Один из последних офицеров, получивших звание герой Советского Союза, лётчик, потерявший в Афганистане обе ноги, вернувшийся в армию политик, советник президента, областной депутат, автор и исполнитель песен и наконец, монах. Казалось бы, перечисленных фактов биографии хватит на несколько жизней. Но это все про одного человека. Гостем тульской студии телеканала «Россия 24» стал монах Киприан, в миру Валерий Бурков.
Валерий Анатольевич, с чем приехали в Тулу?
Я являюсь членом наблюдательного совета государственного фонда поддержки участников СВО «Защитники Отечества», курирую определённые вопросы. И, естественно, мы ездим по регионам, собираем опыт, узнаем о проблемах, которые существуют в регионах, с чем сталкиваются наши социальные координаторы. У нас есть комитет Семей воинов Отечества. Это общественная организация, объединяющая женщин, мужья и сыновья которых участвуют в специальной военной операции. Встречаясь с нашими ветеранами, с ребятами, получившими инвалидность, с ранеными ребятами в госпиталях, с женщинами, которые ждут своих мужей или потеряли своих мужей или сыновей, стараемся как-то их утешить. Мы занимаемся, если так можно выразиться, духовно-психологической помощью, помогаем человеку обрести равновесие, пережить трагические для него события. Ну и, конечно, обобщаем опыт, что и как происходит в регионах. Чтобы потом это правильно решалось на федеральном уровне.
Что сейчас важнее, когда вы общаетесь с ребятами, вот эта ваша биография и опыт, который вы пережили, или ваше слово? Как вы подбираете к ним ключи?
Важно, наверное, и то и другое. Потому что, если говорить о раненых ребятах, у нас же сейчас подавляющее большинство это именно взрывные ранения. Это ампутация нижних и верхних конечностей, слепота, глухота, травмы головы. Первое, что встает перед человеком, который получил тяжёлые увечья, это как жить с этим дальше? Как себя найти в этой жизни? И здесь очень важен живой пример. Я же не один езжу в госпитали. Со мной ездят ребята обожжённые, ослепшие в результате ранения. Но мы все прошли этот жизненный путь, преодолели все трудности, которые связаны с ранением, и мы знаем, как это этот процесс происходит и в душе, и в обычной жизни. Поэтому мы, собственно говоря, делимся своим опытом и этот опыт, конечно, для ребят это перспектива. Они видят, что можно с любым ранением, с любым увечьем жить нормально, реализовать все свои способности. Это заражает жизненной энергией. А слово – оно само приходит с помощью Бога. У нас ведь мысли, как говорится, приходят классные в голову, правда, и всякая дрянь в голову лезет. Бывает. Так вот, когда ты хочешь помогать другим, в основном классные мысли приходят в голову, от Бога приходят. И поэтому слово, которое говорим мы сами все пережившие, а не начитавшиеся книг, оно, конечно, обладает большей силой, чем просто слово любого теоретика, который начитался книг, пусть хороших умных, и рассказывает то, что он прочитал. Мы живые люди, живой пример, живое слово.
Как вы относитесь к тому, что о вас снимают документальные фильмы, пишут книги?
Обо мне писали книги, повести, рассказы. Первое время помню, да, было приятно, чтобы обо мне написали что-то, я помню, улыбался. Но я уже давно спокойно к этому отношусь. Если это нужно для того, чтобы это показывать, и это как-то приносило пользу, то ради Бога. Но, я знаю одно, что когда что-то обо мне говорят хорошее показывают хорошее, на самом деле во мне всего этого гораздо меньше, чем показывают, говорят.
Давайте поговорим о песнях. Вы же ещё сразу после Афганистана начали их писать. Рождаются ли сейчас новые, или так получается, что те, что были написаны давно, актуальности своей не теряют?
Да, песни, связанные с моим участием в боевых действиях в Афганистане, они действительно не теряют своей актуальности. Вот песня «Поговори со мной трава» на слова моего друга Александра Карпенко, который был тяжело ранен, горел в БТРе, она получила новую жизнь как раз среди ребят, которые участвуют в специальной военной операции. Потому что, наверное, в этих словах в этих песнях то, что вечно.
Как получается, что вы всегда на передовой? При том, что вроде монашеская стезя это удалиться от мира и заняться душой?
Вы знаете, я тоже так думал, когда принял постриг. Думал, ну все, теперь вообще один в келье подальше от людей. А на третий день мне сказали надевать звезду на рясу и идти на проповедь. И вот действительно так сложилось. Я теперь понимаю, почему, конечно, это по божьей воле. Я как раз не хотел всего этого. Я мечтал, скажем так, о другом, но это мой эгоизм так глаголил. А вот Бог как раз поставил меня на служение опять людям. И вот теперь мой опыт, который я приобрёл в должности советника президента, мой опыт, который я приобрёл, оказавшись раненным без ног, весь мой предыдущий опыт, сейчас востребован в полной мере. И поэтому мне удаётся неплохо решать задачи, которые на меня возлагаются.
