Предыдущая глава:
Я вышел из поезда в 6 утра. Каменец-Подольский встретил меня густым туманом. Только начинало рассветать, свет с трудом проникал сквозь белесое марево. Туман был настолько густой, что, казалось, его можно намазывать на хлеб. Туман поглощал не только робкий утренний свет, но и звуки. Перед вокзалом стояла тишина. Другие пассажиры поезда растворились в тумане, оставив меня одного на платформе. Надо было решать, что делать дальше. План был - добраться до городской крепости, а дальше отправится в Хотин. Но, как выяснилось, крепость утром закрыта. Надо было менять план. Я нашел одинокого таксиста и договорился, что за 300 гривен мы съездим с начала в Хотин, а потом уже к городской крепости.
Хотин – небольшая деревенька на Днестре, рядом с которой находится Хотинская крепость. Место историческое и знаменитое. Здесь снимались некоторые сцены фильма «Тарас Бульба» с Богданом Ступкой. Но главные батальные сцены здесь разворачивались в XVII-м веке, тогда в 1621 (и еще раз в 1673) под стенами крепости столкнулись две мощные европейские силы того времени, войска Речи Посполитой и Османской Империи. Каждая из сторон заручилась поддержкой союзников. Со стороны поляков это были сечевые казаки из Запорожья под командованием гетмана Петра Сагайдачного, со стороны турок – крымские татары во главе с ханом Гиреем. Историческую и геополитическую важность этого события сложно переоценить. Несколько раз за свою историю Османская империя двигалась на Запад, 2 раза турками удалось дойти до стен Вены. Под Хотином была одна из последних попыток османов пробиться вглубь Европы. Но объединенное польско-казачье войско разбило турок.
Стоит сказать о личности предводителя запорожских казаков Петра Сагайдачного. На поле брани казаки пришли под командованием другого гетмана - Якова Бородавки. Но по ходу сражения казаки устроили свой маленький походный майдан, свергнув и казнив главнокомандующего. Булаву получил Петр Сагайдачный. На Подоле в Киеве Са, отлитый из чугуна, ведет в бой невидимые казачьи сотни, а Черное Море бороздит фрегат, названный его именем.
Сагайдачный – личность интересная. Амбициозный и честолюбивый лидер казаков. Вместе с гетманом Яковом Бородавкой они удивительным образом создают целостную и драматичную картину, в чем-то отражающую судьбу всего казачества. Сагайдачный всю жизнь боролся за власть внутри казачьих элит, за позиции в Сечи, и воевал с внешними врагами. С Турками, с татарами, с русскими. Годы его рассвета – это годы Смуты в России. Он даже участвовал в осаде Донского монастыря в составе польского войска, встретившись в бою с князем Пожарским.
Имея тесные связи с поляками, Сагайдачный открыто не выступал против них, в то время как его «внутрипартийный» конкурент, Яков Бородавка как раз боролся против польского владычества.
Яков Бородавка был порождением другого социального слоя, или класса казачества - бедных и безродных казаков. Это давало ему авторитет среди низкородных казаков, но вызывало к нему неприязнь заносчивой польской аристократии (и представителей более богатых слоев казачества). Во время хотинской битвы Бородавка был арестован и казнен, его место занял Сагайдачный. Турецко-татарской войско было повержено, но и Сагайдачный получил ранение отравленной татарской стрелой. И через полгода, уже в Киеве, яд закончил то, что не смогли сделать турецкие ятаганы на поле брани. Перед смертью, он, судя по всему, испытывал чувство вины за причастность к гибели Якова Бородавки.
Да, они были «классовыми» антагонистами. Бородавка принадлежал к бедным казакам, к низам, и являлся плотью от плоти казачества. Не случайно ещё С. Жолкевский характеризовал его, как «наименее между казаками добродетельного и наиболее склонного к бунтам, обещавшего казакам идти с ними не только на море, но хоть бы и в ад». Сагайдачный – представитель «высших» слоев казачества. Его цель была - создать казацкую шляхту, казацкую аристократию, элиту, которая сможет стать противовесом шляхте польской. И противостояние Сагайдачного и Бородавки – это лишь единство и борьба противоположностей, являющихся проявлением единого исторического субъекта, казачества.
Сагайдачный, видимо, понял это перед смертью, и сожалел о том, что убил Бородавку. И даже символично, что оба они получили свой окончательный расчет там, на берегах Днестра с разницей в несколько дней. Просто агония Бородавки заняла несколько мгновений, а Сагайдачного – полгода. Есть что-то символичное и драматическое во всей этой истории. Словно хорошо продуманный драматический и поучительный сюжет, где спелись противоречия на всех уровнях, и конкретных исторических персонажей, судеб народа, сечи, великих империй. И вся эта драма развернулась на фоне живописных декораций широкого течения Днестра. Вернемся в наше время, из времен той смуты, во времена нынешней.
Мы выехали из Каменец-Подольского и направились на юг, по направлению к Румынии. Черновецкая область – пограничная, еще чуть-чуть и степи Подолья сменятся предгорьями трансильванских Карпат. Машина выехала на трассу. Туман и не думал рассеиваться. Машина ехала по дороге практически наощупь. Все, что было дальше придорожной канавы, тонуло в белесой мгле. Наверное, так и выглядит бесконечность. Дорога, у которой нет ни начала, ни конца, а вокруг клубится лишь бесцветная мгла.
Но, слава Богу, мы все-таки были на нашей грешной земле, а не в Сайлент Хилле. Может быть, мы выехали из низины, а может - день начал разгонять марево, но потихоньку по обочинам начали проявляться дома и бескрайние поля. Периодически попадались автобусные остановки, на которых стояли люди в ожидании автобуса. Наша машина работала и как такси – для меня, и как маршрутка - для остальных. Водитель останавливался на остановках, подбирал по 2-3 человека, высаживал, подбирал новых. Люди охотно шли, потому как плата была по цене проезда в автобусе. Внутри салона велась оживленная беседа между водителем и сменяющимися пассажирами. Беседа, словно олимпийский огонь или эстафетная палочка, передавалась от одного пассажира к другому.
Этот неспешный разговор напоминал театральную постановку, где из-за кулис появляется новый актер, продолжающий речь предыдущего.
Наконец, мы добрались до крепости. Машины останавливались на небольшой смотровой площадке, украшенной памятником Сагайдачному.
Сразу за площадкой начинался спуск к Днестру. Впервые я увидел эту широкую и спокойную реку. К слову сказать, все мы слышали про Приднестровье. Так вот Хотин географически относится к Среднему Подднестровью. В этих прохладных осенних пейзажах было что-то умиротворяющее. Земля словно остывала после лета. Днестр был спокоен. Издали вода казалась тяжелой, медленной и густой.
Я пошел по направлению к воротам. Сама крепость была средневековой, но новое время внесло свои коррективы в фортификационную систему. Крепость осталась ядром обороны, но обросла системой бастионов и защитных валов, раскинутых по холмам вокруг. С двух сторон от крепости были глубокие овраги, с одной крутой берег реки. И лишь с четвертой стороны имелся нормальный вход в замок. Побродив вокруг минут 15, я, наконец, встретил того, кто мог открыть её и запустить редкого туриста внутрь.
Внутри оказалось достаточно любопытно, правда, вход на стены был закрыт. Обойдя двор, я залез в подвал, где была традиционная выставка осадных орудий, зашел в башню с такой же обязательной для любой крепости-музея комнатой пыток, и, наконец, посетил казармы и дом коменданта.
Меня не покидало ощущение, что это уже не русская земля. Картины, портреты, доспехи… все было чужое, польские палаши и крылатые гусары, турецкие янычары и мамлюки, сечевые казаки с саблями и их гетманы. Русские витязи здесь кровь не проливали.
Обратный путь мы коротали с водителем за разговорами. «Хреново, говорит, живем. Вон уже румыны - и те лучше. А раньше было страшно смотреть на них. Теперь на нас страшно смотреть. Работы нет, все закрыто. При Советах я, возвращаясь из армии, знал, что сразу попаду на завод работать. А сейчас ничего не знаешь, что у тебя завтра будет.»
Недалеко от центра он высадил меня и сказал, в какой стороне «старо мiсто».
Спустившись по бульвару, я добрался до моста, ведущего в старый город. Подойдя к нему, я понял, откуда взялось название «Каменец». Мост перекинулся через глубокий каньон, по дну которого протекает мелкая речка Смотрич. Это был не просто овраг или низина. Скалистые стены каньона достигали высотой 12 этажный дом, местами просто крутые, а местами отвесные. «Старый город» находился на скалистом кряже, в форме полуострова.
Старый город приятный, с несколькими симпатичными и дешевыми заведениями, небольшими старенькими улочками. После обеда я отправился к главной достопримечательности города – Старой крепости.
Каменец-Подольский – город, игравший важную роль в истории Европы. Как и Хотин, Каменец являлся форпостом Европы в войне с Османами (хотя турки некоторое время им владели). С военной точки зрения данная крепость была практически неприступной. За всю историю её ни разу не захватили в ходе осады или штурма. Почти 500 лет крепостью владели польско-литовские войска, и только после раздела Польши, крепость отошла к Российской Империи.
От плато Старого города к плато, на котором стоит крепость, ведет длинный мост-перешеек. Здесь, на смотровой площадке, несмотря на промозглую погоду, толпились свадебные процессии, во главе с невестами в пышных платьях. Каждый свадебный «отряд» должен был сделать фотосессию на фоне замка и выпить несколько бутылок шампанского. Количество разбросанных по площадке пластиковых стаканчиков говорило о том, что счет новоиспеченных ячеек общества пошел уже на десятки.
Крепость оказалась очень впечатляющей и содержалась в хорошем состоянии (в сравнении с Хотинской). Внутри был просторный двор с небольшим ресторанчиком, этнографическим музеем, средневековым тиром. В крепости можно пройтись по стенам, залезть в башни или в подземелья. Подземелье томились восковые фигуры узников, безжалостных палачей, священников или солдат различных армий и эпох.
Этнографический музей тоже интересный. В одном его крыле находится выставка, посвященная обретению Украиной независимости. Тут и фотокопии всяких декретов, и старые газеты времен Беловежских соглашений. Почитать их было довольно любопытно.
В другом крыле экспозиции рассказывалось об истории Подолья и в целом Украины. Я попал на небольшую экскурсию и с интересом послушал. Если коротко, то экскурсия была примерно следующего содержания:
Вот жили-жили, под этими, под теми, потом началась революция. Пришли красные и убили миллионы людей, потом Сталин отобрал хлеб, и вымерло еще несколько миллионов, потом начался 37-ой год и НКВД расстреляли еще несколько миллионов, потом началась война и наши героически сражались, потом был Афганистан, в котором погибло столько-то жителей Подолья, а потом еще Чернобыль и вот… Горбачев, новое мышление, перестройка, незалежность. И с тех пор все хорошо. Такая вот история надругательства коммунистами над украинским народом. Поэтому после экскурсии, я просто не мог не ввязаться в долгий исторический спор с хранительницей музея.
Вкусно поужинав, я еще раз сфотографировал крепость, уже освещенную прожекторами, и отправился искать свой хостел. Он находился на окраине города, точнее, уже за его чертой. К сожалению, карта, имевшаяся у меня, ограничивалась чертой города, но, как меня уверили, там «совсем рядом» до нужного места. Я решил идти пешком. После железной дороги началась «неведомая территория», которой на карте решили пожертвовать. Постепенно фонари стали попадаться все реже и реже, улица стала темной, с оазисами света. Люди, встреченные на пути, кучковались под фонарями, словно мотыльки. Параллельно с этим портилась и сама дорога, пешеходная часть сошла на нет, появились огромные лужи. Наконец, я решился спросить, долго ли мне еще идти. Выяснилось, что еще минут 40… Я плюнул на все и решил ловить машину. Но никто не останавливался! Пришлось еще минут 20 топать обратно, чтобы найти такси. Хостел находился далеко. Мы на машине петляли по каким-то поселкам, пока, наконец, не доехали к нужному дому. Это был поселок с богатыми домами. Проблема была только в том, что везде был потушен свет. Нужный дом ничем не отличался от всех остальных. Ничто не выдавало в нем гостиницу. «Либо это конспиративная квартира, либо это просто жилой дом», подумалось мне. Такси уехало, и я остался на этой улице в полном одиночестве. В поселке стояла неуютная тишина, как на кладбище.
Я постучался в дверь. Тишина. Я постучал еще раз. Когда я уже отчаялся найти здесь ночлег, дверь неожиданно открылась. На пороге стояла женщина в домашней одежде и вопросительно на меня смотрела. Веры в то, что я буду нормально ночевать, становилось все меньше. Я объяснил суть дела. На этот раз мне повезло. Это действительно оказался частный гестхаус. Но о моей брони они не слышали (хотя букинг прислал мне подтверждение). В конечном итоге, она отвела меня в отдельную комнату на 3 кровати (я там был один) с отдельным душем и туалетом. Взяла с меня денег меньше, чем было на букинге. В общем, бардак какой-то… Все это было странно. Дверь не закрывалась, поэтому спал я с ножом на столике. Но не смотря на тревожные обстоятельства, мне удалось выспаться после бессонной ночи в поезде.
Утром я отправился на автовокзал, откуда уехал в город Хмельницкий на автобусе. Погуляв часа 3 по городу, я не нашел ничего интересного (город довольно невзрачный), промочил ноги и решил дожидаться поезда уже в помещении. Для начала я пошел в кино, где со мной приключилась забавная история. Были выходные, часа 2 дня. Небольшой кинотеатр рядом с торговым центром. Смотрю, фильм начался минут 10 назад. Думаю: «вот много и не пропустил». Подхожу к кассе, чтобы купить билет, на что мне говорят: «не, не вариант. Фильм не стали включать. Вот пришли бы вы минут на 15 пораньше, мы бы его включили»! Т.е. я оказался единственным желающим сходить в кино на этот сеанс. Я купил билет на следующий сеанс и пошел искать, где пообедать. Местечко нашлось приличное. Видимо, знаковое у местных, потому как там даже проводили фотосессию новобрачные. Я там со своими мокрыми кедами и походным видом выглядел немного неуместно. После я все же попал в кино. На этот раз я был не единственный кинолюбитель.
И вот, наконец, я покидаю Подолье и отправляюсь обратно в Киев.
Следующая глава:
#путешествия
#украина
#подолье
#днестр
#хотин
#крепости
