первый этаж, и я сразу сказал Тиме, что иду собирать все вещи, нам все равно придется уезжать отсюда к вечеру. Он молча кивнул и, обойдя парадную лестницу, стал подниматься на второй этаж. Пока я таскал свои немногочисленные вещи, оставшиеся в комнате, и складывал в багажник, видел его на балконе. Он ходил туда-сюда, то осматривая стену, та заходя внутрь комнаты. Потом он спустился и стал ходить вокруг дома, осматривая стены с внешней стороны. Закончив, я присел на старую разбитую лавочку у входа и стал за ним наблюдать, поглядывая на часы. Уже было почти четыре. Темнеть будет еще часа через четыре, время пока есть. Но по-хорошему, задерживаться здесь незачем. Мне не хотелось прерывать Тиму, поэтому я решил пока посидеть. Спуститься отсюда до поселка «Эльбрус» на машине можно за час. Самое время передохнуть и поразмыслить о том, что делать дальше. Представить, например, себе директора, встающего на инвестсовете и рассказывающего о том, что здание старинного графского дома использовать для элитного корпуса никак нельзя. Ввиду того, что в нем все еще живет графиня. Спит днем, а по ночам ходит босиком по лесу и ест всякую мелкую живность. Найти ее комнату в доме не представляется возможным, есть опасения в безопасности отдыхающих, поэтому проект предлагаю зарезать. Все встают, аплодируют. А где же твой этот парень, который осматривал дом, фотографировал, презентацию нам тут на три часа делал, какое это превосходное место? Ремонт за копейки, прибыль прям в первом сезоне? Ну, тот самый, что считал проект и убедил нас на участие в тендере и заключить договор аренды на сорок девять лет. Ты его кандидатуру еще предложил туда управляющим. Где он? Пусть идет сюда, давайте его повысим! И выпишем ему хорошую премию!
Ход моих мыслей нарушил Тима. Задумавшись, я не заметил, как он подошел и сел рядом.
- Тебе не показался подвал маловатым?
- Чего? – Я не сразу сообразил, о чем он говорит.
- Подвал, говорю, не показался маловатым? Вход в него прям под центральным входом в особняк. А он не по центру дома. Видишь, правое крыло длиннее левого? А в подвале оба крыла одинаковые.
- Честно говоря, не показалось. Я не заметил. Я вообще там с фонариком едва не заблудился. Ну, он может быть и меньше, почему бы и нет?
- Потому, что дом и подвал строились вместе. Построено все добротно и основательно. Тот, кто его строил, не экономил вообще ни на чем. И, раз так, то странно рыть подвал под всем домом, да еще такой глубокий, а в одном крыле сделать его короче.
- Я понял ход мысли. Возможно часть подвала замурована и там расположен тайник, где и скрывается графиня. Но как попадать в подвал со второго этажа, не проходя через первый? Графиня заходит через балкон, проходит через комнату, потом через вторую, которая не примыкает ни к чему. Ты сам видел, что там две внутренние стены и две внешние, так как комната угловая. Нет люка на чердак и в полу тоже нет. А если бы и был, он вел бы в ту комнату, где мы с тобой спали. Давай не забивать себе голову и просто уедем отсюда?
- Ты хочешь все бросить и сдаться?
- В общем да. Я не вижу, что мы можем противопоставить тетке, которая проходит сквозь стены.
- В том то и дело, что я думаю, она не проходит сквозь стены и вообще она такая же материальная, как и мы с тобой.
- Тогда я просто не знаю, чем можно объяснить ее исчезновение из комнаты на втором этаже, если она такая же материальная, как и мы с тобой. А еще, помнишь как она ночью по отвесной стене?
- Помню. Вот именно, что по отвесной стене. А не вышла просто сквозь стену на первом. А вот ты вспомни, как скрипят по ночам половицы и сыпется труха.
- Может и материальна, я согласен. Но что с этим делать? У нас нет времени решать головоломки. Нам нужно уезжать отсюда.
- Давай сходим еще раз в подвал.
- Не вижу никакого смысла нам вообще здесь задерживаться.
- Давай сходим. Мне нужно минут двадцать. Проведем там один маленький эксперимент, и, если он окажется неудачным, садимся в машины и уезжаем.
- Хорошо, давай так. Один маленький эксперимент.
Мы снова спускались в подвал, светя себе фонариками. А Тима нес на плече здоровенное полено, найденное неподалеку от входа. Спустившись по лестнице в первое большое помещение, он передал мне свой фонарь и сказал светить обоими и идти впереди. Он пойдет за мной следом, а я должен сначала вести нас к южной стене, а потом к западной. Это было не сложно, светя фонарями вдоль тонких стен перегородок, я быстро подошел к стене огораживающей подвал с юга. Попросив меня просто стоять и светить на стену, Тима подошел к освещенному участку и что было сил, размахнувшись, ударил по нему поленом. После чего, как ни в чем не бывало, взвалил полено на обратно на плечо и сказал идти к западной стене. Я развернулся и двинулся на запад. Да, сейчас мне тоже стало очевидно, что подвал короче дома. А еще стало интересно, чем закончится наш эксперимент. Вот и западная стена. Уже не спрашивая, что делать, я остановился и стал светить на участок стены. Тима, также молча, прошел вперед и с размаху влупил по стене поленом. Раздался глухой звук, так отличающийся от звука южной стены. Да, без сомнения, там пустота. Перед нами он, существующий на самом деле, тайник графского дома.
***
Я едва успевал за Тимой на лестнице, ведущей на второй этаж. Перепрыгивая через три ступени он несся как на пожар. Мы прибежали в ту самую, угловую комнату, где скрипит по ночам половицами графиня. Даже не осматриваясь по сторонам, Тима забежал в эркер и стал ощупывать боковые стенки без окон.
- А здесь ты что думаешь найти?
- Вход.
- Ты думаешь вход в подвал внутри стены?
- Да. В эркере, больше ему негде быть. Никто и никогда не догадается, что в угловой комнате на втором этаже, может быть какой-то тайник в стене.
Он осматривал и ощупывал буквально каждый камень и, наконец, лицо его озарилось торжествующей улыбкой.
- А даже зная, где искать, никто бы не нашел, если бы не отполированная рукой за много лет, поверхность ручки. – Добавил он, указывая на блестящую поверхность крайней плиты ракушечника.
Попробовал нажать на нее, но ничего не произошло. Он нахмурился, но тут же снова озарился улыбкой.
- Ну конечно! Кто же так делает? Случайных нажатий быть не должно! – Он светил фонариком выше и ниже отполированного края плиты и что-то искал. Наконец он радостно вскрикнул, указывая на такой же отполированный край плиты у самого пола. Нажал на него ногой и тот поддался, слегка уйдя в стену. Тогда он, не отпуская ногой кнопки, навалился на отполированную плиту выше. Она тоже поддалась, уйдя немного глубже, затем что-то щелкнуло в стене и ее часть, как каменная дверь, висящая на громадных кованых петлях, отодвинулась, открыв неширокий тоннель вниз. Массивная железная лестница, прикрепленная к левой стене, вела куда-то вниз в черноту.
Я пошел первым, сверяя вниз фонариком, который я держал в зубах. Железные ступени блестели в середине, также отполированные чьими то ногами за много лет. Наверняка теми самыми босыми ногами. И как я не слышал в своей стене шорохов, когда она поднималась и спускалась по этому тоннелю? Хотя какие шорохи она могла издавать, умеющая ходить совершенно бесшумно? Лестница очень добротная и нигде не скрипит, вот я ее и не слышал. А, если бы не сгнили от времени доски перекрытия второго этажа, то и вообще не подозревал бы до сих пор о ее существовании.
Спустившись ниже первого этажа, тоннель раздался в стороны и лестница просто сходила к полу по стене. Добравшись до пола, я отошел на пару шагов, чтобы не мешать спускаться Тиме и, стал осматриваться, светя фонариком в разные стороны. Наверху еще вовсю светило солнце, а здесь царила полнейшая тьма. Из нее выхватывались только фрагменты стен и пола, вымощенного какими-то серыми плитами. Тима спрыгнул рядом со мной.
Вместе мы двинулись вдоль серых базальтовых стен куда-то по широкому коридору. Он быстро вывел нас в какой-то зал. Понять, насколько он широкий мы не могли, наши и без того маломощные фонари за день здорово подсели и просто не доставали до стен. Зато мы высветили впереди, прямо перед нами, большой серый постамент, на котором стоял гладкий белый саркофаг. Переглянувшись, мы поднялись на этот постамент и заглянули внутрь. Там лежала она, та самая, кого я видел в дверях своей комнаты. Глаза ее были открыты и смотрели прямо на нас, источая лютую злобу…
___________________________________
Часть четвертая. Заключение: