В статье использованы материалы из книги Антонина Васильевна Нежданова. Материалы и исследования.
В книге показан большой период: от 70-х годов прошлого века до середины тридцатых годов.
Трудилась Антонина Васильевна над материалами долго и тщательно. Они чрезвычайно интересны и могут принести большую пользу вокалистам-исполнителям и педагогам.
Здесь видно мастерство Неждановой, как вокального педагога, ее заметки из записных книжек, тетради упражнений, дававшихся Антониной Васильевной ученикам ее класса, и воспоминания певцов, обучавшихся у Неждановой.
Самостоятельным, индивидуально преломленным было ее восприятие и усвоение системы Мазетти (ее педагога), самостоятельно было и многое в ее работе над подготовкой исполняемого репертуара.
Видна ее упорная, ежедневная систематическая работа:
- над совершенствованием голоса
- над развитием вокальной техники
- над расширением культурного и творческого кругозора ,
- над вокальным и сценическим воплощением целостных оперных партий, вниканием в идейный и художественный смысл крупных музыкально-сценических произведений, в особенности их драматургии, их стиля, их языка.
Голос Неждановой от природы был небольшим и по диапазону и по силе, но в своих естественных пределах он обладал чарующими природными качествами:
- тембровой многокрасочностью,
- богатством «составных элементов» звука,
- ясностью,
- чистотой,
- свежестью,
- легкостью звукообразования.
Как развивался небольшой голос Неждановой и во что вырос.
С ЧЕГО НАЧАЛОСЬ.
После того, как ее не взял Прянишников, она попала к Мазетти.
Мазетти в течение почти половины первого учебного года просил ждать своего решения о «судьбе» ее голоса и, соответственно, заключения о целесообразности выбора данной профессии вообще. Как отмечает Нежданова, «после двух месяцев занятий никаких особенно заметных результатов еще не обнаружилось. Небольшой диапазон моего голоса расширялся очень медленно, сила голоса не увеличивалась».
Это не разочаровало и не смутило педагога. Он продлил «испытательный срок» и продолжал внимательно изучать природные голосовые данные ученицы и заложенные в них предпосылки к развитию, с очень большой постепенностью «вытягивая» голос вверх. По-видимому, качественный потенциал голоса Неждановой для Мазетти был вне сомнений.
Он сразу оценил своеобразие и красоту индивидуального тембра этого голоса. Перед ним стоял вопрос лишь о том, к а к развивать его не только физически, и не только технически, но и эстетически, с тем, чтобы не утратить, а, наоборот, укрепить и обогатить его редкое индивидуальное тембровое своеобразие.
Он угадал, что отличавшее юную Нежданову «пристрастие к низким голосам» было не чем иным, как естественным тяготением к той части голосового звукоряда, где в то время ей без усилия легче всего было достигнуть певческой выразительности.
Педагог видел в звуковом богатстве низкого и среднего регистров голоса Неждановой ресурсы, которые при правильной постановке голоса и необходимой тренировке должны были послужить «питательным источником» для образования звуков высокого и высшего регистров.
«Наконец, после четырех месяцев занятий к моей неописуемой радости появились прекрасные результаты — голос очень окреп и увеличился. Появились высокие ноты — си-бемоль».
И с этого момента «Мазетти заявил, что вопрос о продолжении музыкального образования можно решить в положительном смысле».
В этот, быть может, наиболее ответственный момент «становления голоса» Неждановой и ее вдумчивому учителю удалось главное: сохранение того психофизиологического материала, из которого должен был быть изготовленным «певческий инструмент», сохранение и приумножение естественного природного тембрового богатства голоса.
Про педагога Неждановой в статье:
К ЧЕМУ ПРИШЛИ.
За два с небольшим месяца до окончания консерватории Нежданова дважды выступала на пробах в Московском Большом театре, а 23 апреля 1902 года там состоялся дебют Неждановой в партии Антониды, прошедший триумфально, после чего — буквально за несколько дней до выпуска — дирекцией Большого театра с нею был заключен контракт на год. Отмечали окончание Неждановой консерваторского курса с золотой медалью (что было беспрецедентным в то время для певицы) и совпавшее с этим начало ее артистической деятельности на сцене Большого театра.
В Большом театре она служила более тридцати лет, исполняя главные партии в операх русских и зарубежных композиторов.
Вот так, не обладая большим, тем более красивым от рождения голосом, певица, в результате упорных занятий значительно расширила диапазон своего голоса, достигла полноты звучания во всех регистрах, широкой кантилены, блестящей виртуозности.
ПЕВЕЦ И ЕГО ГОЛОСОВОЙ ИНСТРУМЕНТ от Неждановой.
Певцы. Инструмент, на котором они призваны воспроизводить волнующие и увлекающие слушателей музыкальные произведения самого разнообразного характера и склада, составляет неотъемлемую часть живого человеческого организма.
Материальная природа этого инструмента неразрывно связана не только с физиологией ее обладателя — его легкими, дыхательными путями, гортанью, мышцами, нервной системой,— но и с его сознанием, его психикой. И это составляет коренное отличие певца (певицы) от любого другого музыканта-исполнителя: не прибегая ни к какому механическому прибору, он творчески утверждает себя, неся в себе самом все возможности художественного выражения эмоции и мысли. Здесь — неоспоримые преимущества настоящего, подлинного певца, особая сила его искусства. Но здесь же заключены и особые трудности режима и всей деятельности вокалиста.
Прежде всего вокалист сам должен «изготовить» себе совершенный звучащий инструмент, своего рода «голосовой Страдивари», «голосовой Амати или Гварнери»; изготовить — путем тщательной отшлифовки и тренировки всех составляющих его живых элементов.
Он должен уметь оберегать от любых травм этот исключительно хрупкий инструмент, подверженный воздействию самых неожиданных внешних и внутренних факторов.
В самом деле, выразительные возможности и средства голоса — тембр, полнота, ровность, сила звука — находятся в прямой зависимости не только от физического самочувствия вокалиста, но в еще большей степени от его психического и морального тонуса, а шире — от всей совокупности его человеческих свойств.