Моя мама принадлежит к числу людей, которые всё знают лучше всех. Папа за глаза называет ее генералиссимусом. За глаза, потому что побаивается. Я тоже остерегаюсь говорить вслух то, что может ей не понравиться. А уж перечить...
Когда чье-нибудь мнение не совпадает с маминым, она такой армагеддон может всем устроить... Лучше уж помалкивать. Все бы ничего (в конце концов, приспособились бы как-нибудь), но у мамы дух противоречия разросся до таких размеров, что иногда ситуация доходит практически до абсурда.
Помню, как она чуть ли не с пеной у рта доказывала, что спаниель – служебная собака (не потому, что была в этом уверена, а потому, что мы с папой имели неосторожность сказать, что это охотничья порода)...
Уж поверьте, весьма нелегко нам с папой приходилось. А когда я подросла и начала встречаться с парнями – тут уж совсем мамуля меня «задавила».
Кого из женихов в дом ни приведу – сразу бракует. Этот слишком худой («Наверное, болен чем-то, а от тебя скрывает»), другой обувь в прихожей не снял («Неряха, намучается с ним жена, если найдется дура, которая согласится с ним жить под одной крышей»), третий – курит («Этот убийца будет постепенно отравлять никотином организм своей жены»)...
Конечно, я могла бы наплевать на мамино мнение и выйти замуж за того, кого люблю, но, во-первых, не хотелось ссориться (она до конца дней мне этого не простит!), а во-вторых, мои ухажеры мне просто нравились, но так, чтобы влюбиться и – замуж...
До двадцати трех лет ни разу не было такого. А потом случилось.
Сережа оказался самым лучшим из всех парней, которых я знала, и из тех, которых не знала, и вообще – самый-самый-самый...
Мы встречались почти три месяца. Он уже несколько раз намекал, что неплохо бы с родителями познакомиться, но я каждый раз придумывала какие-то отговорки.
А потом у нас произошла первая ссора. Даже не то чтобы ссора – просто Сережа обиделся: «Раз не хочешь меня со своими родными знакомить – значит, считаешь наши отношения несерьезными».
Пришлось мне «колоться». Он сначала растерялся:
– А что же нам теперь делать? Может, как абреки делали: тебя через седло перекинуть, и...
– Для тебя, конечно, вариант неплохой: до конца дней тещу не увидишь. Но мне-то она родная мать, – усмехнулась я.
И тут мне в голову пришла гениальная идея... Я снова улыбнулась, на этот раз заговорщически:
– Сережа, у меня тут план проклюнулся. Но для его осуществления нужен минимум месяц.
– А что за план? – глаза у Сережи загорелись: не терпелось вникнуть в подробности и внести коррективы (все мужчины обожают вносить коррективы в женские планы – такая уж у них природа!)
– Пока что это тайна. Но, если все-таки план сработает, гарантирую: станешь для моей мамы просто любимейшим зятем.
Этот разговор произошел во вторник. А в субботу мы всей семьей были приглашены на день рождения маминой младшей сестры.
Я люблю тетю Аню, она добрая и совершенно безвредная. У нее один недостаток – болтушка ужасная. Никакую информацию в секрете сохранить совершенно неспособна. На это и был расчет.
В моем плане тети Анина чрезмерная болтливость из недостатка превращалась в главное оружие.
На празднике сначала все, как водится, посидели за столом, потом, когда есть стало невмоготу, расползлись по углам, кучкуясь по интересам.
Я вызвалась помочь тете вымыть посуду.
И тут на традиционные вопросы: «А как у тебя, Галочка, дела на личном фронте? Замуж когда?» последовал мой совсем не традиционный ответ: «В ближайшие восемь лет вряд ли...»
У тети Ани глаза стали как блюдца. Но шутку из себя все-таки выдавила:
– Ты не в монастырь часом собралась? Тогда почему только на восемь лет?
Я даже не улыбнулась. Вздохнула и задумчиво покачала головой.
– Ну, говори, что там у тебя? – тетя Аня от любопытства уже чуть ли не пританцовывала на месте.
– Только пообещайте, что никому...
– Да боже упаси, деточка! Могила!
И тогда я выдала душещипательную историю моей любви к сорокапятилетнему женатому мужчине.
– Понимаете, теть Ань, мне никто, кроме Артура, не нужен. И он меня очень любит. А еще он не только самый умный, добрый, но и самый благородный человек. Поэтому не может уйти из семьи, пока младшему сыну не исполнится восемнадцать. А сейчас ему лишь десять лет. А всего у него трое детей. Старшая дочь на два года младше меня...
Во мне погиб великий актерский талант... Под конец монолога я даже слегка всплакнула.
Тетя Аня еще несколько раз клятвенно заверила, что никому не откроет мою тайну, но... слаб человек, слаб!
На следующий день мама была в курсе событий. Она сразу вызвала меня на откровенный разговор. Выражений не выбирала...
Но я была непоколебима: «Люблю его одного. Поэтому буду ждать хоть восемь, хоть двадцать лет! Но, если повезет, рожу от любимого ребенка, причем чем быстрее, тем лучше...»
Мама бушевала три часа кряду, взывая к моим рассудку, совести, порядочности... Ан нет! Нашла, что называется, коса на камень. Мама прессинговала меня ежедневно, но я была как кремень: люблю – и все!
Полмесяца осады выдержала, а потом решила, что «клиент дозрел», и...
– Мамуль, ты, как всегда, была права! Выяснилось, что Артур вовсе не такой прекрасный принц, каким казался. Да и на чужом горе свое счастье не построишь... В общем, мы расстались.
А еще через две недели:
– Мам, у нас на работе есть один парень... Такой хороший. Даже не знаю, как бы я пережила расставание с Артуром, если бы не он... Нет, не женат. Нет, всего на три года старше меня. Как ты смотришь на то, чтобы он пришел к нам в субботу на обед? Нет, вам с папой уходить не надо: он как раз с вами очень хочет познакомиться...
P. S. Мы с Сережей женаты уже три года, и мама до сих пор не устает повторять, как сказочно ей повезло с зятем и какой он распрекрасный.