"Лена проводила почтальона до калитки, а сама пыталась как-то встряхнуть своё сознание. Нужно как-то собраться, так нельзя! Что бы бабушка сказала, увидев такое… Лена потёрла озябшие щёки и пошла в сарай за дровами, нужно протопить простывший на осенней непогоде дом, просушить его, приготовить что-то поесть. Надо жить, надо как-то жить дальше!"
* Начало здесь.
Глава 51.
Лена стояла на пороге родного дома, за калиткой Антон доставал из кузова своего «каблучка» сумки с её вещами. Он был хмур и что-то бормотал себе под нос, но Лена ничего не слышала, она думала о своём.
- Лен… ты как? – спросил парень, поставив на крыльцо последнюю сумку, - Слушай… не хорошо, что ты будешь тут одна, после всего этого! У нас с родителями трёшка… не в центре, правда, но это ничего, я на машине, могу тебя куда угодно отвозить. Сестра замуж вышла, отдельно живёт, одну комнату тебе выделим! А?
- Спасибо тебе, Антон, - улыбнулась Лена, - Но я здесь и не буду одна. У меня тут соседка тётя Аля, боевая гвардия, я вас познакомлю, и ты сам увидишь! Подруга у меня здесь, Анюта, она сейчас в декрете сидит, часто у родителей гостит, и родители у неё ко мне как к родной относятся. Так что ты за меня не переживай, всё будет хорошо. Приезжай в гости, когда захочешь! Можете даже вместе с Никой…
- Ой… ты всё знаешь, да? – Антон смутился, - Ну… что мы с Никой встречаемся…
- Конечно знаю, - кивнула Лена, - И очень этому рада! Береги её… Так что приезжайте в гости, когда захотите, я всегда вам рада.
- Знаешь, Лена… мы очень надеемся, что сейчас ты отдохнёшь, придёшь в себя, и снова откроешь магазин! Пусть не там, где была наша «Цветочница», в другом месте, новый будет! Ведь это твоё, ты в этом ас, каких я больше и не встречал. У тебя всегда что-то новое, интересное, ты делала то, что любишь!
- Спасибо… может быть когда-нибудь так и будет, и появится новая «Цветочница», но не сейчас. Всё новое, интересное… да это всё я и могла придумывать только благодаря тому, что со мной был… со мной был Саша, - едва с правившись с собой сказала Лена, - Он поддерживал меня во всём, как будто солнышко, освещает, греет. А сейчас я словно в кромешной тьме… одна…
- Ладно… ты если что, звони мне, мы с Никой приедем! Номер телефона у тебя есть, если что – скажи маме, она мне передаст, что ты звонила и надо приехать. Тут хоть телефон есть у вас?
- Есть, на почте аппарат поставили. Ты не переживай, всё будет хорошо.
Антон уехал, и Лена села на ступени крылечка. Доски совсем новые, Саша недавно поменял… и балясины под перила новые поставил, красивые, фигурные… Лена чувствовала такую пустоту внутри, хотелось улечься прямо здесь, на холодных досках и заснуть. И больше никогда не просыпаться, остаться там, в тех Вишняках, где кипит старый самовар, пахнет чаем и дымком, где все смеются и ждут её, Лену.
Возле калитки остановилась почтальон Валентина Игнатьевна, над которой словно бы и время было не властно – такая же потёртая сумка на широком ремне через плечо, тот же шерстяной платок на голове, только вот пряди, виднеющиеся из-под платка, совсем серебряные…
- Лена, ты что ль? – прищурилась Валентина Игнатьевна, - Давно тебя не видела, ты в отпуск что ли? Ну, как там в городе дела?
- Ничего, в городе всё хорошо, - ответила Лена, каждое слово давалось ей с трудом, отдавалось эхом в голове.
- Ну ладно, после зайду к тебе. А, вот! Забери-ка Алевтинину почту, она сама в больнице лежит, в Советском, давненько уже. Я с собой ношу её газету, всё караулю – не выписали ли её, ну да ты вперед меня её увидишь.
Лена кивнула, забрала газету, а Валентина Игнатьевна оперлась на штакетник палисадника и наклонилась к Лене, с явной целью посекретничать:
- А у нас тут дела творятся! – покачала она головой, - По дворам шастают, воруют, чего плохо лежит! Говорят, в Советском металлолом принимают, вот всё и тащат, чего найдут, особенно в пустых домах! У меня вон чайник алюминиевый на старой груше висел, заместо рукомойки, так и тот утащили, пока я к дочке ездила в гости! Вот ведь вражины, чтоб им повылазило за такие дела! Так что ты поостерегись тут, пока муж-то не приедет, одной ведь боязно. И проверь, всё ли у тебя тут в целости!
Лена кивнула. Нужно было, наверное, что-то ответить тётке Валентине, но у Лены не было сил. После скажет… да и всё равно всё само узнается, разойдётся слух, что нет больше у Лены мужа, что одна она… А как старая Ярославцева обрадуется! Всё вышло, как она Лене пожелала, всё сбылось…
Валентина Игнатьевна торопливо пошла дальше по улице, она теперь на местной почте одна осталась, сократили её напарницу, посчитали, что не так и много народу в этих Вишняках осталось, чтобы двоих-то сотрудников почты держать.
Положив соседскую газету в сенях, Лена принялась затаскивать свои сумки в дом. Нужно шевелиться, Саша бы такого её поведения не одобрил! В доме было холодно и стыло, но Лена этого не чувствовала, наверное, потому что так же холодно было у неё на душе.
Она раскладывала в шкаф свои вещи, и на Сашину полку положила его любимый свитер, и рубашки, его любимую книгу. Когда они приезжали сюда вместе, на этой полке всегда лежали его вещи, пусть так и будет всегда, думала Лена. На стареньком комоде, где стояли фотографии бабушки, деда Федоса и Лениного отца, появилась теперь фотография, где Саша и Лена вдвоём… А позади них разливается лазоревая морская синь, они смеются, они счастливы и ещё не знают, что у них впереди.
Теперь все они там, а она, Лена здесь. И ничего с этим не поделаешь, теперь она всегда будет здесь, больше никуда не поедет! Здесь её дом, и сейчас ей хотелось… оказаться там, откуда улыбались ей с фотографий любимые люди, но…
- Лена! Это я! – раздался от двери голос Валентины Игнатьевны, - Я ведь забыла тебе отдать, ещё тут Алевтинина почта у меня в сумке болтается…
Почтальон вошла в дом и протянула Лене белый конверт и зябко поёжилась. Оглядев раскрытые сумки, она нахмурилась, но ничего спрашивать не стала, видимо поняла, что сейчас не время.
- А чего у тебя такая холодина? Ты хоть печку затопи, простынешь ведь тут! У меня вон нос аж прихватило!
- Да, хорошо, - кивнула Лена, она как-то позабыла, что сама хотела печь растопить, - Сейчас растоплю. Спасибо, тёть Валь!
- Ладно, я побежала обратно на почту, - Валентина пригляделась к Лене, пытаясь понять, что же с ней такое, - После к тебе ещё загляну, ты не приболела ли? Бледная вся… ладно, отдыхай уж. Протопить не забудь, обещали ночью сильный заморозок.
Лена проводила почтальона до калитки, а сама пыталась как-то встряхнуть своё сознание. Нужно как-то собраться, так нельзя! Что бы бабушка сказала, увидев такое… Лена потёрла озябшие щёки и пошла в сарай за дровами, нужно протопить простывший на осенней непогоде дом, просушить его, приготовить что-то поесть. Надо жить, надо как-то жить дальше!
Лена остановилась перед дровяным сараем. Замок был сорван, дверь приоткрыта, и когда Лена отворила её, то увидела, что дров там нет. Кто-то постарался и вынес всё, только щепки остались на земляном полу! Видимо, тётка Валентина не приукрасила местную картину, тащили всё, что можно было утащить!
Вернувшись в дом, Лена вытащила из-под печи поленья, которые они всегда складывали туда на просушку. На раз хватит, не до жары, но хоть чтоб не замёрзнуть ночью. А завтра придётся где-то добывать дрова, в срочном порядке. Лена подумала, что сейчас сходит до дядьки Семёна, спросит, что там в лесхозе с дровами… И нужно как-то сарай чинить, засов сорвали «с мясом».
Лена шла к дому Семёна Михайлова, кутаясь в шарф, ветер зло рвал голые ветки деревьев. Обещая к ночи принести заморозки и возможно даже снегопад. Семён Михайлов работал в лесхозе, и Лена сейчас очень надеялась на его скорую помощь с дровами.
- Лена! Здравствуй! А я тебя и не узнала, как ты изменилась! – раздался знакомый голос и Лена увидела, что наперерез ей из переулка выступила собственной персоной Лидия Васильевна Ярославцева.
Только узнать некогда пышущую здоровьем женщину теперь можно было с трудом. Как-то ссутулилась спина, осунулось лицо и заострился нос. Лена даже удивилась, её ли она сейчас видит перед собой…
- Здравствуйте! – Лена насторожилась, готовясь принять на себя новый удар и зная истинное отношение к себе Лидии Ярославцевой.
Но, к её удивлению, в этот раз всё было по-другому… Лидия Васильевна торопливо подошла к Лене и как-то даже заискивающе посмотрела на неё.
- Ты молодец, что дом-то бабкин не бросаешь! У нас ведь тут теперь всякое творится, недавно вон пустой дом Рыбниковых сожгли. И кто, как – не узнать.
- Да… сейчас везде такое случается, - ответила в недоумении Лена, говорить с Ярославцевой ей не хотелось, - Я спешу, простите!
- Лен, постой минутку, - Лидия Васильевна протянула к ней руку, - Ты прости меня за то… за те слова! Очень я о том жалею, и вообще, о многом теперь жалею, да уж поздно! Прости, ради Бога! Не права я была…
- Ладно, - ответила изумлённая такими речами Лена, и будь она в другом состоянии, наверное, расспросила бы о причинах такой перемены, но сейчас ей было всё равно, - До свидания, мне пора!
Лена шла по тропинке и думала… пока ещё никто в Вишняках не знает, что нет больше Саши, и что сама она теперь здесь не на выходные погостить, а насовсем. И хорошо – никто не расспрашивает, как и что произошло, и не утешает, скрывая любопытство. Не хотелось досужих пересудов, хотя бы сейчас…
Вечером Лена сидела у печки, закутавшись в старую Сашину куртку. Дрова трещали в печи, тепло пока ещё не разошлось по стылому дому, да и вряд ли получится протопить как следует таким количеством. Дядька Семён обещал послезавтра привезти целый прицеп дров, услышав, что сарай у Лены опустошили неизвестные «добрые люди». Ругался долго, что ж за дела такие в Вишняках, и куда смотрит участковый! А до того времени Лене придётся как-то самой выкрутиться с отоплением дома… Ничего, она что-нибудь придумает, за баней старые жерди лежат, вот их и использует.
Лена ощутила голод, запас продуктов тут у них был небольшой, обычно они привозили всё с собой, а здесь держали «походный паёк» - крупа, сахар, соль и чай. Она достала кастрюльку и поставила её на старенькую электрическую плитку… Саша её на чердаке нашёл и починил… почти всё в доме напоминало Лене об утрате, и она заплакала, спрятав лицо в куртку, она ещё хранила запах Сашиного лосьона…
У калитки остановилась машина, послышались голоса и Лена вытерла поскорее мокрые щёки. Кто же пожаловал к ней в гости?
- Так, ты давай тут разберись. А я сейчас проверю, как она там, - слышался под окном разговор.
Лена узнала голос Катерины Николаевны, Анютиной мамы, и вскоре она сама вошла в дом. Всплеснув руками при виде Лены, женщина кинулась к ней. Обняла, прижала к себе, приговаривая что-то, но Лена уже не слышала ничего, она закрыла глаза и уже не сдерживала слёз.
Немногим позже, когда Ленины слёзы чуть высохли, Катерина Николаевна доставала из принесённой её мужем сумки банки с соленьями, обёрнутую в полотенце кастрюльку с чем-то вкусным и прочую снедь.
Фёдор Иванович, Анин отец, носил в дом поленья, привезённые в прицепе его «Нивы», потом достал инструменты и пошёл чинить замок на сарае.
- А нам Анютка позвонила, рассказала всё… Леночка, ты крепись! Мы ведь тут, рядом, а ты нам как дочка! – говорила тётя Катя, - Ничего, всякое бывает… Вот мы к тебе и собрались, а тут Семён идёт, Михайлов-то, ну и про дрова сказал, что у тебя сарай вынесли! Мы вернулись, Федя нагрузил, хватит тебе пока. А то пошли к нам, вместе-то веселее, Анютка с ребятишками приедет в пятницу!
Она что-то говорила, говорила, и Лена слушала её, сидя на лежанке у печи. Тепло шло по всему дому, трещали угольки, а со двора слышались удары молотка. Лена и не заметила, как вдруг заснула.
Продолжение здесь.
От Автора:
Друзья, рассказ будет выходить ежедневно, по одной главе, в семь часов утра по времени города Екатеринбурга. Ссылки на продолжение, как вы знаете, я делаю вечером, поэтому новую главу вы можете всегда найти утром на Канале.
Все текстовые материалы канала "Счастливый Амулет" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.