Глава 14.
Вернёмся в дом Красницких. Пенсий Кости и Шуры не хватало содержать всю ораву детей и взрослых. Не от хорошей жизни Константин Францевич устроился сторожить магазин. Шура кормила, обстирывала, баловала внучат, вдалбливала в детские головы свои извращённые истины, прививая подозрительность и себялюбие. Дети, вскормленные любящей бабкой, не научились никого жалеть, никому помогать. Старшую внучку Леночку бабушка воспитывала по образцу и подобию своей дочери Веры. Она росла абсолютной ее копией, хотя лицом похожа была на Ледю: голубоглазая, белокурая. Но отца девочка, так же как и воспитывающая ее Шура, ненавидела, а он дочь не замечал. Леночке всё в своей семье не нравилось, она проклинала нищету, завидовала хорошо одетым детям, благополучным семьям. Училась она неважно, зато рано начала крутить любовь с мальчиками. Очень забавляли ее больные люди, особенно умственно-отсталые или с ДЦП (на работе у матери их было много). Как-то зимой Леночка шла в школу. Мальчик с ДЦП шёл впереди, медленно переставляя больные ножки. Девочке хотелось быстрее пройти, а на дороге по обеим сторонам сугробы. Она столкнула этого ребёнка с тропинки в сугроб и пошла дальше. Мальчик даже не заплакал, а стал подниматься. Тут Леночка оглянулась: мальчонка карабкался, пытаясь встать, но ноги не слушались и одна ручка не сгибалась. Он неловко загребал ей снег. Леночке стало весело - она звонко рассмеялась. И вот тогда мальчик заплакал...
Лена не признавала никаких авторитетов, гуляла, сколько хотела и где хотела, с непокрытой головой, в тонких чулочках. Любила покрасоваться перед мальчишками и в итоге простудилась. Поднялась высокая температура, пришлось вызвать врача. Девочка лежала в постели на половине "стариков", когда пришел врач. Вера открыла дверь. Как тесен мир! На крылечке стояла Ирочка с чемоданчиком, в сером пальтишке поверх белого халата.
- Здравствуйте, Вера! Вот как привелось свидеться! Где наша больная?
- Здравствуйте, Ирина! Проходите! - пригласила доктора Вера. Из-за ее широкой спины застенчиво выглядывал мальчик с черными, как у матери, кудрями и светлыми, как у отца, глазками.
- А это кто у нас? Вадик? Какой большой вырос! Ну здравствуй, богатырь! - Ирина погладила кудрявую голову мальчика, достала из кармана халата конфетку и протянула Вадику. Он взял конфету, тихонько что-то пролепетал и убежал к бабушке на кухню.
- Уж такой он у нас скромный да тихий. В садике его все обижают, вот и сидит дома с бабулей - пожаловалась Вера.
Ирочка разделась и прошла в комнату, где лежала девочка.
На стенах висели фотографии хозяина и хозяйки. Константин Францевич в военной форме, Александра Всеволодовна в нарядном платье. А вот они с сыном Алешей и дочерью Верой. На шкафу, в шкафу, всюду стояли вазы и вазочки, статуэтки, фарфоровые фигурки животных.
- Сколько у вас вазочек и статуэток! По наследству достались? - спросила Ирина.
- Нет, это всё мне в благодарность подарено, - ответила, выглянув с кухни, пожилая хозяйка Шура.
В квартире неприятно пахло то ли старостью, то ли болезнями. Воздух был спертый, в комнате давно не проветривали. Чувство какой-то брезгливости не покидало Ирину в этом доме. Почему так, она сама не могла понять. Фальшивые улыбки Веры и ее матери раздражали доктора. Она осмотрела больную, выписала лекарства и посоветовала почаще проветривать помещение. Перед уходом Ирина дала свой номер телефона, наказав звонить, если девочке станет хуже. Выйдя на улицу, она с облегчением глубоко вдохнула полной грудью свежий морозный воздух.
А скандалы между Верой и Ледей только набирали обороты. Вера, по привычке, ревновала мужа просто так, без повода. Но повод не замедлил появиться.
Ледя сделал "карьеру", устроился на швейную фабрику электриком. Гордый своей значимостью, он ходил на новую работу. Без шашней Ледя нигде и никак не мог обходиться. Вот и на новом месте он познакомился с Таей из швейного цеха, одинокой женщиной, которой наврал, что разведенный. Пыль в глаза Леонард Павлович умел пустить, как никто другой. За словом в карман не лез. Рассказывал бедной Тае, какой он необыкновенный герой, награждённый и орденами, и медалями. Я своими глазами видела фото, где пиджак у Леди чуть не до колен увешан медалями и орденами. Я восхитились; "Вот это иконостас! Да он герой, этот Леонард Павлович!" А Наташа, рассказавшая историю, объяснила, что это не его награды, что он выменивал их на бутылку водки у ветеранов. Леде воевать пришлось всего пару месяцев и его тяжело ранило в ногу. До самой Победы он лечился в госпиталях. Не было времени у нашего Леди заслужить столько наград...
- Вер, поди сюда! - крикнула с кухни мать, когда дочь пришла с работы.
- Ну, что ещё тебе? Устала, как собака, никуда не пойду, - грубо ответила Вера и, скинув одежду на стул, рухнула на диван.
- Давай, давай! Огрызайся! А в это время твой Ледька шляется по бл@дям, а над тобой потешается весь город.
- С чего это ты взяла? После того случая с девчонкой он присмирел.
- Держи карман шире, золотая моя! Нашел на фабрике твой себе любовь.
- И кто же эта счастливица?
- Да, Тайка Костырева из швейного. Невзрачная такая, веснушчатая бабенка.
- Так я ее знаю. Она на нашей улице живёт. Вот, змеюка! А кто тебе сказал?
- Сорока на хвосте принесла! А ты давай, валяйся, спи, ешь в три горла. Отрастила себе задницу, настоящий курдюк, лень пошевелиться! Точно останешься соломенной вдовой.
- Я ей устрою красный день календаря! Погоди! - рявкнула Вера.
- А ты, мама, сидишь себе дома и командуешь. А я ведь работаю, устаю.
- Знаю я, как ты работаешь. Сидишь на стуле, ждёшь обеда. А твои дурачки на головах ходят, как хотят. Нажрешься, и снова на стул. Ноги вытянешь и борешься со сном. Ну, скажи, разве не так? - насмешливо спросила мать.
- Не так. Работаю не хуже других. Людей не обманываю, не обвешиваю, не обсчитываю, как некоторые, - исподлобья посмотрела на мать Вера.
- Вот, какую змею я вырастила, выкормила. Для вас же старалась, чтобы вы ни в чём нужды не знали! - Шура вытерла краем фартука выступившую слезу.
А Вера взяла в шкафу полный пузырек с красными чернилами и отправилась выслеживать очередную разлучницу. Весеннее солнышко щекотало в носу. С крыш то и дело сваливались плачущие капелью сосульки. На тополях надрывались, чирикая, воробьи, порхая с ветки на ветку, радовались, что пережили длинную суровую зиму. А Вера стояла за углом аптеки в луже талой воды, не замечая этого.
Вот Таисия Костырева с подругами по работе вышла из ворот фабрики, весело смеясь и что-то обсуждая. Навстречу из-за угла фурией выскочила Вера. С криками: "Получи, гадина! Не будешь отца от детей уводить!" выплеснула на растерявшуюся Таю все чернила из флакона. Красная жидкость потекла с головы по светлому пальто, на платье. Лицо тоже было залито, как кровью. Женщина едва удержалась на ногах от ужаса, а Вера, отшвырнув пузырек, развернулась и пошла, как солдат, выполнивший задание, чеканным шагом домой. Видевшие эту сцену, потеряли дар речи.
Тая от стыда даже на работу пару дней не ходила, чернила оттирала, а потом и вовсе уволилась с фабрики, уехала в другой город.
И снова дни побежали за днями. Вера и Ледя грызлись, работали. Лена ходила в школу, Вадик в детский сад.
Шура стала замечать, что ее дочка начала поправляться в боках, живот какой-то неестественно большой. Вера была полной, но не до такой же степени?
- Вер, что-то ты пухнешь с каждым днём? Ты бы поменьше ела, а то скоро в дверь не пролезешь. Что с тобой?