Подарки от судьбы
Мария шла по кривым, но широким улицам и восхищалась. Этот город был не похож, на тот приморский порт в котором она жила. Если у стены улицы были застроены двухэтажными домами, то дальше начинались улицы с изящными особняками, которые имели три и пять этажей. Всё блестело – ни пыли, ни мусора, тротуары выложены плитками. Вокруг особняков самой разнообразной архитектуры, в том числе со склонностью к прямым и чистым линиям и построенных из различного камня, были ажурные бронзовые решётки, за которыми кипели цветы. Транспорт был почти таким же, как и в предыдущем городе, только без трамваев, зато туда-сюда сновали пузатые синие пассажирские автобусики без колёс. Удивили автобусные остановки – там были не лавки, а удобные стулья под зонтом.
– Не боятся бомжей, – пробормотала она.
Посидела на одном из стульев. Никто не пристал с вопросами. Мария хмыкнула и отправилась дальше.
Мимо неё куда-то спешили люди по своим делам. Машка улыбнулась, обнаружив школьников, бодро марширующих через улицу в сопровождении учителя, для которых постовые в белых перчатках остановили движение. В целом город, как город, и ей захотелось узнать название этого города.
– Удивительно, что же я в том городе не узнала его названия? – пробормотала она.
Сердце начало выбивать знакомый с поезда, доставившего её в этот мир, ритм «Здесь-здесь, здесь-здесь».
– Что здесь-то? – спросила она у сердца, и обрадовалась возникшему волнению.
Мария брела по улице, заглядывая в витрины красивых магазинов, вспомнив, что босиком, зашла в магазин и купила короткие сапожки.
– Хорошо, что без каблуков, – провозгласила она, потопав ногами, улыбнулась девушке-продавщице и вышла на улицу.
Мария удивлялась, путешествуя с отцом по городам, она никогда не испытывала того, что чувствовала здесь. Было ощущение, что после долгих странствий она, наконец, вернулась домой. Незнакомый город вдруг стал тёплым, желанным, родным. Она хотела жить в этом городе, и, вздохнув всей грудью, Мария взволнованно сообщила в пространство:
– Эх! Такой красивый! Жаль, что нет моря! Может река есть?
Пробегавший мимо паренёк махнул рукой:
– А река есть. Вон там!
Через час она оказалась у реки, которая лениво несла на себе баржи и корабли. Девушка ахнула:
– Вот это река! – даже Волга казалась речушкой по сравнению с такой мощью. Машка обиделась сама на себя за родную реку. – Ничего, Волга у Астрахани ещё ширше, и у нас есть набережные.
Мария неспешно брела по улице, которая так и не смогла стать набережной, и насторожилась, когда услышала крадущиеся шаги.
– Что ищешь, вэк? – прогнусил голос за спиной.
– Я те, урод, покажу вэка! – она резко повернулась, на неё смотрела группа наглых хлыщей, и делали недвусмысленные приглашающие жесты и обещание потрахаться.
Она презрительно выпятила губы и сплюнула им под ноги. Парни обиделись и попытались действиями выразить своё негодование, но спустя пару минут ближайший лежал уткнувшийся в землю, остальные мягко откатились и достали ножи.
– Мальчики! – она проговорила это так спокойно, что те остановились, прекратив развитие военных действий. – А где здесь можно найти работу?
Лежавший поднялся и, хлюпая разбитым носом, проговорил:
– В доме развлечений, дура! Сказать что ли не могла, что не хочешь?! Чего дерёшься?
– А чего вы пристаёте?! Лимит населения превышен?
Парни заржали, а тот, с разбитым носом, прогнусавил:
– Да уж. Тебя туда нельзя! Тебе надо податься в «Серую тень».
– Не-а! Мне это не интересно. Я бы либо в учителя подалась бы, либо садоводом заделалась, – и захохотала в изумлении от того, что сказала.
Смех был таким заразительным, что парни переглянулись и тоже захохотали.
– Ну ты сказанула садоводом, – просипел от смеха гнусавый.
– Ну, бывайте, пацаны! – Машка неспешно пошла, поглядывая по сторонам и внимательно прислушиваясь к тому, что было за спиной.
Её нагнали быстро. Гнусавый парень дёрнул её за руку.
– Слушай, ты бы рожу свою как-нибудь изменила, и одёжку смени. Хоть платок повяжи, а то доброхотов много. Живо тебя пристроят в «Серую тень», там любят красивых баб, а ты свободная птица.
– Да что вам всем рожа моя сдалась?
– Яркая ты, как гизан, и опасная, – парень неожиданно порозовел. – Всем захочется испытать судьбу, и ты не вэк, сама говоришь. Учти, в нижнем городе работы не найдёшь, их всех крышует «Серая тень». Новеньких обязательно будут расспрашивать. Здесь не больно разгуляешься. Всё контролируют.
– Нижний город, это где?
– Речной район. Раньше там всякое бывало, а теперь… – он с явным одобрением проговорил. – «Серая тень» порядок навела. Ничего не скажешь, молодцы они. Теперь многие думают, прежде, чем в какую организацию податься.
– Спасибо, а за нос прости. Хороший ты мужик, удачи тебе, – она пожала руку парня.
– Спасибо! – брови парня взлетели, и он серьёзно посмотрел на неё. – Получить пожелание от керна – это дорогого стоит.
– Спасибо, не деньги, – она вздохнула. – Присоветуй, где можно работу найти.
– Иди в храм Арней, поговори со старшим предстоятелем. Он тебе что-нибудь посоветует. Ты ведь керн, тебе не всякая работа подойдёт.
– Да я не верующая, – смущённо призналась Машка. – Наверное, это неудобно.
– Арней сама это решает, верующая или нет, – усмехнулся парень.
– А Храм-то ваш где находится? Я только что приехала, и по дороге не видела никаких церквей. Может они у вас какие-то особенные? – расстроилась Мария. Парень задрал брови и переглянулся с подошедшим приятелем, но тот только фыркнул. Ей показалось, что оба парня насторожились, и она прямо без экивоков объявила. – Простите, но у каждого народа своя вера, и я никак не хотела задевать ваши религиозные чувства. Не сердитесь за неловкое высказывание.
– Неловкое?! – ахнул парень. Он переглянулся с другими парнями и заговорил, аккуратно выбирая слова. – Теперь я понял. Ты чужая и впервые здесь. Храм находится в верхнем городе. Только смотри, там «Серая тень» близко! Мужики оттуда на таких, как ты, очень западают.
– Ничего, я им такое устрою, что небо с овчину покажется.
Парни переглянулись и, помахав ей, исчезли в ближайшем переулке.
– Значит «Серая тень», – пробормотала Машка, осматриваясь. – Это ведь они меня выжили. Ничего мы ещё посмотрим, кто кого. Интересно, это мафия что ли, или что ещё? Так я и не поняла – плохие они или хорошие.
Девушка шла по городским улицам в поисках прохода в верхний город. Через час блужданий, она обнаружила, что приобрела «хвост», и никак не могла от него избавиться, так как не знала города. На одной из улиц, к своему изумлению, налетела на сильно похудевшего и поизносившегося земного толстяка полицейского.
– Эй, стой! Привет! – воскликнула она. – Пошли вместе.
Бывший толстяк долго смотрел на неё, не узнавая, потом хлопнул себя по лбу.
– Вот тебе и здравствуйте! Привет, землячка! Ах ты, веник - соль! Вот уж не ждал! Ты как сюда попала?
– Стреляли, – ответила она.
– Ага, – ухмыльнулся тот и представился, – Захарыч. А тебя, Марией звать?
– Зови, Машей, а если рассердишься, то Машкой. Мне так привычнее. Захарыч, а как тебе работается в новом отечестве?
Бывший полицейский заржал. Девушка подошла к ближайшей лавке, купила два пирога с местной капустой, их всегда пекли круглыми, и поделилась с Захарычем, тот мгновенно проглотил пирог и пожаловался:
– Поработаешь тут, как же! Что делать, не знаю? Меня не берут на работу, кроме подённой, измучился жуть. Здесь нужны рекомендации, а в охрану я по возрасту не прохожу.
– Ну вот, а врал, что служба! Нет уж, сказал бы, что любопытство. Слушай, проводи в храм Арней. Хочу судьбу узнать.
– Это у Арней? – Захарыч покачал головой. – Ну, ты даёшь! Не боишься?
– Ты здесь, смотрю, пообтесался, – фыркнула Машка.
– Куда деваться-то? Меня сюда и вышвырнуло. Я обалдел, когда здесь оказался. Пришлось много узнать, чтобы на дно не скатиться. Хорошо, хоть деньги с собой были. Всё собирался их в копилку пересыпать, а глядь и пригодились. Знаешь, здесь наши металлические деньги в ходу?
– Сказали сразу. Скажи, а Арней, кто это? Я с пацанами познакомилась, так они тоже очень уважительно отзывались о ней. Она что, вроде нашей Богородицы?
– Не знаю, так и не понял, но сила у неё страшная и реальная! Ей служат, но не молятся, так что она не богиня, а что-то иное, – Захарыч, понизив голос, забормотал. – Маша! Ты поосторожней! К Арней просто так не ходят, хотя, говорят, и из других миров сюда, в этот Храм, иногда приходят, просить.
– Что просить? – она растерялась от того, как серьёзно тот ей это сообщил.
– Наверное, счастья, как и у нас в церквях, – грустно ухмыльнулся Захарыч.
– Ню-ню, тогда мне туда не надо.
– Дурочка, попроси совета! Понимаешь, это какая-то странная церковь. У них никаких молений нет, а люди ходят постоянно. Некоторые цветы и продукты носят, а некоторые драгоценности. Я слышал, что там не всем дают советы. При самом храме вроде монастырь есть, но там вроде и не монахи. Узнал, что у них очень богатая библиотека, можно объяснить, что тебе нужно, тебя пустят поработать в ней. Это очень странный храм. Я как-то заглянул, но не вошёл. Прикинь, прямо в центре храма стоит фонтан, а икон там нет, и молящихся и свечей я не заметил. – Захарыч решительно повёл её за собой. – Ладно, сама зайдёшь и всё узнаешь.
Дома опять стали одноэтажными, крытые разнообразно – черепицей, шифером, и даже гонтом, а приусадебные участки большими. Спустя час, они оказались на широкой дороге, забитой повозками и машинами. Мария, продираясь через пробку, возникшую из-за того, что грузовая машина потеряла колесо, неожиданно налетела на парня, которого выкинула из экипажа. Мария ехидно ухмыльнулась – штаны на парне были. Парень попытался вцепиться ей в горло. Она умело отвела его руки и усмехнулась в зелёные, как у кота глаза.
– Это вместо спасибо? Или сердишься из-за того, что без штанов остался? – и подмигнула. – Ну так ведь обошлось, или нет? Девочкам-амазонкам ты же не достался? Они уж очень тебя хотели увидеть.
– Ты, мерзавка, не рассчитывай с меня должок иметь! – зашипел тот.
– А платить придётся, я тебя от трёх очень пылких и свирепых любовниц спасла, – Машка усмехнулась.
– Ах, ты-ы! Да я тебя! – парень попытался придушить её, но был остановлен жёстким Машкиным блоком.
– Ты руками не размахивай, – она зло сощурилась. – Вот что, урод! С этой минуты, забудь про меня! Забудь про всё, и мы в расчёте. Учти, придурок, если кто-то и где-то случайно что-нибудь ляпнет, я за себя не отвечаю.
Парень угрюмо взглянул на неё.
– Не перегибай палку, у самой язык, как помело!
Мария от злости зарычала:
– Ах ты, вэк твою! Что, проблемы у тебя? Комплексы?! Поэтому умеешь только пьяных и сонных? Так вот, я тебя размажу, если сунешься!
Он зло сощурился, но потом покраснел, так как кто-то пропихнул свой транспорт вне очереди, и они оказались просто сплюснутыми. Он сердито оскалился, потому что эти невольные объятья, вызвали у него неуместную реакцию организма. Машке-же неожиданно стало очень жарко, она постояла, уткнутой носом в его широкую грудь, и пожалела, что ничего не помнит. Сердце замерло, но она быстро тормознула свои гормоны и отпрыгнула в ближайшую щель между грузовиками. Парень не стал её преследовать, но Захарыч заметил, как тот кому-то кивнул.
Бывший полицейский смотрел на Машку и не понимал, как, только что приехавшая девушка, умудрилась поругаться с главой организации, которая железной рукой управляла порядком в городе и, похоже, не в одном. Он догнал её и спросил:
– Маш, ты хоть знаешь, кого облаяла?
– Отстань, Захарыч, не до тебя! Где же этот чёртов храм? Сколько можно тащиться? – ей было не до него, потому что она переживала, нечто необычное. Она угрюмо размышляла, почему только от прикосновения к белобрысому, её организм стал неистово намекать, на более подробное продолжение случайного знакомства. Потребовалось немало усилий, чтобы она скрутила весеннее настроение. – Захарыч, ну что ты замер? Веди уже, а то опять на кого-нибудь наткнёмся!
Бывший полицейский уверенно повёл её по дороге за невероятных размеров гору, поросшую густым лесом. Мария изумлялась, гора в городе выглядела и дикой, и ухоженной. Из леса доносился шорох от каких-то зверей и птичьи трели. За дорогой вдоль горы тщательно следили, на ней не было ни выбоинки, а крутые откосы были укреплены бетонными сваями и могучими каменными блоками, из того же камня, что и сама гора. Фонари, освещавшие дорогу по ночам, были вписаны в обрывистые склоны и не казались чуждыми элементами. Все уступы оплетали кустарники, с незнакомыми Машке синими цветами. Судя по каменным пояскам, ограничивающих почву вокруг кустов их поливали.
Захарыч пробурчал:
– Здесь, говорят когда-то бывали обвалы, так ребята из «Серой тени» горных инженеров пригласили, и они с этой дорогой два года возились. Теперь об обвалах и селях забыли. Город живёт спокойно.
– М-да… Эта «Серая тень» меня всё больше удивляет. Захарыч, мне нравится этот город, а гора посреди города, просто крышу сносит! Смотри, по сути, получается, что этот город, как шампунь – два в одном.
– А ты думаешь, почему его называют Диграс. Эта гора со стороны нижнего города зелёная, а со стороны верхнего – белая. Гора двойная, и город двойной, – пробурчал Захарыч. – Ладно, пошли! Уже скоро.
Машка устало шла за ним, не забывая посматривать по сторонам, полагая, что тот парень мог послать наблюдателей. По дороге она увидела брошенную местную недорогую моторизованную повозку, похожую на широкое и глубокое корыто с креслами и багажником. Она прожила недолго в этом мире, но заметила, что в отличие от её старого мира, здесь никогда не оставляли вещи и транспорт без присмотра. Для любого транспорта были хорошие автостоянки, и их было много, поэтому она подошла поближе.
Повозку бросили давно. Всё из неё вытащили, но она увидела, что, когда всё выносили, что-то пролили, и на мокрой земле отпечатались следы, с забавными гвоздиками в виде трёхлучевых звёздочек, теперь всё высохло, но следы остались. Она залезла в повозку и обнаружила обрывок зелёной ткани, типа сукна. Крохотный клочок застрял в щели боковой стенки повозки на металлической скрепке, которая этот клочок и выдрала. Больше ничего не было. Захарыч стоял и сопел, не понимая, зачем она здесь лазит, но у него был богатый жизненный опыт, который научил его не лезть с вопросами, когда тебя не просят.
За горой был опять город. Девушка, оказавшись на склоне, восхищённо ахнула. Верхний город был невероятно целесообразен и элегантен, по сравнению с нижним. Некоторые здания были выбиты в белом склоне горы. Здесь не было массовых застроек, и дома удивительно дополняли друг друга, создавая красивый ансамбль, на который можно было смотреть часами и восхищаться. Мария шла по улице и вертела головой. Чистота, порядок, столбы с лампами, которые в отличие от обычных, были похожими на цветы. Двухэтажные каменные дома утопали в садах. Каждый владелец старался, чтоб его сад был непохожим на сад соседей. В результате казалось, что ты идёшь по изысканному цветнику, у которого даже заборы служили украшением и поддержкой для цветов. Улицы, в отличие от нижнего города, были прямыми, но не широкими. Захарыч, заметив, что она вертит головой, прокомментировал.
– Классный город! Здесь на всех улицах одностороннее движение, и пробок нет. Мы сейчас идём по улице, где только усадьбы, а там дальше, – он ткнул рукой, – там мастерские и фабрики. Энергии здесь полно! Ветер на горе постоянно, поэтому ветряки и дают дешёвую электроэнергию. С севера есть речка, которая впадает в Нию, но она не судоходная, потому что очень бурная и не течёт, а скачет по порогам.
Машка покивала. На вершине горы стояло много ветряков, но они не нарушали городской ансамбль, а казались необходимым дополнением для него. Из садов, окружающих усадьбы, пахло незнакомыми цветами, а издалека слышался звон металла. На одной из площадей она увидела две красивые ветряные мельницы, около, которых стояли повозки и машины с мешками, в кафе сидели люди, распивавшие какие-то напитки.
– Это самые крутые мельницы в этом районе. Здесь, делают особый помол. Мелют любое зерно, поэтому очередища. Здесь даже есть неделя, когда обрушивают семечки, что-то там переключают и пожалуйста. У них и своя гостиница есть для тех, кто не успел помолоть зерно за один день, – пробурчал Захарыч, сообщая ей подробности жизни. – Пошли по другой улице, там очень красивые дома. Она ведёт к храму, поэтому все дома планировали лучшие архитекторы. Кстати, это – самая длинная улица в Диграсе, да и в других городах.
Они шли неторопливо. Машка поразилась, что в некоторых местах у заборов в тени огромных ей незнакомых, конечно же, цветущих деревьев, стояли удобные скамеечки. Вспомнила, что это дорога к храму и перестала удивляться. Ещё час, и они оказалась на широкой площади перед величественным храмом, выбитом в горе, и отделанным бирюзовым камнем дивной красоты.
– Слушай, а кому обращаться в храме? – спросила Мария, он типа батюшка, или как?
– Главу храма называют вроде предстоятелем.
Захарыч остался перед храмом, а она решительно подошла к дверям и налетела на выходящего из храма, огромного седеющего человека с длинной косой и в бирюзовой хламиде. Тот прогудел:
– Ну, что ты тычешься, дочь моя?
Мария сердито фыркнула.
– Извините! Мне нужен предстоятель храма, и простите, если глава местной конфессии называется как-то иначе.
– Конфессии? Забавно! – седой весело заржал, а отсмеявшись, добродушно кивнул. – Говори! Это я! Меня зовут Фарн.
– Здравствуйте! Должна предупредить, что я не знаю Вашей веры, поэтому если буду совершать ошибки в обращении, то это от незнания, а не от неуважения. Чтобы всё стало ясно, я чужая в Вашем мире, но теперь буду жить здесь. Меня зовут Марией.
– Надо же, а внешне вэк, как вэк! Что надо?
– Да что же мне все вэкают?! – зашипела Мария, но, заметив изумлённый взгляд Предстоятеля, прикусила губу. – Мне бы работу, и прошу не вэкайте.
Предстоятель посмотрел на девушку и крякнул. Как это он не заметил, что она керн? Фарн удивился, не понимая, как она попала в Ваирт.
– Вот что, видимо, ты не заметила, что здесь все в основном говорят на ты, поэтому и сама так же обращайся. Не стоит злится, когда к тебе будут так же обращаться. Это общепринятое обращение. Пошли, спросим у Арней совета, но сначала я хочу кое-что узнать, – он уставился на Захарыча, который, тревожась за Марию, подошёл ближе. – Это ты её привёл? Подожди её здесь. Ей нельзя одной.
– А то я не знаю! – возмутился Захарыч и пристроился на скамье в холодочке под цветущем кустом с бирюзовыми цветами.
– Понятно. Девушка, следуй за мной.
Машка прошла за Предстоятелем в прохладный огромный зал и осмотрелась. Захарыч был прав – этот храм был не похож на земные.
Высокие бирюзовые колонны, серые мраморные полы, мозаичные стрельчатые окна решетки, которые были заделаны серебром. В центре зала бил веером фонтан, который так же был сделан из бирюзы. Веер из воды то раскрывался, то закрывался. В двух углах зала были ряды скамеек, а в двух других – две великолепные статуи из белого мрамора. Одна из статуй представляла собой женщину, сидящую по-турецки, лицо которой было скрыто покрывалом, также из мрамора; вторая фигура – та же женщина, также закрытая покрывалом, стояла с вытянутой рукой.
Продолжение:
Предыдущая часть:
Подборка со всеми главами: