Сотрудник полиции вошел в квартиру. Миша проводил его на балкон, дал ему немного времени, чтобы осмотреться, а сам встал в позу возле распахнутой двери. Подмигнул испуганному сынишке, который забрался с ногами на диван, заверяя его, что все в порядке. Папа со всем разберется. Папу не так просто запугать.
- Курите на балконе? - С подозрением произнес полицейский, указывая на банку из-под кофе, заполненную окурками на треть, - ясно…
Начало истории
- Что вам ясно?! Да, курю, - Миша ворвался на балкон, - вот моя пепельница. Вот — сигареты. Можете сравнить с бычками, которые под балконами лежат. Я только такие курю, другие не беру. Покупаю в одном и том же месте. Можете у продавщицы спросить.
Миша напирал. Он говорил достаточно уверенно, открыто, словно пытался донести всему дому, всем жильцам, в особенности Светлане, что ее обвинения голословны. Нашла козла отпущения. Прицепилась к Мише, как клещ!
- Ночью, когда произошел пожар, дома были?
- Дома. Спал. Проснулся, почувствовал дым. Бабушку схватил и на улицу помчался. Вот и все. Больше я ничего не знаю.
- Окурок может тлеть несколько часов…
- Говорю же, я окурки в окно не бросаю!
- А гражданка Павлова утверждает, что бросали.
- Ваша Павлова…
Как бы выразиться по корректнее? Миша раздраженно выдохнул.
- У нее паранойя. Увидела один раз, пристала ко мне, как банный лист. Истерику закатила. Может, у нее с головой не все в порядке?! Вы бы вначале проверили прежде, чем заявление у нее принимать. Я помочь ей хотел, а она… истеричка…
- Так, гражданин Братчиков, не выражайтесь! - Осадил его полицейский. Он еще раз осмотрелся и покинул балкон, - где бы мне присесть?
Миша проводил его на кухню. При виде мужчины в форме, его бабуля едва не ошпарилась крутым кипятком. Она успела нарезать принесенный Денисом тортик, заваривала чай.
- Батюшки! А чего это? - Всполошилась бабуля, прижимая ладони к груди.
- Пожар! Спрашивают про пожар! - Прокричал Миша возле ее побледневшего от испуга лица.
- Пожар?! Ай, беда какая случилась! - Сочувственно покачала она головой и обратилась к стражу порядка, который успел развернул на столе протокол, - чаю не хотите? Внук тортик принес.
- Нет, спасибо! Я на службе, - Полицейский с сомнением покосился на торт. И сосредоточился на протоколе, - таксс… Со слов подозреваемого… - Он размашисто и торопливо писал, - спать в котором часу легли?
- В одиннадцать.
- Угу… Окурок затушили в банке. Подробности происшествия вам не известны, - бормотал он под нос, заполняя строчки, - вот и ладненько! Ознакомьтесь, если все верно подпишите. И я пойду.
- И все?! - Удивился Миша. Он поставил подпись и вернул документ, - а виновного найдете?
- Будем искать, - прозвучало вскользь, неубедительно. Полицейский уже вовсю шагал к порогу, - гражданка Павлова указала на вас. Подозревать можно кого угодно, а найти настоящего злоумышленника сложно.
- Под балконом гора окурков…
- Разберемся.
Верилось с трудом. Полицейский отреагировал на заявление быстро, но его безучастность и равнодушие, этот условный визит, для галочки, говорили об обратном. Никто никого не будет искать. Пока Светлана не найдет среди жильцов очередную жертву.
Миша проводил полицейского, захлопнул дверь и обернувшись, наткнулся на старушку.
- А Денис куда подевался?
- Ушел! Дела у него! - Прокричал Миша.
- Куда??
- Ушел! Уфф…
Терпение Миши иссякло. Он всплеснул руками и прибавил тон.
- Бабуль! Завтра поедем в больницу! Уши проверять! - Бабушка внимательно смотрела на его активно двигающиеся губы, - в больницу!
- В больницу? - Бабуля резко ощетинилась, отпрянула от внука. Ее лицо стало пугающе злобным, - в больницу хотите меня упрятать? Ишь, ты! Взяли моду, ходят тут, вынюхивают. Ждут уже не дождутся, когда бабка помрет. А ну! Идите отсюдова! Нечего тут шариться!
- Да я как лучше хочу! Аппарат тебе поставить! Пока твой внучок тебя не облапошил!
- Ничего мне от вас не нужно! Уматывайте отсюдова!
Бабушка махнула на дверь и поспешила в спальню. Скорее всего, помчалась за палкой. Миша нервно потоптался, поймал испуганный взгляд сына. Нужно что-то делать! Что-то срочно решать, пока бабуля не успела вооружиться меткой тростью.
В дверь настойчиво постучали. Очень характерный звук, Мише уже не раз доводилось его слышать. И лицезреть на пороге квартиры эту разгневанную гостью.
- Безобразие! - Светлана ворвалась в квартиру бабки, как к себе домой. Новый поток ее недовольства обрушился на голову обескураженного Миши, - с тех пор, как вы здесь появились, нашему спокойствию пришел конец! Балконы горят, потасовки устраиваете, на бабушку орете! Я устала это слушать!
- А я виноват, что она ни черта не слышит?! Я предлагаю ей в больницу съездить. Слуховой аппарат поставить. А она думает, что я хочу квартиру у нее отжать! Как еще объяснить?!
- А вы писать не пробовали?
Заявление Светланы заставило Мишу задумчиво умолкнуть. Света ухмыльнулась.
- Читать-то бабушка умеет. Вы видели, какая у нее библиотека?
Произнесла с упреком и направилась навстречу бабуле. Увела ее в спальню, посадила на кровать. Удивительно, бабушка слушалась сварливую соседку беспрекословно. Она доверяла ей гораздо больше, чем родному внуку. Миша замер в дверях спальни, облокотившись плечом на косяк, наблюдая за странными действиями Светланы. Та перевернула экран телефона, увеличила шрифт.
- Не повезло вам с родственниками, - сочувственно вздохнула Светлана, пока ее пальцы набирали текст сообщения. Бабушка нацепила очки. - Один в дом престарелых хочет отправить. Другие ждут, когда уже помрет…
- Хороший слух у вас, Светлана Геннадьевна! - Мрачно подковырнул соседку Миша, - даже в туалет теперь страшно ходить. Я, надеюсь, эти звуки вам жить не мешают?
- Очень остроумно! Учитывая тот факт, что в нашем доме плохая шумоизоляция. А вы еще и громко храпите!
- Я еще и храплю... - Миша иронично усмехнулся. Странно, но их перепалка начинала его забавлять, - а дышу как? Нормально?!
Светлана предпочла промолчать. Она передала телефон бабуле. Та внимательно изучила набранный текст, посмотрела на внука и недоверчиво прохрипела:
- Слуховой аппарат?
Миша бодро кивнул, испытывая при этом колоссальное облегчение. Наконец-то! Поняла! Может, после этого она сменит гнев на милость? И позволит им с сынишкой остаться.
- Это… очень дорого, - категорично возразила бабуля, избавляясь от чужого телефона, - у меня таких денег нет!
- Мария Афанасьевна… - Света улыбнулась, указывая на ее внука, - Миша все оплатит.
- Миша?? Ну… раз… так…
Конечно, оплатит. Миша глубоко задумался. Ему придется продать зимнюю резину. Почти новая, откатал всего один сезон. Если не хватит, придется занять до зарплаты. А Светлана его поторопила:
- Советую вам ехать завтра утром. Пока бабушка не против.
- Завтра я работаю.
- Я вас отпрошу, - Светлана осторожно просочилась мимо, - у вас есть бумага и ручка?
- Только ручка.
- Ждите! Я сейчас.
Светлана вышла из квартиры, а когда вернулась положила на кухонный стол шариковую ручку и два чистых листа. На тот случай, если «неграмотный» Миша снова допустит ошибку. Продиктовала заявление, вышагивая возле стола, наблюдая за Мишей, как строгий надзиратель.
- Светлана Геннадьевна, - Миша проводил ее до двери и задержал, схватившись за ручку, - никогда бы не подумал, что такое скажу, но мне несказанно повезло, что моя соседка — моя кадровичка.
- Во-первых, я не ваша. А во-вторых - временно исполняющая обязанности начальника отдела кадров. А в третьих… - Она потрясла заявлением, - это всего лишь исключение. Я пошла навстречу из уважения к несчастной старушке. Больше никаких поблажек не будет!
Наконец-то, в их квартире стало тихо. Способ, придуманный Светланой, оказался настолько действенным, что Мише и его глухой бабуле удалось пообщаться. Даже Тимофей втянулся в этот увлекательный процесс. Он строчил прабабушке сообщения, допуская множество грамматических ошибок, а та заставляла его исправлять.
Светлана провозилась на балконе до ночи. Сын уже спал, даже неуемная бабуля отправилась на боковую, а снизу все еще слышалась возня.
Миша накинул куртку. Вышел на балкон, щелкнул зажигалкой. В какой-то момент возня прекратилась, что с грохотом упало и раздался тихий женский плач. Миша замер, бесшумно выпуская едкий дым в открытое окошко. Плач нарастал, становился все более горьким, отчаянным, надрывным. Жуткий, жуткий плач, от которого по телу Миши пробежал озноб.
Он затушил сигарету в банке. Потоптался, придумывая, как начать разговор. Что сказать женщине, которая так горестно и безутешно плачет? Женщине, которая терпеть его не может.
Миша хотел уже склониться вниз. Перед его глазами промелькнул огонек. Кто-то бросил тлеющий окурок. Миша тут же высунулся из окна, задрав подбородок, и остервенело прокричал:
- Эй, ты! Еще раз увижу, я тебе руки оторву! Я тебе этот бычок в одно место запихаю! Понял?
Плач сразу же прекратился. Затем раздался тихий всхлип. Спустя мгновение снизу на Мишу уставилась Светлана. Ее зареванное лицо освещалось тусклым светом люстры.
- Опять кричите? Ни днем, ни ночью покоя нет!
- А вы воете на весь дом! Спать не даете! - Жестко выдал Миша. Мда… хорошие слова утешения он нашел для этой склочной женщины. Ее губы мелко задрожали от обиды.
- А вы… вы хам! Понятно?!
- Я — хам?! На себя посмотрите!
Светлана гордо удалилась. Испытывая угрызения совести, Миша рухнул рядом с сыном на диван. Думая о том, что ему придется извиниться. Светлана вызвалась помочь. Наладила общение с бабулей, заявление согласилась передать. Ах, да! И на него успела накатать. Чаши весов сравнялись, и Миша тут же провалился в сон.
Утром, выходя из подъезда, Тимофей боязливо оглянулся. Миша подтолкнул его вперед, поддерживая бабулю, прицепившуюся к его локтю. И спросил у сына:
- Кого ты боишься?
- Никого, - Тимофей бодро зашагал к автомобилю.
- Нужно записать тебя на борьбу, чтобы уверенности прибавилось.
- А мама говорит, борьба — это жестокость. А жестокость порождает насилие.
Миша ухмыльнулся. Бывшая супруга любит говорить цитатами из соцсетей. Он усадил бабулю на переднее сидение, помог пристегнуться, попутно адресуя сыну свой отцовский, жизненный урок.
- Уверенность и насилие разные вещи. Иногда одного взгляда достаточно. Нужно смотреть противнику прямо в глаза. Не моргая. Вот так, - Миша склонился, грозно нахмурил брови, уставился на сына, на один открытый глаз, который сузился, копируя его манеру. Бедняга. С такой конструкцией на носу ему вряд ли удастся кого-то напугать. Миша одобрительно кивнул и потрепал сынишку по макушке, - боец!
Бабуля довольно улыбалась. Она столько времени просидела дома, отвыкла от скопления людей. Их было так много — на улицах, у детского сада, возле окна регистратуры, что у нее невольно закружилась голова. Миша усадил ее на кушетку, отстоял длиннющую очередь и услышал расплывчатый ответ:
- Без записи? Придется подождать. Если у врача появится свободное время…
- И сколько ждать?
- Час. Может, два. А может, и дольше.
- Ясно.
Миша отлепился от окошка, посмотрел на бабулю. Времени было в обрез. С деньгами тоже туго. Ну, и черт с ними, с деньгами! Он усадил ее в машину, сел за руль, уткнулся в телефон. В одной из частных клиник ему не отказали, предложили приехать прямо сейчас. Правда, прием будет платный, изготовление аппарата тоже недешево обойдется, зато в предельно сжатые сроки. Каких-то три дня потерпеть и вуаля! Бабушка, наконец-то, будет его слышать.
Миша привез ее домой, а сам помчался на работу. Вбежал в ворота. В специально отведенном для курения месте разгорелись нешуточные страсти.
- Костя! - Громко возмущалась начальница производства, - почему опять стоим?
- У меня перекур!
- Опять? Сколько можно?!
- Потребность организма, Елена Борисовна, - отшутился Константин, беспечно пожимая плечом, - ничего не поделать!
- Быстро за работу…
Миша прошел мимо них прямиком в раздевалку. Переоделся в рабочий костюм. Три часа рабочего времени потеряны, нужно будет их наверстать. Он сунул руку в карман спецовки, нащупал в нем какую-то бумажку, сложенную вдвое. Развернул.
«Приходи сегодня в восемь в гостиницу «К...». Номер триста пятнадцать. Я буду тебя ждать»….