История о том, как один из благотворительных вкладов Николая Петровича Шереметева, сделанный им в начале XIX века, помог Советской России в годы нэпа.
О роде Шереметевых я уже писала. Главными героями моей статьи были оставшиеся в России после революции Сергей Дмитриевич Шереметев, его сын и внук. Но история рода настолько интересна, трагична и поучительна, что возвращаться к ней можно несчётное количество раз, находя новые темы для раздумий.
Герои этой статьи Пётр Борисович и Николай Петрович Шереметевы – отец и внук славного генерал-фельдмаршала и сподвижника Петра Первого. Речь пойдёт о судьбе одного их благотворительного вклада.
Несметные богатства рода Шереметевых
Граф Пётр Борисович Шереметев, назовём его Крёз-старший, считался самым богатым человеком в России, владел 160 000-ми крепостных душ. Современник писал, что «…одежды его наносили ему тягость от злата и серебра и ослепляли блистанием очи, экипажи у него были выписаны из Франции, стол у него был постоянно великолепным, множество прислуги, и в доме у него было столько предметов самой утончённой роскоши, что он, не готовясь нисколько, мог каждый день принять у себя императрицу».
В Москве и Петербурге Крёз-старший владел несколькими дворцами, доставшимися ему от отца. Главными родовыми гнёздами для него стали: в Петербурге – Фонтанный дом, в Москве – особняк на Никольской, в Подмосковье – усадьба Кусково. В 1743 г. после женитьбы на представительнице не менее славного рода княжне Варваре Алексеевне Черкасской он получил в приданое знаменитое уже тогда село Останкино с дворцом, богатой утварью, садами и прудами.
Но и это было не всё. Владелец несметных богатств продолжил дело, начатое отцом, дело собирательства памятников искусства и старины. Специальные агенты в разных странах отслеживали и покупали для Петра Борисовича картины, гравюры, скульптуру, оружие, мебель, фарфор, предметы прикладного искусства, книги.
Гордостью Крёза-старшего была картинная галерея в Кусково, где насчитывалось 500 картин и почти 300 из них - портреты. Кроме иностранных живописцев в галерее было 11 фамильных портретов семьи Шереметева, выполненных крепостным художником И. Аргуновым.
После смерти графа в 1788 году всё его огромное состояние унаследовал сын Николай Петрович, Крёз-младший. Он не только продолжил собирательство предметов старины и искусства, но, будучи заядлым театралом, решил создать для своей крепостной труппы новый театр, невиданный по своему убранству и по своим техническим возможностям. Ему хотелось создать дворец, включавший в себя и картинную галерею, и театральную сцену, и концертный зал. Местом для этого был выбран старый дворец в Останкино. Именно там с 1790 года начались грандиозные строительные работы.
Одновременно со строительством Останкино Николай Петрович щедрой рукой благотворителя строил для Москвы здание Странноприимного дома.
В 1801 году он женился на своей крепостной, выдающейся актрисе Прасковье Ивановне Ковалёвой-Жемчуговой и переехал в Петербург. Крёз-младший, обладая природным художественным чутьём и превосходным вкусом, приумножил фамильные собрания, многие из которых разместил в Останкино. Он был самым крупным собирателем из пяти поколений рода Шереметевых.
Никандрова обитель
В юном возрасте граф Николай Петрович рос и воспитывался вместе с будущим императором Павлом Первым. Дружба сохранилась и позднее. Трудно сегодня сказать точно, кто из них первым узнал о Никандровой обители в Порховском уезде Псковской губернии. Возможно, мать Николая Петровича Варвара Алексеевна Черкасская, владевшая родовыми землями на Псковщине, а может быть, фаворитка Павла Первого Анна Лопухина, ближайшие родственники которой были порховскими помещиками, поведали им о существовании Никандровой пустыни. Да это и не столь важно. Важно другое, в 1792 - 1794 годы граф Николай Петрович Шереметев пожаловал Никандрову монастырю огромную сумму денег – 35 тысяч рублей на обустройство обители и её внутреннее убранство.
Чтобы сегодня оценить сумму вклада, надо добавить к ней, как минимум, четыре нуля. Ведь каравай хлеба стоил тогда полкопейки, а годовое жалованье адмирала не превышало 500 рублей. Не забудем и то, что в это же самое время граф капитально перестраивал усадьбу Останкино и строил Странноприимный дом.
Безусловно, часть дарованных графом денег пошла на обустройство монастыря, о чём сообщает вкладная надпись: «…и вся обитель возобновися вкладом и иждивением…», но значительная часть вклада была истрачена на создание богатого церковного убранства.
Прежде всего, на вклад, дарованный Шереметевым, в 1792 году был изготовлен ларец для мощей преподобного Никандра. На него пошло 39,5 кг серебра и драгоценные камни для украшения. Часть щедрого вклада пошла на оклады икон. Так, оклад иконы Благовещения Пресвятой Богородицы был выполнен из 30,5 кг серебра, не считая камней.
На деньги Н. П. Шереметева было сделано церковного убранства для монастыря общим весом: серебра – 204,7 кг; золота – 6,15 кг; камней разного достоинства, цвета и величины 16255 штук.
В знак благодарности монахи установили доску с портретом Николая Шереметева и надписью по его сторонам: «О здравии и спасении рабов Божиих графа Николая, графиню Варвару» (мать Николая Петровича). Ниже шло краткое перечисление, на что были истрачены полученные суммы. Доска эта сохранилась и находится в фондах Псковского музея-заповедника.
Богатства Крёзов на помощь голодающим Поволжья, но это не точно
В XIX веке монастырь процветал. Конец его истории, как и истории многих других церквей и монастырей в России, наступил после революции 1917 года и гражданской войны. Послевоенная разруха, последствия продразвёрстки, засуха привели к страшному голоду 1921-1922 годов, которым было охвачены 35 губерний с населением в 90 миллионов человек. Пик голода пришёлся на весну 1922 года. Для спасения людей была создана специальная комиссия – Помгол (помощь голодающим), которой было поручено изъятие церковных ценностей.
Какое отношение имеют названные события к Николаю Шереметеву, умершему за сто лет до этого? Все вышеописанные ценности, изготовленные на деньги графа, были конфискованы Губернской комиссией Помгола.
30 июня 1922 года из Никандровой пустыни была изъята серебряная рака преподобного Никандра и вместе с великолепными окладами отправлена в Москву как не имеющая художественного интереса, то есть как лом из драгметаллов.
В состав комиссии входил директор Псковского музея, он пытался спасти некоторые ценности Никандрова монастыря. Ему удалось отбить только подсвечники времени Павла Первого, чашу 1799 года и две лжицы (ложечка для причастия). Председатель комиссии Никитин был непреклонен и изо всех сил старался осуществить изъятие по максимуму, его поддержали местные чиновники и другие члены комиссии.
К середине июня 1922 г. по губернии было собрано около 225 пудов, или 3600 кг, золота, серебра и драгоценных камней. Ценности Никандровой обители, изготовленные на деньги Николая Петровича Шереметева, влились маленькой каплей в огромный поток конфискованного церковного имущества по всей стране.
От разорения оправиться Никандров монастырь уже не смог. В 1923 году он был окончательно закрыт и разграблен.
Помогли ли собранные средства голодающим?
О последствиях голода известно следующее: самые большие потери наблюдались в Самарской и Челябинской губерниях, в автономной области немцев Поволжья и Башкирской автономной республике, общее число населения которых сократилось на 20,6 %; больше всех страдала деревенская беднота, особенно те, у кого не было молочного скота; в возрастном плане больнее всего голод ударил по детям. В 1922 году более полутора миллионов крестьянских детей, предоставленных самим себе, бродяжничали, прося подаяние и воруя, смертность в приютах для беспризорных достигала 50 %. К голоду добавились эпидемии. Советское центральное статистическое управление определило дефицит населения за период с 1920 по 1922 год равным 5 миллионам человек. Историки называют цифру 6 миллионов.
Как государство использовало конфискованное якобы для помощи голодающим церковное имущество? Часть изъятых у церкви в 1922 году ценностей пошла на проведение самой кампании по их изъятию, на закупку за границей оружия для РККА, часть золота и драгоценностей была попросту разворована. Основная же доля обеспечила осуществление денежной реформы Сокольникова, проводимой в годы нэпа.
В 1930 году бывший заместитель начальника Валютного управления Наркомфина Морис Лазерсон опубликовал заграницей мемуары, из которых стало ясно, что основная часть церковного серебра уходила на Монетный двор в Петропавловской крепости для производства разменной серебряной монеты.
На какие же размышления меня сподвигла вся эта информация. Во-первых, я подумала о том, что современная политика РПЦ очень похожа на возмездие. Сначала государство, как бы оно не называлось, разграбило церковь, теперь церковь стремительно компенсирует потери, и, на мой взгляд, давно уже ушла в плюс. Во-вторых, я в очередной раз убедилась в логичности исторического процесса. Судьба шереметевского благотворительного вклада отлично иллюстрирует неизбежность социальных потрясений в обществе с из ряда вон выходящим неравенством. А что думаете Вы?
Для написания статьи использовались материалы Псковского музея-заповедника.
Делитесь своими мыслями в комментариях. Благодарю за прочтение. Подписывайтесь. С уважением, Татьяна.