Предыдущая глава
-Комитет Госбезопасности. Слышала о таком? - прозвучал вопрос.
Катя мотнула головой. Какой ещё комитет госбезопасности? Куда её вообще привезли и зачем?
-Меня зовут Герман Алексеевич Мезенцев - представился мужчина - вы находитесь в моём кабинете. Пока неофициально.
-Благодарю за откровенность и разъяснения - усмехнулась Катя, не испытывая страха. Терять ей было нечего в этой жизни. Если только саму жизнь. Апатия какая-то напала уже ото всех этих событий и неудач.
-Вы нам нужны ... - начал Герман Алексеевич, присев на край стола и закурив. Едкий сигаретный дым вызвал у Кати приступ тошноты.
-А вы мне не нужны. Я и без вас жила не очень - огрызнулась она.
-Не дерзи, Савельева. С тобой пока вежливо разговаривают.
-Тогда руки развяжите. Вежливые - Катя гордо вздёрнула подбородок и не сводила своего взгляда с Германа Алексеевича. Внешне он был не то чтобы неприятен. Отталкивал что ли. Жёсткий и цепкий взгляд, с прищуром. Совсем недобрый.
Мезенцев развязал девушке руки. Она вроде на буйную не похожа, можно рискнуть. Бежать ей отсюда некуда, да и не дадут.
-К вам на днях обращался иностранец - издалека начал Герман - вспомните, что он вам говорил?
-Иностранец? - удивлённо вскинулась Катя - вот уж дудки! Вы что-то путаете. Не знаю я никаких иностранцев!
Герман Алексеевич терпеливо затянулся. Девица либо не помнит, либо дурочку играет.
-В парке. Ну? Вспоминайте. Не так давно.
Катя открыла было рот, чтобы возмущённо опротестовать поклёп, как вдруг какое-то мимолётное воспоминание промелькнуло в голове. Её взгляд стал растерянным.
-Да ... Было что-то такое. С подружкой поругалась и спешила в общежитие, как внезапно голова закружилась. А он подошёл, такой весь представительный, и спросил с акцентом, плохо ли мне? Я ответила, что со мной всё хорошо, и дальше пошла.
-И всё? - с нажимом спросил Герман.
-А что ещё? Если вы знаете об этом, то должны знать и о том, что длилось это каких-то пару секунд. Что можно наговорить за пару секунд? Государственную тайну?
Мезенцев скрипнул зубами от злости. Девчонка здорово действовала ему на нервы.
-Значит, слушай сюда. Мы о тебе и твоей семье знаем всё. Вплоть до твоей бабки и прабабки. Ты, наверное, не знала, что имеешь прямое отношение к французам, обосновавшимся в Германии ещё до Великой Отечественной?
-Зря сразу не к монаршей семье меня приписали - еле сдерживая смех, ответила Катя. Вот чудики! Наверное, они её с кем-то перепутали. Хотя ... Катя вспомнила разговор с родным отцом, Павлом. Он ещё кольцо ей какое-то отдал, от бабушки Насти.
-В карцер тебя отправить, что ли, или к зечкам в камеру? Ты вообще понимаешь где ты находишься и кому ты позволяешь себе дерзить? Я с тобой не в игры собираюсь играть. Ты вляпалась, девочка, и очень серьёзно. Теперь ты обязана с нами сотрудничать, иначе вся твоя оставшаяся семья сгинет. Братья, насколько я знаю, в армию собираются? Девушки их будут ждать, потом свадьбу сыграют. Но они могут из армии не вернуться. Мало ли куда их пошлют служить. Сейчас, как ты слышала, война в Афганистане идёт, солдат не хватает. Сёстры твои ... Одна хорошенькая такая, приличная. А вторая уже засветилась в притоне одном, который на учёте в одном из милицейских участков и на контроле. Распитие спиртных напитков, наркотики. А девочке всего пятнадцать ... Чувствуешь, к чему я клоню? Бабушка с дедом старые у вас. Вдруг сердце прихватит? И останется самый младший брат сиротой.
-Хватит! - закричала Катя, зажимая уши ладонями. Она отчаянно мотала головой. Может ей этот дурдом снится? - что вы хотите от меня?
Герман Алексеевич, довольно потирая руки, полез в стол и, достав чистый лист, пододвинул его Кате, ручку рядом положил.
-Пиши расписку о добровольном сотрудничестве с нашим комитетом. И семье поможешь, и своей родине. Предки твои - шпионы и предатели. Проникают в нашу страну обманным путём и выуживают важные сведения, чтобы потом использовать против нас же. Ты станешь нашими ушами и глазами. Будешь докладывать обо всём. Поняла? Но для этого тебе придётся уехать. Надолго.
Катя в каком-то ступоре писала расписку. Времени на то, чтобы подумать, не было. Всё потом. Она не хотела, чтобы её братья и сёстры пострадали. Ей на себя уже всё равно, но у них своя жизнь. И подставлять их под удар подло.
***
Полина с удовольствием потискала Макарку, расспросила его обо всём, что он в деревне делал. Удивилась, как младший брат успел вырасти и стать ещё более смышлёным, чем был. Потом окунулась помогать бабушке по хозяйству. Ей это было не в тягость, наоборот, радовало. А дед пока улаживал формальности с их переводом в местную школу.
Только Аню такая жизнь совсем не радовала. Она слонялась по дому, вечером вообще повадилась уходить к озеру и сидеть там на берегу, пока Полина домой её не загонит. Тосковала всё по Лёньке Котову и жалела, что испугалась тогда. Он её теперь совсем за малявку считает и уже давно нашёл ей замену посговорчивее.
Аня чуть ли не волосы на себе рвала от ревности. И бабка с дедом ей не в радость, и брат, и школа эта деревенская. Одноклассники вообще бесили. Колхоз! В город она хотела вернуться. В город. Только дед разве отпустит? И так вон чуть не отходил её ремнём, пригрозив, что если она без спросу из дома будет убегать и учиться перестанет совсем, он ей покажет кузькину мать.
-В специнтернат пойдёшь! Там тебя быстро к порядку приучат! - гневно кричал он, сотрясая воздух кулаками - и в кого только такая уродилась непутёвая? Ни в мать, ни в отца.
Бабушка Валя охала и ахала, причитая, за что им только наказание такое. Полина как могла пыталась повлиять на сестру, но она сама вдруг влюбилась. В одноклассника Генку Петрова. Он в их классе был, да и во всей школе отпетым хулиганом, и, сгорая от стыда, Полина мечтательно видела его в своих снах.
Только Генка на новенькую совершенно никакого внимания не обращал. У него уже была любовь с девочкой из параллельного класса, Алькой Кузнецовой. И Полина страдала от неразделённой любви, ругая себя за слабость. Она же всегда стойкой была, в голове на первом месте учёба. Что сейчас произошло?
-Стрела амура пронзила твоё сердце, и неприступная Полюшка стала похожа на человеческое существо - пропела насмешливо Аня, когда они вместе возвращались из школы. Шёл моросящий дождик и ботинки хлюпали по грязевой жиже, безнадёжно потеряв приличный вид.
-Прекрати - осадила Полина - с чего ты это взяла?
-А с того. Ты на Генке уже дыру просмотрела своими глазищами и постоянно краснеешь, если царь вдруг соизволит к тебе обратиться. Смотри, а то Кузнецова где-нибудь после школы тебя отловит и шею намылит. Говорят они под стать своему Генке. Палец ей в рот не клади и кулаками здорово махать умеет. Папка у неё участковый, мамка в сельском совете сидит. Не кое-кто. Поэтому не связывайся.
-Я тебе тоже самое про Лёньку говорила. Ты меня много слушала? - попыталась сменить тему Полина.
-Если бы я слушала только себя, то в эту дыру не поехала бы, а давно уже с Лёнькой в его Зауралье на поезде мчалась и целовалась бы с ним под стук колёс! - Аня дурашливо показала сестре нос.
-Глупая ты - мрачно произнесла Полина - на первой же станции тебя сняли бы и домой отправили. А Лёнька твой авантюрист и несерьёзный человек, если вообще не мошенник. Держись от него подальше и возьмись наконец за ум.
Аня странно молчала, глядя куда-то позади сестры. Когда Полина хотела обернуться и посмотреть, что её так заинтересовало, Аня подхватила её под руку и увлекла к дому.
-Давай скорее, так и заболеть недолго. Ещё больше учёбу пропущу и ничего не буду понимать - заявила она, довольно ухмыляясь. Лёнька прятался за углом и подавал ей знаки. Приехал, значит. Не забыл о ней.