Пролог, сентябрь 1943.
- Нельзя нам, понимаешь, нельзя!
Горячий шёпот, пурга за дощатой хлипкой дверью и терпкий запах сена. Настя всем своим хрупким телом, прижималась к холодному кителю, вдыхала аромат неизвестного французского одеколона, чувствовала своей разгорячённой щекой, колючую жёсткую щетину.
- Моя маленькая mon amour ...Я люблю тебя. Люблю! - шептал Стив.
Он дышать боялся, думать, чувствовать рядом с ней. Когда на войну уходил, даже не думал, что такую сильную любовь испытает к деревенской русской девушке. Испытает страсть не к плоти, а всем своим существом полюбит её душу! Все его предки по национальности французы, но когда-то давно перебрались в Германию.
Проклятая война ... Теперь и он её ненавидел, теперь и он её не принимал.
-Уходи! Уходи быстрее! - зашептала Настя, прислушиваясь. Она боялась, что кто-нибудь их увидит. Мысль, что она предательница, мучила её и не давала покоя. Но Стив совсем другой! Он думает по другому, чувствует ... Он не хочет этой войны и не хочет воевать против русских. Она безумно любит его и эта любовь вопреки всему здравому смыслу.
-Настья, я подам рапорт. Уеду к себе. Я буду ждать тебя во Франции - горячо зашептал Стив. Он сунул в руки Насти бумажку - вот адрес ... не потеряй, прошу.
-Стив, я не смогу добраться к тебе. Это просто невозможно. Немцы оккупировали всё. Наша деревня ... из неё не выбраться.
Настя продолжала прислушиваться. Где-то раздался выстрел. Она толкнула Стива в потаённую дверь в сарайке.
-Настя, не потеряй адрес. Эта война когда-нибудь закончится ... я буду ждать!
Последнее, что запомнила Настя это глаза Стива. Светлые, добрые. Она резко повернулась и выбежала. Ливень стоял стеной. Девушка бежала до своего дома, в полной темноте. Грязь чавкала под её ногами, одежда промокла насквозь. На тоненькой цепочке висело кольцо, которое ей сегодня вечером подарил Стив. Кольцо его прабабушки. Тонкой ювелирной работы, с таинственно мерцающим изумрудом.
Стив хранил это кольцо в кармане камзола, как оберег, который в последний момент сунула ему мать. Настя сдёрнула цепочку с шеи. Увидят и отберут. Куда же его спрятать? Добежав до своего двора, Настя опустилась коленками в грязь. Руками сделала выемку возле будки своего любимого пса Пирата, которого застрелил один из фрицев, разорвала подкладку у своей фуфайки и завернула кольцо.
Теперь никто не найдёт. Никто. Сверху придавила камнем. Завтра или после, перепрячет при свете дня. А пока так. Крадучись, Настя направилась в дом.
-Заяц! - в полумраке сенцев девушку сграбастали в охапку. Пахнуло табаком и чем-то крепким - не ждала меня? Где ходишь так поздно?
-Сашка! - не поверила поначалу Настя - ты ли это?
-Тише! Тсс ... - парень прижал девушку к бревенчатой стене - нас тут целый отряд. Начнём утром. Всех немцев разобьём. Я огородами пробрался до вас. Всё тебя мечтал увидеть и обнять. Настюшка, как я скучал по тебе! Разобьём эту шайку, никто нас больше не разлучит. Веришь?
Настя боялась даже дышать. А как же Стив? Ведь если он не скроется, то погибнет вместе со всеми или попадёт в плен. Кто его защитит? Ведь он не виноват! Его рука ни разу не выстрелила в русского солдата! Но кто будет разбираться?
Сашка друг её брата. Лучший. Старше Насти на пять лет. Незадолго до войны, они стали встречаться. Девушке как раз исполнилось восемнадцать. Когда по деревне прокатилось эхом сообщение о наступлении фашистов, Сашка первым собрался на фронт. Взял с Насти слово,что ждать его будет.
Настя это слово дала. Не понимая тогда зачем. Ведь Сашку она особо не любила. Интересно просто с ним было. Он взрослый, весёлый. На гармошке задорно играет, да вприсядку резво отплясывает. Сашка из многодетной семьи. Мать его фуфайки начала шить для фронтовиков первое время. За это получала керосин, да дефицитные куски соли. Делилась со всей деревней, пока их не оккупировал фашистский батальон.
Штаб разбили в сельском совете. По хозяйски расхаживали по домам, выбирая где и кому удобнее будет жить. Молоденьких девушек к себе насилком уводили. И заступиться за них было некому. Молодые, отцы и братья - все на фронт ушли. В деревне осталась лишь горстка пожилых стариков, да староста, Прошка Фролов.
Со Стивом, Настя познакомилась случайно. Немцы и её хотели забрать для своих утех. Даже в штаб притащили. Настя мужественно терпела их насмешки, сжав зубы от злости и мысленно читала все молитвы. Её им научила в детстве верующая бабка, которую большевики вместе с остальными христианами согнали в ссылку.
И вот, когда один из этих фашистов, вплотную приблизился к Насте и собрался содрать с неё одежду, за его спиной послышался окрик Стива. Солдаты расступились, ухмыляясь и отпуская каверзные шуточки. Стив был не кое-кто. И ему противоречить не посмели. Он увёл девушку к себе и продержал всю ночь. С того дня, Настя стала считаться его подопечной и её больше не трогали.
В деревне девушку возненавидели. Особенно собственная мать и старшая сестра, которая прошла через мучительное изнасилование и чуть не наложила на себя руки. Как обстоят дела на самом деле, Настя побоялась признаться. Оказаться на месте сестры, она не хотела. Тогда уж сразу смерть. Стив не трогал её и пальцем. Они много разговаривали. Он хорошо знал русский язык, правда говорил с заметным акцентом.
Стив много рассказывал о своей семье, о том, что он на самом деле всё это не поддерживает и что в страшном ужасе от того, что приходиться видеть и на что приходиться закрывать глаза. Настя и Стив искренне полюбили друг друга. Но эта любовь была противоестественна и обоим принесёт только несчастье.
На сеновале они встретились в последний раз, тайно. Стив собирался подать рапорт и покинуть немецкую армию. Придумал уважительную причину и знал точно, что его отпустят. Под шум разразившегося ливня и вспышек молнии, Настя решила подарить Стиву свою невинность.
И вдруг, партизаны ...
В другое время радости Насти не было бы границ, но не сейчас, когда Стив ещё не уехал. Вот если бы они чуть позже пришли бы!
-Сашка! А как же вы немцев разобьёте? Их тут знаешь сколько? - шёпотом спросила Настя.
-Утром увидишь. Нас тоже не мало - хмыкнул Сашка и быстро поцеловав девушку в губы, исчез.
От волнения, у Насти закружилась голова. Как ей Стива предупредить? Как? К нему теперь не пробраться. Она сделала шаг и не рассчитала. В темноте налетела на железный таз, стоящий на лавке. Он с грохотом упал.
-Кто здесь? - распахнулась дверь. Мать, подслеповато щурясь, держала перед собой керосиновую лампу. Увидев дочь, поджала губы - натешилась со своим фрицем? Быстро в дом. Глаза б мои на тебя не смотрели. Чего ж у него насовсем не остаёшься? Ухх ...подстилка немецкая!
Евдокия Петровна замахнулась на дочь.
-Мать, да отстань от неё - впервые заступилась за младшую сестру, старшая, Аня. Она спустила босые ноги с печки и уставилась в одну точку.
-Ты, Нюрка, не лезь. Тебя насилком затащили, а эта сама, каждый вечер к этому фрицу таскается. Из-за неё в деревне, как изгои. Вот узнает брат ваш, Антошка, он с сестры непутёвой три шкуры сдерёт. Будет перед нашими партизанами ответ держать. Не жалко мне тебя будет, поняла? - обратилась к младшей дочери, Евдокия Петровна.
Настя смотрела в пол. Что она могла ответить? Ничего. Она предатель. Но от осознания этого, любить Стива не перестанет.
-Зато Сашка, наконец, на меня внимание обратит - оживилась вдруг Нюра. Она спрыгнула с печки и подошла к сестре - что? Отдашь мне своего жениха-то? Или, как собака на сене, ни себе ни людям? Я Сашку первой полюбила, да не смотрел он в мою сторону. Теперь посмотрит, как о тебе всю правду узнает.
-Пусть смотрит - вызывающе подняла подбородок Настя. Никому не смела она о своих чувствах признаться. Никому.
Мать хлыстнула дочь по щеке.
-Зараза. Она ещё и со старшей сестрой пререкается!
Настя выскочила на улицу. В дождь. Что ей делать, а? Дрожащими руками достала грязный лоскут, в котором была завёрнута её драгоценность. Почему-то решила, что у неё на шее, кольцу будет надёжнее. Сполоснула руки холодной водой из бочки и вернувшись в дом, прошла за занавески, где стоял её топчан. А утром начались обстрелы, взрывы и грохот.