- Ну, что, Кожемякин, выспался? – спросил, почему-то, очень добродушно дежурный капитан, входя в камеру к задержанному.
- А? - Кожемякин сидел на жесткой кровати, на которой был один лишь матрас, и озирался по сторонам, пытаясь вспомнить, где он, и как здесь очутился. - Я не понял, гражданин начальник, я что, опять во что-то вляпался?
- Угу, - усмехнулся дежурный. - Вляпался. Да так, что теперь про тебя весь наш город заговорит. Да что город, может, и вся страна.
- Блин... - Кожемякин застонал и обхватил свою голову руками. - Ну, как же так?.. Я же не хотел... Я же мечтал новую жизнь начать... Ох, как же у меня голова болит, гражданин начальник...
- Как ей не болеть? - хмыкнул дежурный и вдруг присел на кровать рядом с задержанным. - После вчерашнего-то...
- Так я же, вроде, мало вчера принял... - опять простонал Кожемякин. - Это, наверное, шинкарка, зараза такая... Это она мне отравленное пойло подсунула... Точно...
- Какая ещё шинкарка? - опять усмехнулся дежурная.
- Да есть в нашем частном секторе одна мерзкая тётка. Гонит самогонку, такую противную...
- Да ты что? Адресок её нам дашь?
- Зачем это? – сморщил лицо задержанный. - Нет, начальник, ты же меня знаешь... Кожемякин никого никогда не сдает... Я лучше сам при встрече её как-нибудь накажу... Голова сейчас от боли лопнет... Мне бы принять граммулечку, и она бы прошла... Но, я теперь, наверное, не скоро смогу чего-нибудь принять... Да, начальник? Чего я, вчера натворил-то? Опять ларёк потрошнул?
- Неужели ты ничего помнишь? - дежурный с удивлением посмотрел на задержанного.
- Совсем ничего, - сокрушенно замотал головой задержанный. – Но я догадываюсь, чего было. Меня ведь два раза уже на этих ларьках брали...
- Не на ларьках, а мини-маркетах, - поправил его дежурный. - Теперь они так называются.
- Да брось ты, начальник, - махнул рукой Кожемякин. - Какая между ними разница-то? Маркет - тот же ларёк, только чуть больше. И я подозреваю, что вчера я опять полез в него за очередным пузырём. И что за привычка у меня, такая? Много я вчера взял? На сколько лет потянет?
- Ну, это как посчитать, Кожемякин... – Дежурный вдруг толкнул по-дружески задержанного в плечо. - Ты ведь вчера не просто учудил, а фантастически отчубучил! Я же говорю, теперь про тебя все газеты писать будут, и интернет... А может, даже и кино снимут.
- Чего? - Кожемякин сделал испуганное лицо. - Это почему это - кино? Какое ещё кино?
- Детективное. А может, комедийное. Неужели, ты совсем-совсем ничего не помнишь?
- Клянусь, начальник. Такое у меня сейчас ощущение, будто меня вчера ночью по голове чем-то шарахнули, и из головы вся информация напрочь стёрлась. Всё в моей голове - белым бело.
- Так тебя вчера ночью и шарахнули. По голове.
- Меня? - Кожемякин долго и недоверчиво смотрел на дежурного. - Ты, чего, начальник? Если бы меня шарахнули, я бы сейчас в наручниках сидел, и в железной клетке. Ты же меня знаешь. Меня, что бы вырубить, нужно кувалдой по голове бить. У меня же черепушка не из кости, а из бетона. Я же в молодости в боях без правил участвовал…
- Да не хвались ты передо мной, Кожемякин, - немедленно перебил его дежурный. - Я твою буйную биографию наизусть знаю. Ты мне нервы ещё в молодости мотал, и до сих пор никак не угомонишься. Но теперь... Теперь я не знаю, что с тобой делать.
- А что со мной делать? Всё как всегда... - Кожемякин тяжело вздохнул. - Следователь по мою душу скоро придёт?
- Скоро. Но надо мне тебя к его приходу в порядок привести. Сюда, наверное, вместе с ним и пресса подъедет. Значит, нужно тебя как следует умыть, побрить, накормить. Чтобы ты смог красиво выглядеть, почти как настоящий герой.
- Чего? - Кожемякин опять уставился на дежурного. - Я не понял, начальник, это у тебя, что, шутки что ли новые?
- Да какие шутки, Кожемякин? Ты же вчера в такой замес попал. Ты, вместо того, чтобы мини-маркет ограбить, продавщицу в нём от насильников спас.
- Ну-ка, погоди, начальник... Повтори-ка ещё раз... - Лицо у Кожемякина стало такое, будто ему сообщили, что он беременный. – Я или не расслышал, или в голове моей полный непорядок. Чего я вчера, говоришь, сделал?
- Ох, Кожемякин… - Дежурный потрепал его по немытой шевелюре. - Теперь тебя, скорее всего, не посадят, а наградят.
- Меня?
- Ага.
- Чем наградят?
- Грамотой. И именными часами. Как это у нас принято.
- И за что? – Кожемякин нахмурился.
- Я же говорю, за спасение молоденькой женщины от насилия. Видеозапись с камеры наблюдения, которая находилась в магазине, показала, что за несколько минут до того, как ты вошел в этот маркет за очередной порцией алкоголя, которую ты, я так понимаю. хотел добыть бесплатно, в него уже нагрянули два рецидивиста - насильника. Они недавно сбежали из колонии, и, как и ты, решили среди ночи, разбойными нападением, пополнить свои запасы еды и питья. А увидев за прилавком симпатичную девушку, они решили над ней ещё и надругаться. Только один из них потащил её в подсобку, как в маркет вошёл ты. Между тобой и оставшимся у прилавка бандитом возник горячий диалог, после которого рецидивист ударил тебя бутылкой по голове.
- Ах, вон оно что... – сжав зубы, процедил Кожемякин. – Значит, это он меня приложил… Не подумавши... Ну, всё, начальник, можешь дальше не рассказывать… Они хоть живые теперь?
- Вполне. Но я думаю, инвалидность им обеспечена. С твоими кулаками только в кузнечном цеху работать, а ты ерундой страдаешь…
- Не учи меня жить, начальник… – Кожемякин нервно вздохнул. – И чего теперь мне делать? Это значит, я теперь и не подозреваемый даже?
- Как это? Ты же их чуть не угробил! Особенно второго, который из подсобки выскочил. Ты же ему так кулаком воткнул, что он, бедолага, витрину головой пробил, и на асфальт с другой стороны приземлился. И лежал там без движения, до приезда всех срочных служб.
- Значит, мне придётся ещё и за витрину платить?
- Нет, не придётся. Хозяин маркета сказал, что к тебе у него претензий никаких нет.
- А у кого они есть?
- Сам знаешь у кого. У следствия.
- Ну, это понятно… Только ни черта мне не понятно, начальник, чего мне теперь делать?
- Как это - что? – Дежурный опять толкнул задержанного в плечо. - Хозяин маркета сказал, что, он хочет тебе помочь. Ну, ты же в его глазах, как бы, герой. Я подумал, а может, ты в этот маркет охранником пойдёшь работать. Ты ведь этому хозяину магазина показал, что ты стоишь.
- Я? Охранником? - Кожемякин опять сделал испуганное лицо. – Как это? Ты, начальник, думаешь, что ты говоришь? У меня же по жизни подпорченная репутация. Кто меня возьмёт?
- Не дрейфь, Кожемякин! У тебя же имидж скоро поменяется! Понимаешь? Грех этим не воспользоваться, и не начать новую жизнь.
- Да?
- Ну. Ты же сам говоришь, что ты хотел начать жить по-новому. Хотел?
- Хотел, - кивнул Кожемякин.
- Так в чём же дело? Всё, хватит, похулиганил, пора браться за ум. А теперь, вставай, и пошли.
- Куда?
- Я же говорю, нужно мне привести тебя в порядок. Будем героя из тебя делать. Чтобы ты перед прессой появился красивым и внушающим доверие. И ещё. Когда тебя будут спрашивать – что ты вчера делал, и как девушку спасал, не говори, что ты совсем ничего не помнишь. Говори, что помнишь, но очень смутно. Потому что получил удар бутылкой по голове.
- Мне что, врать что ли?
- Да. В данном случае лучше немного соврать, чем признаваться, что геройский поступок ты совершал в невменяемом состоянии. Иначе, у тебя нужного имиджа ни черта не получится. А тебе нужен положительный имидж. Понятно тебе?
- В общих чертах – да.
- Ну, и славно. Всё, пошли в санузел. Умоешься, и я тебе бутерброды разогрею, которые мне жена вчера приготовила. Я их специально для тебя оставил, когда тебя вчера к нам привезли.
- А граммулечку нальёшь, начальник?
- Я тебе налью! – Дежурный погрозил ему, как подростку, пальцем. – Забудь про это, Кожемякин. – Ты теперь герой. И привычки у тебя должны быть такие же – положительные и одухотворяющие.
- Чего? – не понял последнего слова Кожемякин.
- Я тебе потом объясню, что это такое, - усмехнулся дежурный, поднялся и пошёл на выход.
Кожемякин поплёлся за ним.