Я не специалист в области балета, но сцены из "Ромео и Джульетты " помню с детства, с тех далеких времен, когда классика была более почитаема нашим телевидением.
А музыка Сергея Прокофьева само собой и сегодня начинает звучать, стоит только произнести название балета
Простите, схватила первую попавшуюся запись:
Услышала за завтраком в "Вестях недели", что в Большом театре возобновлен балет "Ромео и Джульетта". Я, признаться, не вспомню, когда последний раз и была на Театральной площади, а тем более внутри здания с квадригой. То скандальные премьеры одна за другой, то настойчивые слухи о падении общего уровня постановок (Николай Цискаридзе однажды рассказал, что зашел на "Щелкунчик" и просто в осадок выпал от увиденного). Плюс недоступная цена билетов, которая тянет в "престижное место" публику, которая может себе позволить "сфоткаться на фоне люстры" и, в сущности, за этим туда и идет.
Поэтому я даже не подозревала, что балет, известный не только в России, но признанное явление мировой культуры в какой-то миг, простите, как корова языком слизнула с главной сцены страны.
Как такое возможно?
Прочитала, что "премьера возрожденного балета прошла 4 апреля при поддержке Андрея Костина и компании "Северсталь", воссозданы костюмы и декорации оригинальной постановки 1946 года, восстанавливал спектакль Михаил Лавровский, сын первого постановщика Леонида Лавровского".
Думаю, меценаты и раньше могли вложиться в столь благородное дело. Но мне просто интересно - кому в театре мешал Сергей Прокофьев?
И вот сейчас - судя по публикациям СМИ - одни торжествуют: "Ромео и Джульетту" ВЕРНУЛИ в репертуар Большого театра".
Другие подробно рассказывают о трудной судьбе спектакля. А дальше...
В публикации "Коммерсанта", переполненной деталями и перипетиями, с которыми в разные годы была связана постановка (прочтете, если захотите, целиком, там, конечно, бóльший знаток, чем я, пишет), меня, как простого зрителя, задели три абзаца:
- "... васильевское возобновление не выжило в XXI веке: сметенный жаждой обновления, спектакль исчез из Большого вместе с бывшим руководителем театра".
- "То, что наш балет неминуемо вернется в советскому прошлому, было понятно уже в 2022-м: культурная блокада исключала доступ к мировому наследию, на отечественных новых постановках - в сущности "котах в мешке" - большим театрам не продержаться".
И в самом конце - гвоздь в крышку гроба явления культуры, которым мы некогда гордились всей страной:
- "Надо полагать, что доходный трехактный балет, цены на который по нынешнему прейскуранту доходят до 30 тыс. за билет, не исчезнет с афиши в ближайшие годы. Что артисты освоятся, ансамбль выровняется, а зрители не заскучают, привыкнув к 3,5-часовому спектаклю, - вот в Мариинском театре "Ромео и Джульетта" идет беспрерывно с 1940 года к полному удовлетворению публики. Концепция театра-музея, которой придерживается Мариинка уже долгие годы, вполне соответствует сегодняшней культурной повестке по актуализации наследия СССР: ведь новое всегда ненадежнее проверенного. К тому же теперь у театров общий руководитель. Не за горами и общий музейный репертуар".
Или я что-то неправильно поняла в рецензии автора Татьяны Кузнецовой?
Если так - поправьте меня.
Даже "Сноб" отнесся к восстановлению "Ромео и Джульетты" с бóльшим гуманизмом. Правда, очень лаконично об этом сообщил, буквально двумя росчерками пера...
И на том спасибо.
Вот сцены из восстановленного спектакля:
Удивительно, что артисты не в тюремных робах, не в кителях чекистов, не висят на канатах вниз головой (на что недавно жаловался известный итальянский оперный певец).
Однажды мне пришлось целый вечер слушать, как Константин Богомолов излагал Сати Спиваковой свое понимание "не музейного":
"Режиссер придумал новую причину вражды между Монтекки и Капулетти. Олигарх, отец Джульетты, замутил какую-то интригу. Ромео, чувак низкого сословия, был обвинен, отсидел в тюрьме...
- Возвращается в город, где у него никого уже нет. Ни родителей (бедные Монтекки), ни сестры. И пытается как-то жить. Попадает на странную вечеринку богатых развращенных людей... Он взрослый, он с опытом парень (сцена целомудренной первой ночи безумно влюбленных в фильме Франко Дзеффирелли сразу потекла в моем бедном сознании). В нем есть эта тюремная энергия! В нем есть мужчина.
Он широко улыбнулся, словно завидуя энергии своего придуманного Ромео.
У парня - тюремная энергия, а у навязанного Париса - сухая рука. "Она у него не работает, он всё будет делать одной рукой", - объяснил режиссер. Ясен перец, кого девушка выберет. Парис - ущербный выморочный аристократ".
Вот здесь - его новое видение классики, включая "Кармен", которую он покорёжил, как Бог черепаху.
Зато не "советский музейный хлам".