Близость к 40 годам приближает совершенно неожиданный «пятый десяток» — еще вчера был четвертый, а на следующий день уже сразу пятый. Ты понимаешь, что то, что было раньше — это еще не кризис среднего возраста, а вот сейчас — оно самое.
И ты начинаешь заниматься спортом, ударяешься в триатлон, уделяешь меньше внимания семье, а больше — велосипеду, получаешь первого айронмена, бежишь марафон через пустыню, становишься сухим, жилистым, пишешь колонку в форбс о том, как триатлон помогает бизнесу и дружбе, хотя некоторые твои знакомые юнцы и крутят пальцем у виска.
С каждым годом ближе к 50 ты начинаешь молодиться, обновляешь гардероб, становишься импозантным мужчиной-ловеласом и встречаешь того самого беса в ребро. Все шутки про спину и колени становятся особо актуальными, и ты понимаешь, что надо было заниматься спортом еще раньше, но все равно ходишь на вечеринки и улыбаешься ртом, полным виниров, белых, как унитаз.
Ближе к 60 ты задаешься вопросом о том, чего ты достиг, какой след хочешь оставить, прекращаешь бессмысленную беготню, отращиваешь бороду, как у Маркса, начинаешь преподавать, а там вот эти студенточки, а ты им: «Да ты же мне в дочки / внучки годишься», но только про себя, а вслух: «Тяните билет!».
Ближе к 70 приходится ходить на похороны все чаще, а ты мастерски пишешь некрологи (правда в телеграме, который уже давно никто не читает), особенно про бывших партнеров международного консалтинга и крупного инвестбанкинга, зато это повод обсудить с друзьями в олдскульном физическом баре проблемы отцов и детей в контексте совершенно не близких тебе ценностей трансгуманизма поколений гамма, дельта и эпсилон.
Ближе к 80 ты проходишь свое первое полное клеточное обновление, начинаешь пить пилюли с наноботами, имплантируешь наконец нейрочип (базовый масс-маркет из Ашана), соглашаешься с генетическим профилированием, что претит тебе в части нарушения личных свобод, но позволяет отсрочить первый инфаркт.
Ближе к 90, умудренный, возвысившийся над вопросами материального гедонизма, в поиске ответа на вопрос «Зачем?» ты все чаще встречаешься с шаманом, астрологом и коучем-тантрологом, и снова отправляешься в пустыню, но уже чтобы не пробежать, а пройти — по маршруту Моисея. Но на пути тебе встречаются только лжепророки, которые над вопросами материального гедонизма так и не возвысились, а совсем наоборот, и как бы тебе ни хотелось бороться с мировым голодом, ты все равно скатываешься в океанические подводные лодки, организацию боев с другими миллиардерами и постройку суперяхты.
Разменяв первую сотню, ты запускаешь серию из пяти своих клонов разных возрастов, чтобы на кончиках пальцев ощущать свою эволюцию и взросление, наслаждаться мудростью, а также проживать 10 жизней одновременно (5 от клонов, одну свою, да еще несколько полностью цифровых — в метавселенных). Ты бы хотел и больше, но это лимит подписки от СберТеслаЦукерБанка. Приходится находить время для психолога, чтобы научиться жить с множественными «Я».
Ближе к 120 ты с умилением смотришь на себя юного пятидесятилетнего, на все свои ошибки, набитые шишки, психологические травмы, сверяешься с кибернатальной картой и в конце концов выбираешь день для реинкарнации и переселяешь сознание в цифрового двойника — наконец, ты не ограничен бренным белковым телом, сливаясь со всем и вся.
И вот ты можешь быть всеми атомами сразу, синтезировать и аннигилировать, творить мейоз и митоз, ты — есть кот Кот Шрёдингера, но с познанием всего сущего ты так и не находишь ответа на тот самый главный вопрос. Впрочем, у тебя впереди — вечность!
