«— “За долгое годы, проведенные на этом посту, он соответственно обленился, но внедренная с малых лет военная дисциплинированность и служебная аккуратность сделали из него в конце концов полезного сотрудника для всех сменявшихся в Париже русских послов”, — говорил Игнатьев, пока они шли к трибунам. — А вот и он сам…
В толпе они увидели аккуратно, хоть и немного старомодно, одетого седовласого мужчину, выглядящего для своего возраста скорее пожилым, мышечно застывшим человеком, нежели все еще моложавым и здоровым, каким смотрелся, например, его ровесник Извольский. На нем был черный сюртук с вышивкой в виде контура мальтийского креста на левой стороне, а под лацканом возле верхней петлицы на той же левой стороне борта сюртука белел эмалированный мальтийский крестик на ленточке, столь милый сердцу каждого “пажиста”. Под сюртуком — элегантный темный жилет и белая рубашка со стойкой, вокруг которой был обвязан бархатный галстук-шарф, увенчанный аккуратной маленькой бабочкой. На левом указательном пальце Нарышкина блестело скромное тонкое кольцо с мелким камнем, наверняка, тоже память о каком-нибудь масонском скрепе <...>. Но самым интересным было его лицо, с пушистыми седыми бакенбардами по моде времен Александра II: длинные до ушей, густые, почти полностью белые волосы, расчесанные на левый ряд. Нарышкин чем-то походил прической на Тургенева, а баками — на Крылова. При этом его небольшие, но очень глубокие, умные и пытливые глаза, хоть и выглядели утомленными морщинистыми, дряблыми веками, производили сильное впечатление. Высокий, подвижный, испещренный вертикальными и горизонтальными складками лоб выдавал в нем вдумчивого и при этом эмоционального человека; выпуклые скулы, подчеркнутые впалыми щеками, и волевой подбородок придавали его лицу вместе с небольшими, бледными и тонкими из-за недостатка влаги губами, сильную выразительность, как и прямой, крупный с напряженными и яркими крыльями нос…»
Так открывается сцена знакомства эмиссара военной миссии в Париже с Кириллом Михайловичем Нарышкиным в моей готовящейся книге «Эмиссары». Где Нарышкин и где Михаил Романов, скажете вы… Но вот они нано-нити истории, которые я невольно распутываю, работая над книгой.
Один из героев третьей части книги «Эмиссары. Исход» граф Зубов (да, потомок Зубовых, убивших императора Павла Петровича) задержан в феврале 1918 года, будучи смотрителем Гатчинского дворца, и заточен в Смольный. С ним задерживают и Михаила. Допрос ведет Урицкий. Спустя три дня Зубова выпускают. Тут я должна была оставить Михаила и заняться снова Зубовым. Но провидение всегда ведет нас своим путем…
Михаила ссылают в Пермь (между прочим, родина Дягилева). Там он и его ближний круг, включая секретаря Брайана Джонсона (предположительно финн по национальности Николай Николаевич Жонсон), поселяются в отеле по адресу: ул. Сибирская 3 (дом Дягилевых находится по адресу ул. Сибирская 33). Дальше все знают: Гавриил Мясников инсценирует побег Романова и, заманив со своими четырьмя подельниками Михаила и Джонсона куда-то в лес под Мотовилихой, убивают и тела закапывают.
О Николае Николаевиче я напишу отдельно, так как его фото и личность искажены на многих сайтах. Его ложные фото фигурируют даже в новостных блоках государственных СМИ. Но пока вы можете выше увидеть, как он выглядел на самом деле!
Но все непросто у нас в матушке-России… В 30-е годы Мясников, сбежавший от преследования большевиков (он был крайний левый и выступал против политики Ленина) пишет во Франции феноментальную (не опечатка) работу, в которой описывает подготовку и реализацию преступления. Там же он описывает довольно подробно место преступления (хотя лично там, с его слов, он не был, а ждал исполнителей в другом месте). Он отправляет книгу Сталину. В 1945 году Мясникову разрешают вернуться в СССР, по его же инициативе. Начинается следствие… и итог – пуля.
В журналистских материалах я нахожу информацию о поисковой группе, которая с 2008 года ищет тела Михаила и Джонсона. Та же группа нашла останки Николая и царской семьи. Кстати, мало кому известно, что имеется ДНК Императора Николая II от крови на его рубашке, хранившейся в японском городе Отцу, где на него произошло покушение в 1891 г.! Совместная работа российских, американских и британских поисковиков пока успехом не увенчалась (последние новости от 2019 года). То есть пока поиски этой группой приостановлены. Но руководитель экспедиции от американской стороны — президент фонда S.E.A.R.C.H. капитан Питер (Петр Николаевич) Сарандинаки — уверен, что экспедиция продолжится.
Так вот, капитан Сарандинаки — внук Кирилла Михайловича Нарышкина! Более того, он правнук генерала Розанова, который снес забор в доме Ипатьевых, когда «белые» вошли в Екатеринбург вслед за ликвидацией царской семьи. Круг замкнулся. Кстати, сам Кирилл Михайлович был в подвале ипатьевского дома и был потрясен увиденным, несмотря на старания большевиков замести следы.
Но на этом эпопея не заканчивается. Я изучила тщательно книгу Мясникова и пришла к выводу, что в ней есть интересные моменты, которые стоит проверить. Я написала Сарандинаки, и он ответил ( переписку по этическим и научным соображениям я показать не могу). Пока непонятно, когда возобновится экспедиция. Но я нашла известного краеведа, который, судя по всему, владеет последней информацией. Я готова обсудить с ним свои умозаключения, но, вероятно, для этого потребуется ехать в Пермь…
Как я пишу Петру Николаевичу: «Прочитав книгу Мясникова, я заподозрила, что он, скорее всего, лжет…». Но в книге есть отрывки, в которых он, видимо, не лжет. И возникает вопрос: зачем он так подробно описывает нечто, что к делу прямого отношения не имеет. На этом строится моя гипотеза о локации альтернативного поиска. Посмотрим, что скажет краевед. Эмиссары — это не фантазия. Это — путь…