На улице опять похолодало; как сказал позавчера Владимир Николаевич - "на черёмуху". Захар так и не понял, как это работает, но в его родных краях действительно практически каждый год наступало похолодание, стоило только зацвести черёмухе, иногда даже снег шёл в эти дни.
Даша пришла в светло-голубой дутой курточке и выглядела, как совсем юная девушка, растерянная и беззащитная, вовсе не похожая на обычную себя.
Захар понял, что может стоять и молча смотреть на неё хоть вечность, ему не надоест, но пора было проявить гостеприимство.
Пропуская Дашу в прихожую, он подумал о том, что никогда так часто не принимал гостей. Но самым удивительным было то, что новое положение вещей ему нравилось.
Захар помог Даше снять куртку, и гостья осталась в светлых джинсах и серо-голубом тонком свитере.
- Ты что-то готовишь? - повела немного курносым носом Даша.
- Щи сварил. Будешь?
- Ты ешь, Захар, а я не буду, - покачала головой Дарья и тут же пояснила: - Аппетита нет, а не по какой-то другой причине.
- Тогда и я позже поем, с Ксюшей. Щи настоятся, вкуснее будут.
Даша прошла в детскую, осмотрелась.
- Ты молодец, так классно всё сделал, - неожиданно похвалила она Захара, остановившегося в дверях комнаты. - Вроде, просто, без излишеств и изысков, но в то же время, есть всё необходимое. И с перспективой на скорую учёбу.
- Спасибо, Даша, - скрывая удивление, ответил Захар.
Удивлялся он не столько тому, что Даша его хвалит, а тому, что они впервые за прошедшие две недели нормально разговаривают, просто разговаривают, - Даша не атакует, а он не обороняется.
- Пойдём тогда чай пить, если есть не хочешь, - решил осторожно закрепить неожиданные результаты Захар.
...Даша минуты две уже размешивала что-то в чашке, хотя от сахара отказалась, и задумчиво смотрела на небольшие чайные волны, сгенерированные движением чайной ложечки.
Захар затаился, используя возможность рассматривать красивое лицо гостьи. В этом лице сегодня не было ни насмешки, ни выражения боевого настроя, ни скептической ухмылки, - только задумчивость и грусть.
- Необходимо признать, - продолжая смотреть в чашку, тихо и спокойно заговорила Даша. - Что все мои упорные попытки разглядеть в тебе никудышного отца для Ксюши с треском провалились.
- Спасибо, я очень рад. Это мой первый опыт общения с ребёнком. Детей у меня до сих пор не было, а сам вырос один, без братьев и сестёр.
- Дядя Вова обо всём рассказал мне вчера вечером, - наконец Даша подняла на Захара красивые синие глаза. - Хоть ты и просил его о том, чтобы он продолжал хранить свои секреты. Интересно, зачем тебе это было нужно? И почему ты так просто отнёсся к тому, что узнал?
- А что изменилось бы, Даша, если бы я отнёсся ко всему сложно? Столько лет прошло, и ничего уже не изменить.
- То есть, тебе по барабану тот факт, что я о тебе плохо думала? А я думала о тебе очень плохо. Неужели тебе было всё равно?
- Нет, совсем нет, - отрицательно покачал головой Захар. - Твоё отношение очень расстраивало и очень задевало меня.
- Правда? - глаза Даши наконец-то сверкнули знакомым огнём. - Почему же ты не поспешил реабилитироваться в моих глазах, а? Две недели молчал, а самое главное - и продолжал бы молчать, не расскажи мне обо всём мой отчим! И ты же настаивал на сохранении тайны!
- Потому что...- Захар растерянно замолчал, не зная, как продолжить, а точнее, начать объяснение.
- Конечно, - удовлетворённо кивнула Даша. - Потому что ты рыцарь без страха и упрёка, а вы, рыцари, замечаете и жалеете только тех, кто немощен и слаб.
- Даша...- попытался перебить Захар, но его попытка утонула, как капля в Ниагарском водопаде.
- Даже после такого ты пытался сохранить доброе имя Лизы, добрую память от ней. Конечно, Лизу ведь нельзя обижать. А Даша... Она же здоровая и сильная, какая разница, что она там чувствует и думает? И вообще, кто это - Даша?
- Даша, ты ошибаешься, - запаниковал Захар, понимая, что каждое слово Даши - правда.
- Чтооо ты говоришь? - подняла брови Даша. - И в чём же я ошибаюсь? Если я ошибаюсь, объясни мне тогда, как ты допустил то, что случилось? Изначально ты дал понять Лизе, что между вами ничего не может быть, и тем не менее, согласился на какую-то странную дружбу, поверил во все рассказанные тебе сказки и байки? Что глаза опустил? Пожалел, дал сочувствию и сопереживанию взять верх над здравым смыслом, так и говори! Позволил манипулировать собой! Да?
- Да, - Захар оставил попытки сопротивления. - А потом привык к Лизе. Я ведь и вправду воспринимал её как друга.
- А Лиза всё это время выжидала и вымеряла, ждала своего часа. Она прекрасно знала, что ты чувствуешь по отношению к ней, и виртуозно играла на этом. Лиза с детства привыкла к тому, что всё и всегда получается по её, с ней почти не спорят. Дирижировать окружающими людьми и их жизнями - это у Лизы получалось лучше всего, виртуозно. Однако есть гораздо более могущественный и талантливый дирижёр - это жизнь, судьба. На крутом вираже она обошла Лизу: ты влюбился в другую, уехал и женился. Не пыталась бы Лиза дирижировать ещё и судьбой, может, по-другому бы всё вышло, и жива была бы.
- Лизе хотелось счастья, - просто ответил Захар. - Каждый человек имеет право на счастье. Разве нет?
- А остальным чего хотелось? Близким, окружающим? Только Лизиного счастья?
- Чтобы счастье пришло, надо хоть что-то делать для этого. Вот Лиза делала, добивалась, правда, иногда прибегая к запрещённым приёмам, но добивалась.
- Хорошо, пусть будет так, - вздохнула Даша. - Я не добивалась, потому и в пролёте.
- У тебя есть какие-то детские обиды, Даша? - осторожно спросил Захар.
- Обид нет, есть удивление. Стоило только маме выйти замуж за дядю Вову, как она оказалась в подчинении у интересов и здоровья Лизы, и мои интересы тоже, соответственно, были подчинены. И это касалось не только вопросов здоровья Лизы, нет! Всегда и во всём, в любых событиях и планах все оглядывались на неё, соизмеряли всё с ней, а меня никто и не спрашивал особо. Что бы я ни делала, каких бы успехов ни достигла, - это воспринималось мимоходом, как должное. Не то что бы я ждала поощрения, нет! Но хотелось, чтобы хоть заметили, похвалили. Да где там, всем и всегда было не до меня. И даже после того, как Лизы не стало, сила заданной инерции была такова, что наши жизни продолжали исполнять нужные партии, скручивая нас в бараний рог.
Да, Захар хорошо помнил из рассказа Владимира Николаевича, что Даша лишилась жениха и личной жизни.
- Единственный человек в этом мире, которого я по-настоящему, всем сердцем люблю - это Ксюша, - глядя в окно, тихо продолжила Даша. - Бедная девочка, ведь всё у неё могло сложиться совсем не так хорошо.
Голос у Даши стал какой-то странный, и Захар начал ещё пристальнее вглядываться в её лицо.
- Даша, ты что, плачешь?!
Она лишь молча покачала головой, но Захар уже был рядом, обнимал Дарью и быстро касался губами её волос.
- Пожалуйста, не плачь! Я всё понял, Даша, прости меня!
- Скажи, - всхлипнув, Даша заглянула в лицо Захара. - А твоё предложение ещё в силе?
Мира Айрон
Продолжение: