Марк Лициний Красс, участник первого триумвирата, был первый богач в Риме. Но, по сравнению с Помпеем и Цезарем, ему не хватало военных побед и политического влияния. Поэтому после истечения консульских полномочий он получил под свое управление провинцию Сирию с явным намерением атаковать Парфию или Египет.
Парфяне в то время как раз лишились царя и начали свою очередную «гражданку», в которой должно было решиться, кто именно получит трон. Поэтому выбор был очевиден, и Красс без всякого согласия сената нарушил границу с иранцами. Он взял несколько ближних городов, а на следующий год состоялась и решающая битва при Каррах.
Причем, атакующей стороной неожиданно стал парфянский полководец Сурена. Ему выделили относительно небольшой обсервационный корпус с единственной задачей замедлить продвижение римлян. В его составе было десять тысяч конных стрелков и тысяча катафрактов – в четыре раза меньше, чем войско Красса. Тем не менее, восточный полководец победил, использовав знаменитую тактику кочевников «бей и беги».
Обычно причиной римского поражения называют некомпетентность Марка Красса, как военачальника. В качестве довода часто приводят тот факт, что, если человек подавил крупнейшее в истории восстание рабов, это еще не означает, что он является хорошим генералом. Настоящей проверкой на профпригодность является война против регулярной армии государства, а древнеримский олигарх ее провалил.
А смог бы это сражение выиграть Цезарь?
Тут нужно сказать, что перед Каррами Красс допустил несколько крупных стратегических и тактических ошибок. Он отказался от предложения армянского царя наступать через территорию его государства (где находилась основная парфянская армия). Он перенес войну в Месопотамию – равнинную и засушливую страну, которая больше удобна для действий конницы. Он вел переговоры с царем Осроены, который предлагал союз, но на самом деле тайно поддерживал Парфию. Он взял с собой слишком мало копьеметателей и кавалерии.
В сам день сражения Красс не стал давать своим войскам отдых, а напал на парфян непосредственно после марша. Он излишне далеко вывел вперед собственный авангард и позволил его разгромить более мобильному противнику. После этого у уставшей и лишенной конницы римской армии не было буквально никакого шанса.
Что после этого сделал Красс? Он приказал своим легионам построиться «черепахой», чтобы у врага закончился запас стрел. Предполагалось, что после этого парфяне вступят в ближний бой, в котором сильнее были именно римляне.
Легко быть мудрым задним умом и сказать, как глуп был Красс. Но на деле, подобная тактика вполне логична – по крайней мере, когда у военачальника нет другого выбора. Стреляющая кавалерия эпохи античности – это не то же самое, что конные лучники средневековых тюрок или монголов или даже гуннов эпохи великого переселения народов. Парфянские композитные луки были куда более слабые, и, чтобы добиться победы над тяжелой пехотой, стрелять из них нужно было дооолго! Кто же знал, что Сурена обеспечил постоянный подвоз стрел, запас которых привезли к битве на тысяче верблюдов?
Что касается ближнего боя, то не только легкие, но даже тяжелые кавалеристы не так уж эффективны, если у них нет стремян. Поэтому конные лучники в сражении лицом к лицу никогда бы не справились с римскими легионерами. Но Сурена нашел способ, как преодолеть этот недостаток: с помощью залповой стрельбы из луков он заставил противника построиться черепахой, а после этого атаковал тяжелой кавалерией, строй, не предназначенный для ближней схватки. Когда квириты пытались перестроиться, он отводил людей, и все начиналось заново.
Что касается Цезаря, то вряд ли бы он совершил ошибки, которые были допущены Крассом. Мы знаем, что при жизни он готовил поход против Парфии, хотя и не успел его осуществить. Зато это сделал Марк Антоний, его правая рука и постоянный участник военных советов. Он наступал именно через Армению и половину его армии составляли кавалеристы, лучники и копьеметатели. С тех пор такое соотношение стало обычным для римских войн на востоке. Правда, Цезарь действовал с учетом опыта своего неудачливого соотечественника. Кто знает, смог бы он не накосячить, принимая решения наобум? Ведь до этого римляне с парфянами не воевали.
Но если бы он вдруг стал военачальником в той самой классической битве при Каррах, думаю, вряд ли бы он смог победить. В лучшем случае, выкрутился бы с меньшими потерями, ведь эффективно нападать на парфян и их громить у него было нечем. Тогда у квиритов была чисто оборонительная по своему составу армия.
Поэтому он бы не победил, но, с другой стороны, мог бы и не проиграть: Сурена вряд ли стал бы атаковать всеми силами римские легионы, если бы они сохранили боеспособность. Фактически, он лишь нанес «удар милосердия» уже обессилевшему и павшему духом противнику. А тот попал в такое положение из-за тактических и стратегических ошибок Красса.
